Проклятый Лекарь. Том 5 (СИ) - Молотов Виктор

Пожилая дама вошла с проклятием на суставы, вышла абсолютно здоровой. Мужчина с ребенком вошли оба чистыми, вышли тоже чистыми.

Никакой логики. Или я чего-то не вижу. Может, дело не в людях, а в том, что происходит внутри? К какому врачу они идут? Какое лечение получают?

Через двадцать минут после звонка входные двери распахнулись с такой силой, что ударились о стену. Из здания вышел граф Бестужев.

Нет, не вышел — вылетел, как пробка из бутылки шампанского.

Лицо красное как помидор, усы топорщатся в разные стороны, глаза навыкате. Пиджак распахнут, галстук сбился набок. В руке он сжимал трость так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Рядом с ним шел мужчина.

Высокий — метр девяносто минимум. Худощавый, почти костлявый. Лет пятьдесят-пятьдесят пять. Седые виски, аккуратно подстриженная бородка клинышком. Дорогой костюм-тройка темно-серого цвета, золотые часы, трость с серебряным набалдашником.

Я немедленно активировал некромантское зрение.

Бестужев был чист как стеклышко — ни следа проклятия, ни намека на магическое воздействие. Его аура светилась ровным золотистым светом здорового человека.

А вот его спутник…

Вот дерьмо. Вот тройное концентрированное дерьмо с соусом из дерьма.

Мужчина был не просто проклят. Он САМ был ходячим проклятием. Его аура не светилась — она чернела, пульсировала тьмой, источала некромантическую энергию. От него тянулись сотни, тысячи черных нитей — к зданию, к воронке, к проходящим мимо людям.

Он был подключен к той самой воронке как паук к паутине. Нет, не как паук — как часть паутины, как один из узлов этой чудовищной конструкции.

Похоже, я нашел источник заразы. Или, по крайней мере, одного из распространителей. Интересно, он жертва или соучастник?

Граф заметил меня на лавочке и решительно направился в мою сторону. Топал так, что голуби шарахались. Мужчина следовал за ним размеренным, спокойным шагом.

— Пирогов! — граф остановился в двух метрах от меня, уперев руки в бока. — Что за цирк вы тут устроили? Объяснитесь немедленно!

— Никакого цирка, граф, — я встал с лавочки, держа руки за спиной. — Просто соблюдаю разумную осторожность.

— Разумную? — он покраснел еще сильнее, если это было возможно. — РАЗУМНУЮ⁈ Вы отказываетесь войти в здание, которое я вам дарю, и называете это разумным⁈

— Именно так.

— Но почему⁈ Чего вы боитесь? Заразы? Так это больница, тут везде дезинфекция!

— Я боюсь не обычной заразы, граф, — спокойно ответил я.

— А какой же? — он всплеснул руками. — Мистической? Магической? Проклятия древнего рода?

Почти угадал.

— Что-то в этом роде.

— Бред! — граф повернулся к своему спутнику. — Простите за эту сцену, доктор. Я не ожидал такого поведения.

Мужчина улыбнулся — тонкие губы растянулись, обнажая ровные белые зубы:

— Ничего страшного, граф. Все мы люди, все имеем свои… особенности.

— Познакомьтесь, — граф махнул рукой в его сторону. — Это главврач клиники «Новая заря», доктор Михайлов. Сергей Павлович Михайлов. Прекрасный администратор и опытный терапевт.

— Святослав Пирогов, — представился я, не делая попытки пожать руку.

Михайлов протянул руку для рукопожатия. Длинные тонкие пальцы, бледная кожа почти без морщин, ухоженные ногти. На безымянном пальце — перстень с черным камнем. Обсидиан или черный оникс, ограненный в форме глаза.

Ни за что. Прямой контакт с таким уровнем некромантической заразы — это как сунуть руку в ведро с кислотой.

— Простите, — я демонстративно сцепил руки за спиной. — У меня правило — не здороваться за руку с незнакомцами. Профессиональная деформация.

— Профессиональная деформация? — Михайлов медленно опустил руку. — Интересно. И какая же у вас профессия?

— Врач. А врачи знают, сколько заразы передается через рукопожатие.

— Разумно, — он кивнул. — Очень разумно. Особенно в наше время, когда столько… необычных заболеваний.

В его глазах мелькнуло что-то — не то понимание, не то насмешка, не то угроза.

