Мой бывший пациент (СИ) - Владимирова Анна

— Теперь понятно, почему он так рад был тебя сегодня видеть, — обомлела я, разглядывая ассортимент консервов. Аля терся о мои ноги и заглядывал в глаза, будто всеми лапами голосовал за решение переехать к этому чудесному мужику. — Да, Аль, он, наконец, нашелся — наш с тобой спаситель.

Князев усмехнулся позади, занятый сервировкой ужина.

— Ив, — поставил передо мной чашку с какао, которую я пожелала первым делом, — а как беременность и сердце?

— Зачем ты меня спрашиваешь, если все равно будешь консультироваться с Ярославом?

— И с Игорем.

— И с Игорем, — закатила я глаза. — Рожать самой не дадут. Но в целом прогнозы хорошие.

— Но не отличные? — насторожился он.

— Князев, разберемся, — властно заявила я и тут же поняла, что сильно поспешила. На лице Стаса отразилось слишком много тревоги, чтобы не заметить этого. И до меня дошло. — Стас, беременность мне не угрожает. — Я постаралась вспомнить, как выглядеть хрупкой и зависимой женщиной, а не главврачом. Судя по его взгляду, мне даже почти удалось.

— Я не хочу тебя потерять.

— Мне ничего не грозит. — Только между нами вдруг встала пелена моей систематической лжи. Он мне не верил. И я сама была в этом виновата. Но ничего не поделаешь. Я не была уверена до конца, ведь шансы на осложнения есть всегда, а он слышал это в моем голосе. — Ладно. Консультируйся с Ярославом и Игорем. Только завтра, ладно? Сегодня мне нужно возмездие…

— Я заглажу вину, — пообещал он и понизил голос до интимного рыка. — Закусаю и залижу. Секс же тебе не противопоказан?

— С тобой — нет, — ляпнула я. Но на его округлившиеся глаза поспешила добавить. — В смысле, ты — оборотень. С тобой как раз показан.

— Ох уж мне эти врачи, — покачал он головой. — А у нас кто будет?

— Скорее всего будет девочка. Но особенности у таких девочек все равно есть.

— Я очень рад, — мечтательно улыбнулся он.

— Да?

— Да. Пацанов мне и так хватает. Ну так что? — И он поставил передо мной футляр с кольцом. — Раз секс тебе показан только со мной, деваться тебе точно некуда. Да и кот уже на моей стороне, сама понимаешь…

— Это какое-то безумие, Князев, — выдохнула я, чувствуя, как меня заполняет счастьем. — Представляю наши брачные клятвы.

— Согласны ли вы, Ива Всеславовна, никогда больше не стрелять Станиславу Андреевичу в сердце? — серьезно поинтересовался Князев, открывая коробочку.

— Согласна, — прыснула я, но собрала все силы и продолжила серьезно. — А вы, Станислав Андреевич, согласны никогда больше не красть у Ивы Всеславовны кота?

— Согласен. — Он надел мне на палец кольцо, притянул меня к себе и нежно поцеловал. — Кот свидетель. Теперь мы, наконец, можем обменяться номерами мобильников.

Я прыснула, Князев поднялся и вскинул меня на руки, а кот скрепил наш союз громким чихом.

***

— Ты мне в глаза смотри, — прорычал я.

— Стас, — Игорь напряженно вздохнул. — Нет гарантий. Никто тебе не гарантирует ничего в этой жизни.

— Может, тогда не стоит и рожать? — понизил я голос.

Мы сидели в ординаторской больницы рано утром. Я привез Иву на очередное обследование, и, пока ее увели сдавать кровь, утащил Игоря на приватную беседу.

— А как ты себе это представляешь — сказать Иве, чтобы она не рожала?

— Просто сказать.

— Стас, это жизнь. Ее нужно просто жить,— нахмурился он, а я вдруг увидел в нем отца. Почему я раньше не замечал, что они так похожи? Во рту пересохло, а Игорь продолжал, ничего не замечая. — У Ивы нет противопоказаний к родам, но риски выше, чем если бы она не пережила пересадку сердца. Да, вы рискуете. Вам решать, стоит ли это того. Вам обоим, а не только тебе.

— Она не убьет моего ребенка. Думает, что должна мне. — Я устало протер физиономию и опустился на диван рядом с братом.

— Обсудите это.

