Трибунал (СИ) - Смородин Павел

Мари подъехала к перекрестку на Эштон Лейн и встала на перекрестке. Мама все-таки смогла допечь ее просьбами хоть изредка появляться у них.

Впереди стоял регулировщик. Странно, но Мари ощутила, что начинается какая-то хрень. Что-то определенно было не так, вот только что?

Она еще раз осмотрелась.

Регулировщик есть. Только где машина? Не пешком же он примчался с другого конца проспекта.

Рука сама собой легла на ручку газа.

Сделать что-то еще она просто не успела, потому как внезапно раздался выстрел.

Глава 24

Капитан свистнул и поднял руку, останавливая поток.

Свисток был командой на старт операции. Его не услышит только глухой, но лишь свои поймут, что он означает. Время пошло! Операция «Обман» началась. Как и предполагалось, никто из окружающих даже бровью не повел.

За спиной у Гараева была весьма типичная картина для этого перекрестка в это время дня: две машины столкнулись на повороте и перегородили весь перекресток. Бартлби и Торбин старательно изображали убитых горем владельцев машин. С усмешкой командир отмечал, что в ребятах погиб талант лицедеев. Оба настолько хорошо вжились в роли, что едва не случилась драка.

Кортеж встал аккуратно на том, месте где и ожидалось. «Регулировщик» пристально взглянул на водителя головной машины. Судя по виду, это были обычные ребята, кто-то, может быть, воевал. Вот только так получилось, что теперь они на другой стороне.

«Не повезло вам, ребята, — мелькнуло у него в голове. — Без обид».

Захват шел точно по графику. На все про все у них от силы минут пять, иначе вырваться не получится. А значит, Блум должен приступить ко своему отыгрышу с минуты на минуту.

Сначала парни хотели тянуть спички, чтобы решить, кто будет ряженым, но каждый раз дело шло к поножовщине.

В итоге Гараев был вынужден сам распределить роли. Блум повозмущался, едва не выбил дверь, когда уходил, но сильно спорить с прямым приказом командира не стал. Только потребовал себе право выбрать «маскировочный костюм» самому и без свидетелей.

Низкий и худой солдат был единственным, кто хоть отдаленно походил на женщину. Так что сейчас он ее и отыгрывал. Не будь это все сном, Гараев сказал бы, что видит самую странную картину в жизни — солдат, разодетый в похабно выглядящую бабу, толкает перед собой коляску с сюрпризом.

Капитан взглянул на дорогу.

Случайных людей мало, ни детей, ни женщин. Можно считать, что повезло. Брать на душу еще и случайных свидетелей не хотелось. Группа и так сегодня заберет немного живых в страну вечной охоты.

Хотя вон тот мотоциклист, подкативший в последний момент, либо женщина, либо до ужаса фигуристый мужик.

Оставалось надеяться, что этой дуре хватит мозгов укрыться где-то. Ну… или как повезет.

Блум между тем поравнялся с капитаном и изобразил, что на секунду запнулся. Боец потянулся вперед, словно проверяя ребенка. Водитель первым что-то понял. То ли заметил, что мамаша щеголяет утренней щетиной, то ли его напрягло то, как сержант потянулся к коляске.

Пистолет-пулемет «Сеннер Т-12» в войсках прозвали «швейной машинкой». Виной тому был ритм, который тот отбивал в режиме автоматической стрельбы.

Тра-та-та-та-та.

И хотя патрон мелковат, но при хорошо набитой руке эта малявка превращалась в настоящий кошмар для пехоты противника. По слухам, где-то под Галенгеном один отчаянный паренек вот с такой машинкой смог сдержать целый гуттский взвод в одиночку. Так что тут вопрос не калибра, а кривизны рук.

Ну а руки у Джима хорошо набиты еще с войны. Это было немудрено — проходи с такой вот игрушкой четыре года, и станешь с ней чуть ли не единым целым. Количество всегда переходит в качество.

Вот в ком капитану можно было не сомневаться, так это в сержанте Джеймсе Блуме — не подведет, всех уродов положит.

Отличный боевой офицер — именно так сказал бы Гараев, если бы кто-то удосужился о нем спросить. В принципе, капитан был готов сказать это про любого своего подчиненного, и не сильно бы погрешил против правды. Но Блум шел бы в двух списках разом: отличных солдат и самых проблемных ребят во всей чертовой армии.