Он знает, что я знаю. И я знаю, что он знает, что я знаю. И он знает, что я знаю, что он знает, что я знаю. Прекрасно. Игра началась.

— Его сиятельство Граф Бестужев говорил, вы заинтересованы в приобретении нашей клиники, — продолжил Михайлов своим мягким, вкрадчивым голосом. — Весьма похвальное стремление. Частная медицина — это будущее.

— Возможно.

— Но вы отказываетесь войти внутрь. Могу я узнать причину?

— Интуиция, — уклончиво ответил я. — Медицинская интуиция. Что-то мне подсказывает, что это место… нездоровое.

— Нездоровое? — Михайлов улыбнулся шире, и от этой улыбки у меня мороз пробежал по коже. — Какой интересный выбор слов. Это больница, доктор Пирогов. Здесь по определению находятся нездоровые люди.

— Но выходят здоровыми?

— Разумеется. Мы лечим. Исцеляем. Возвращаем здоровье.

— Всем? — я посмотрел ему в глаза.

— Почти всем. Медицина, увы, не всесильна, — пожал он плечами.

— А тем, кто выходит более больным, чем вошел?

Его улыбка не дрогнула:

— Откуда такая информация?

— Наблюдение. Я сижу тут час и вижу, как люди входят и выходят.

— И что же вы видите? — в голосе появились металлические нотки.

— Странные вещи. Очень странные.

— Например?

— Например, как здоровые люди выходят больными. А больные — здоровыми. Без всякой системы.

— Вы можете определить болезнь по внешнему виду? — Михайлов изобразил удивление. — С расстояния? Впечатляет.

— У меня хорошее зрение.

— Очень хорошее, судя по всему. Почти… сверхъестественное?

Намекает. Проверяет, признаюсь ли в некромантии.

— Просто опыт и наблюдательность.

Бестужев смотрел то на меня, то на Михайлова, явно не понимая подтекста нашего разговора:

— Господа, вы о чем вообще? Почему вы говорите загадками? Что происходит?

— Ничего особенного, граф, — Михайлов повернулся к нему. — Просто профессиональная дискуссия. Знаете, врачи иногда видят мир иначе, чем обычные люди.

— Особенно некоторые врачи, — добавил я.

— Именно, — согласился Михайлов. — Некоторые врачи обладают… особыми способностями. Видят то, что скрыто от других. Чувствуют то, что неощутимо для простых смертных.

— Как и некоторые главврачи.

— Туше, — он слегка поклонился. — Вы весьма проницательны, доктор Пирогов.

— Стараюсь.

— Да что происходит⁈ — взорвался граф. — Объясните по-человечески!

— Граф, — я повернулся к нему. А пойдем-ка мы ва-банк сразу. — Поверьте мне на слово. Эта клиника — не то, чем кажется. И лучше вам держаться от нее подальше.

Глава 15

— Да хватит вам уже нагнетать! — зло пыхтел Бестужев.

— Как скажете, — качнул головой я. — Замолкаю и перестаю нагнетать.

И продолжил всматриваться в смерч над головой Михайлова.

Над макушкой главврача вращался миниатюрный черный смерч. Но это была не независимая аномалия — тонкие энергетические нити связывали его с главной воронкой над клиникой, как пуповина связывает младенца с матерью.

Но что-то здесь принципиально было не так. Михайлов не источник проклятия — энергия течет не от него, а через него. Он как… ретранслятор? Распространитель? Проводник?

В электрической сети есть электростанция — источник. Есть трансформаторы — преобразователи. И есть провода — проводники. Михайлов — это провод. Качественный, мощный, но всего лишь провод.

Главврач достал из нагрудного кармана белоснежный платок — накрахмаленный до хруста, с вышитыми инициалами «С. П. М.» — и начал методично вытирать руки.

Движения были механическими, отработанными до автоматизма. Большой палец, указательный, средний, безымянный, мизинец. Потом ладонь. Потом тыльная сторона. Потом запястье. Правая рука, затем левая.

Обсессивно-компульсивное расстройство? Или ритуал? Некоторые некромантические практики требуют ритуальной чистоты.

— Что ж, господа, — наконец заговорил Михайлов своим мягким, вкрадчивым голосом. — Если доктор Пирогов не желает входить в нашу клинику, я не могу заставить его силой.