— Не могу. — И я усмехнулся. — Ива — женщина умная, и мне не хочется казаться рядом с ней идиотом. Она хочет ребенка. А я не могу бесконечно уточнять, ради себя она или мне чего-то должна снова…

— Почему ты думаешь, что она чувствует себя обязанной? — задал резонный вопрос Игорь. — Да, она тебя не спросила, но все же спасла. А наш отец… он просто оказался в стечении сложных обстоятельств.

Конечно, Игорь не знал всей правды. Для него сердце Ивы надорвалось, пока она спасала меня ради него. А об отце мы с ним так и не поговорили. Не могли. Каждый переживал потерю в одиночестве. Наверное, это была еще одна причина, по которой я ушел от Ивы на те две недели — мне нужно было смириться со всем и оставить позади.

— Она так думает. Я не могу переубедить.

— Я могу тебе сказать точно — она хочет ребенка. Когда я ей сообщил, Ива даже не задумалась, что ей делать.

— Правда? — схватился я за его слова.

— Правда. Прими ее решение. Шансы на то, что все будет в порядке гораздо выше, чем в большинстве подобных случаев. И мы не учитываем, что в ее груди теперь бьется сердце оборотня. Это дает больше уверенности.

— Ладно. — Я опустил плечи и растекся по дивану.

— Ты справишься, — улыбнулся он и вдруг сжал коротко мое плечо.

Мы помолчали немного.

— Мне не хватает отца, — вдруг вырвалось у меня. — Игорь, прости меня за скотство. И не говори, что у меня были причины. Они были и для другого, но я повел себя так, как мне было проще. Я обещал отцу, что поговорю с тобой. — С губ сорвался смешок. — Кто бы мог подумать, что столько всего произойдет, прежде чем это случится…

Игорь улыбнулся.

А я подумал, что эта тварь — Данил Ветлицкий — все еще жива. Хоть и жалеет об этом. Я отдал ублюдка на расправу Горькому, а сам ни разу к нему так и не сунулся. Пусть Горький разбирается сам, это его дело.

— Слушай, чувствую себя еще глупее, но надо же как-то встречаться, да? — Странно было говорить с Игорем об этом. Непривычно, но нужно было с чего-то начинать. — У тебя есть Яна, у меня — Ива…

— Я с удовольствием, Стас.

— Приезжайте в дом отца на выходных. За городом, вроде бы, просто снегопад обещают без дождей. Посидим, поедим мяса…

— Хорошо, — улыбнулся он шире. — Приедем.

— Яна нормально себя чувствует?

— Да, все хорошо.

Эпилог

…Только я не до конца осознавал, кто такие эти, мать их, Игорь с Ивой, пока не завел с ними семью. Но, когда второй, а потом и третий семейные ужины мы провели с Яной вдвоем, начал потихоньку понимать, что хирург — это неизлечимый диагноз. Что не только у меня работа волчья, как я переживал, но у Ивы она тоже не сахар. И, что когда она приползает со смены, вся пропахшая кровью, потом и лекарствами, нет ничего лучше, чем вымыть ее, накормить и уложить спать себе под бок. А еще мне нравилось, как она перевоплощается рядом со мной из властной женщины в домашнюю зайку в безразмерной пижаме. Непонятно было одно — как она в одиночестве с этим всем справлялась? Видимо, никак. В общем, кто там и кому остался что-то должен, мы уже не считали.

Беременность Ивы проходила гладко, даже слишком. Эта коза умудрялась активно скакать между операционной и кабинетом главврача, ничуть не сбавляя темпа. Наоборот, будто и не беременна была вовсе. Я только дергал Игоря с вопросами, когда она уже напрыгается, но он не обнадеживал — просил радоваться за нее и ждать декретного отпуска. И я с нетерпением ждал, когда смогу утащить Иву к чертям из этого круговорота больничных смен, посадить в одеяла, обложить подушками и едой и вручить ей пульт от телека…

— И забрать мобильный! — рявкнул я, выходя в гостиную с подносом. — Я же сказал забрать у нее мобильный! Кто там ей уже звонит?! С сегодняшнего дня она в декрете, если ты не знал!

Ива вжала голову в плечи, а Игорь протянул к ней руку.

— Ну Стас, я же могу быть на связи, — взмолилась она, глядя на меня.

Как же ей шла беременность! Я просто налюбоваться не мог. И она этим пользовалась.

— Когда я спрячу зубы и перестану звереть от твоих подрывов среди ночи, тогда и сможешь! Я ждал этого дня, и сегодня мы его празднуем! Все к столу! Народ!