Идеальный мир для Химеролога 4 (СИ) - Сапфир Олег

Пантеры взяли след.

— Сюда, — пантера Глебова, «Арес», глухо зарычала, уткнувшись носом в массивную гермодверь.

— Взламываем, — приказал майор.

Боец с резаком подошёл к двери. Искры, шипение металла… Дверь со стоном подалась внутрь.

Они ворвались в просторный зал, бывший когда-то насосной станцией.

И тут же их встретили две твари.

Огромные склизкие мешки плоти, парящие в воздухе на десятках щупалец. Осьминоги-переростки, мутировавшие под воздействием сточных вод и магии.

— К бою! — рявкнул Глебов, активируя силовое поле на своём клинке.

Щупальца, усеянные костяными крючьями, засвистели в воздухе, пытаясь зацепить бойцов, пробить броню.

Но Стражи были элитой.

— «Коробка»! — скомандовал майор.

Пантеры бросились вперёд, отвлекая внимание. Их броня выдерживала удары щупалец, а когти рвали мягкую плоть монстров. Бойцы зашли с флангов.

Слаженная работа. Удар, отход, блок. Никакой суеты.

Справились быстро. Процентов на сорок усилий, не больше. Через пять минут обе твари лежали на полу, истекая зловонной жижей, разрубленные на куски.

— Студент, не трогай! — крикнул Шелест, но было поздно.

Молодой боец, решив, что твари мертвы окончательно, ткнул носком ботинка в отрубленное щупальце.

— Хочу сувенир взять, — пояснил он. — Девчонкам покажу.

Щупальце, словно ждало этого момента, судорожно сжалось. Оно обвило ногу бойца и резко дёрнуло. Студент с воплем повалился на скользкий пол.

— Снимите это с меня! Снимите!

Осьминог был мёртв, но его нервная система об этом ещё не знала. Обрубок щупальца жил своей жизнью, пытаясь затащить добычу в несуществующую пасть.

Фобос, пантера Студента, среагировал мгновенно. Он прыгнул на ногу хозяина и с громким хрустом перекусил щупальце. Брызнула едкая зелёная жижа.

— А-а-а! — заорал Студент. — Броня! Кислота!

— Спокойно, — медик уже был рядом, поливая ногу нейтрализующей пеной из баллона. — Жить будешь. Но штаны придётся списать. И, Студент…

— Что?

— Если ты это девчонкам покажешь, они решат, что ты в штаны наложил. Цвет, знаешь ли, специфический.

Отряд залился коротким смехом. Напряжение боя спало.

— Встать в строй, — прервал веселье Глебов. — Урок усвоил? Мёртвая тварь — это та, которая сожжена до пепла. Остальное — притворяется.

Ни потерь, ни ранений. Чистая работа.

— Проверить периметр! — скомандовал Глебов, вытирая клинок.

Они двинулись дальше, осматривая каждый угол. В одном из боковых ответвлений нашли ещё одну особь, поменьше. Её ликвидировали вообще за секунды.

— Чисто! — доложил Шелест.

Глебов снял шлем и вытер пот со лба. Он осмотрел зал.

— Странно всё это…

Он подошёл к центру помещения. Пол здесь был покрыт странными пятнами. Липкая, практически полностью испарявшаяся субстанция.

— Анализ, — бросил он медику группы.

Тот поднёс сканер.

— Органика. Местная фауна. Но… командир, их тут было много. Очень много.

Глебов посмотрел на пятна. Десятки пятен. Здесь была целая колония. Гнездо.

— И где они все? — спросил он в пустоту.

— Растворились, — пожал плечами медик. — Структура тела такая. Водянистая. После смерти быстро распадаются.

Майор нахмурился.

— Мы с трудом завалили двоих. Ну, ладно, не с трудом, но повозиться пришлось. А здесь кто-то устроил геноцид? Вырезал всё гнездо под корень.

Он посмотрел на остатки тварей, которых они убили.

— Возьмите образцы. В баночки. Может, эксперты что скажут. Хотя…

Медик уже просканировал останки своим прибором.

— Бесполезно, командир. Ценности ноль. Мусор. Атрибутов нет, магии нет. Просто бесполезная субстанция. Тот, кто это сделал… ему не нужны были трофеи. Он просто зачищал территорию.

— Или спасал людей.

Он сел на ящик, глядя на следы бойни.

Кто-то спустился сюда. В одиночку? Или группой? И вырезал десятки этих тварей. Без шума, без пыли, так, что наверху никто даже не почесался.