По количеству проблем Энди Вассерман не годился Бешеному Джиму, как его прозвали солдаты, даже в подметки.

Трижды представлен к награде за мужество, и все три раза ему было отказано за неуставное поведение. Для собственного развлечения, ну или просто из-за склочного характера, сержант Блум выбрал весьма интересный способ службы — нарываться на неприятности, а потом из них выпутываться.

Иногда в обратном порядке.

Всю войну он то и дело совершал какое-нибудь геройство, вроде выноса на себе тяжелораненого сослуживца или зачистки пулеметной точки. В процессе он каким-то чудом умудрялся не подохнуть. Об этом становилось известно в штабе, и в войска спускали на него представление к награде.

Дальше была пьянка, драка с какой-нибудь тыловой крысой, или другой «залет», и арест на трое суток. Когда остепенившийся немного Джим возвращался в строй, то узнавал про отзыв приказа. Злющий как черт, он совершал еще одно геройство, и все шло по новой.

Джим был как винтовка с очень чувствительным спуском.

Общаться с ним нужно тихо и осторожно, потому как одно неловкое движение, и можно оставить мозги на потолке. Единственное отличие было только в том, что винтовки иногда клинит, а Блум — штурмовик-профессионал. У него «смертники» надолго не задерживаются среди живых.

Вот и пассажиров машины он уже приговорил.

Целиться не было особенной нужды, он просто полоснул очередью по низу автомобиля и стеклам. Дешевая розовая коляска разлетелась лохмотьями. Гараев ловко подхватил оружие, которое ему кинул подчиненный. Упереть приклад в плечо, навести и стрелять.

Вторая очередь легла выше первой.

Тяжелое лобовое стекло расцвело белыми розочками входных отверстий.

— Начать захват! — гаркнул капитан, а буквально через секунду отскочил в сторону, уворачиваясь от ответного огня.

Похоже, что не пальцем деланные ребятки сидели. Ну отлично, хоть разомнутся. Джим отпрыгнул в противоположную сторону.

— Смотри-ка, Джей, — с усмешкой крикнул капитан, — у ребят есть зубы.

— А я уж думал…

Что именно Блум подумал, осталось неясным, потому как остальной отряд вступил в бой.

Вот уж «повезло». Это чертово проклятье Кенни, похоже, не собиралось снижать масштабов. Вот как пить дать Мари попадет завтра в общеимперские новости на первую полосу.

«Да какого ж черта я опять влипла? — мелькнула мысль в голове у девушки. — Сука! Съездила, навестила маму!» Она быстро соскочила со своей Зверюги и бросилась в сторону.

Только получить пулю, стоя на месте, еще не хватало. Несмотря на то, что писали в новостях, Стальная Роза совсем не из стали, а из обычного человеческого мяса, которое пули очень даже берут.

Тело действовало рефлекторно. Небольшой опыт перестрелок у Мари все же имелся, и именно он был сейчас за главного. Она быстро шмыгнула к стоящему на обочине автомобилю. Как показал случай с Кенни, двери машины еще как простреливаются, но это все же лучше, чем стоять у всех на виду. Пистолет сам собой прыгнул в ладонь.

Ее пока не видно, у нее есть шанс, вот только действовать надо быстро. К бандитам уже подтягиваются резервы. Мари услышала выстрелы минимум еще от двоих стрелков. Высовывать голову наугад не хотелось, слишком велика вероятность того, что мозги останутся на асфальте.

Решение пришло быстро.

Дрожащими пальцами она вцепилась в боковое зеркало машины и дернула на себя. Крепление оказалось надежным, пришлось дернуть несколько раз, прежде чем оно сломалось. Вандализм, конечно, но зато теперь можно прицелиться без лишнего риска.

Четверо человек, все рассредоточились, так что сразу двоих или троих не снять.

Профессионалы.

Первую машину они уже расстреляли. Стекла, кузов — все это превратилось в настоящее решето. Кто-то попытался бежать, но не успел — его скосила очередь. Убит или тяжело ранен, понять невозможно. С места девушки видны только широко раскинутые ноги.