— Интересно… — пробормотал Шелест, присаживаясь рядом. — Если мы с двумя возились пять минут… то насколько сильна та тварь, что положила их здесь всех?

— Тварь? — переспросил майор.

— Ну а кто? Человек? Армия? Гильз нет. Следов применения магических техник — тоже. Это был зверь. Химера-вожак. Или что-то похуже.

Глебов кивнул. Логично. В городах такое редкость, но бывает. Заводится какая-нибудь альфа-особь, мутант, который начинает подминать под себя территорию. Если такая тварь завелась здесь, под Петербургом… это катастрофа.

— Помните случай на Петроградке? — тихо спросил медик. — Три года назад. Когда дом рухнул?

Все помнили. Официально — взрыв размыв грунта и взрыв бытового газа. Неофициально — там завёлся червь-камнеед размером с поезд.

— Надеюсь, мы сегодня найдём «виновника торжества», — сказал молодой боец, поглаживая свою пантеру. — Хочу посмотреть на этого «вожака».

Глебов медленно поднял на него тяжёлый взгляд.

— А я надеюсь, что мы её не найдём. Вообще никогда.

— Почему, командир?

— Потому что тот, кто способен устроить такую резню и уйти, не оставив следов… с ним лучше не встречаться лицом к лицу. Даже нам.

Он встал и надел шлем.

— Но работа есть работа. Подъём. Идём искать дальше. И молитесь, чтобы мы нашли только пустые туннели.

Отряд двинулся в темноту, оставляя позади разгромленное гнездо и высыхающие лужи того, что когда-то было монстрами.

Я снова был в особняке, где базировался мой отряд «Химера». И, должен признать, зрелище передо мной открывалось занимательное.

Трое подопытных кроликов… то есть, простите, добровольцев — Ржавый, Молчун и Пыж — уже пришли в себя. И теперь они напоминали детей, которые впервые в жизни попали в магазин игрушек и обнаружили, что всё бесплатно.

— Смотри, командир! — гаркнул Пыж.

Он разбежался и с лёгкостью, которой позавидовал бы олимпийский гимнаст, запрыгнул на высокий шкаф. Без рук. Просто толчок ног — и он уже под потолком, сидит на корточках и лыбится во все тридцать два зуба (кстати, зубы у него тоже отрасли новые, белые и крепкие).

— А я вот так могу! — подхватил Ржавый.

Он подошёл к дубовому столу, который раньше они двигали вчетвером, ухватился за край одной рукой и поднял его над головой. Лицо даже не покраснело.

Молчун ничего не говорил (оправдывая позывной), просто стоял у стены и сгибал стальной прут в узел, а потом разгибал обратно. И вид у него был такой задумчивый, будто он гадал на ромашке.

Здоровье у них стало не просто лучше. Они сбросили лет по двадцать-тридцать биологического износа. Суставы не скрипели, одышка исчезла, мышцы налились силой, о которой они в свои лучшие годы могли только мечтать.

Правда, был у этого «чудесного исцеления» и побочный эффект. Жрать они хотели так, будто внутри каждого поселилась стая голодных глистов.

— Командир, а у нас тушёнка ещё осталась? — с надеждой спросил Пыж, спрыгивая со шкафа.

В углу комнаты уже возвышалась гора пустых жестяных банок. Некоторые были вскрыты ножом, а некоторые, судя по рваным краям, просто разорваны пальцами.

— Ты же полчаса назад слопал три армейских сухпайка! — возмутился Беркут. — Вместе с галетами, повидлом и сухим спиртом!

— Не распробовал, — пожал плечами Пыж. — Оно как-то само проваливается. Как в топку.

Ржавый, который только что жонглировал столом, подошёл к ящику с провизией, задумчиво достал оттуда пакет гречки (сухой), разорвал угол зубами и начал высыпать крупу в рот, громко хрустя.

— Эй! Ты чего творишь? — вытаращил глаза Семён Петрович. — Варить не пробовал?

— Долго, — пробурчал Ржавый, пережевывая жесткую крупу, как чипсы. — И так нормально. Калории же.

Я улыбнулся.

— Это метаболизм разгоняется, — пояснил я. — Организм перестраивается. Вам сейчас нужно потреблять тысяч по десять калорий в сутки. Ближайшую неделю будете работать машинами по переработке пищи. Потом устаканится. Но за доставку еды вычту из зарплаты, имейте в виду.