Обратное течение (СИ) - Рудин Алекс

— Что? — пролепетал Прудников. — Вы не имеете права.

Кровь отхлынула от его лица, он стал бледным как призрак.

— Что слышали. Если попытаетесь нарушить запрет, пеняйте на себя.

— Но господин полицмейстер…

— Господина полицмейстера я предупрежу сам. Вы в камеру захотели?

— Нет…

— Тогда марш отсюда!

Прудников повернулся неловко, словно манекен, и спотыкаясь, побрел вдоль канала.

Когда он скрылся за поворотом, Никита Михайлович устало потер лицо руками.

— Ничего не понимаю, — пожаловался он. — Зачем убивать Екатерину Молчанову? Или он решил продолжить ритуал? Бред какой-то! Она совершенно не похожа на других жертв.

Зотов взглянул на Мишу Кожемяко.

— Свидетели происшествия есть?

— Нет, — ответил Миша. — Никто ничего не видел и не слышал.

— Как и во всех остальных случаях. Ну, и что теперь делать? Ни одной зацепки, ни единого доказательства. Я вообще не понимаю, кто убил Молчанову и зачем.

— У меня есть версия, которая все объясняет, — негромко сказал я.

Зотов мгновенно повернулся ко мне.

— Слушаю, Александр Васильевич.

— Екатерину Молчанову убили, потому что она чуть не сорвала ритуал, — сказал я. — Чтобы закончить его, преступник должен сам убить Елизавету Федоровну. А Екатерина Антоновна могла его опередить. Вот он ее и остановил.

— И вы считаете, что это граф Мясоедов?

— У графа больше шансов оказаться нашим подозреваемым, — кивнул я. — У него огромные возможности, связи и деньги.

— Допустим. А журналист Михайлов? Почему убили его?

— Думаю, он не по своему желанию ухаживал за Елизаветой Федоровной. Его об этом попросили. Возможно, заплатили за то, чтобы он втерся к девушке в доверие, а потом ее бросил. Михайлов мог рассказать, кто именно все это затеял.

— Логично, — согласился Никита Михайлович. — Но как мы докажем, что все это придумал Мясоедов?

— Не может быть, чтобы не осталось свидетелей, — сказал Миша. — Кто-нибудь мог видеть, как Мясоедов встречался с Михайловым.

— Это ничего не даст, — поморщился Зотов. — Мало ли, кто с кем встречался! Это даже не косвенные улики.

— Может быть, обратиться за помощью к менталистам? — предложил Миша.

— Нет, — отрезал Зотов. — Даже я не могу просто арестовать Мясоедова и разрешить менталисту копаться в его голове. Точнее, я могу. Но его величество это не одобрит. А если Мясоедов здесь ни при чем? Мы еще не нашли пропавшего аптекаря. Нужен другой выход.

— Нужно спровоцировать убийцу, — сказал я. — Дать ему возможность закончить ритуал. И взять с поличным.

— Как? — резко спросил Зотов. — Вы предлагаете рискнуть жизнью Елизаветы Федоровны?

— Ни в коем случае. Я сыграю ее роль.

Никита Михайлович окинул меня недоверчивым взглядом.

— Вы не слишком-то на нее похожи, — заметил он.

— Это можно исправить, — рассмеялся я. — У меня есть знакомые специалисты. Но сначала нужно убедить Мясоедова в том, что мы перестали его подозревать.

— И как вы это сделаете?

— Назначу графу встречу и поговорю с ним.

— А если он вам не поверит?

— У него нет выбора. Время уходит, и убийца чувствует себя все неуютнее. Он ухватится за любую возможность.

— Почему просто не подождать? В конце концов, время выйдет.

— Потому что в отчаянии он может убить кого-нибудь еще.

— А если это не Мясоедов?

— Тогда мы просто потеряем время. Нужно рисковать.

В конце концов, мне удалось убедить Зотова. К этому времени тело Екатерины Антоновны Молчановой уже достали из воды и увезли.

Неторопливо шагая вдоль канала, я постарался расслабиться и ни о чем не тревожиться. Даже улыбнулся погожему летнему дню. И в этом хорошем настроении послал зов графу Мясоедову:

— Добрый день, ваше сиятельство. Это Александр Воронцов.

— Здравствуйте, — настороженно отозвался Мясоедов.

— Мне нужно с вами поговорить.

— Слушаю вас.

— Я прошу о личной встрече. Есть вещи, о которых можно говорить только с глазу на глаз.

— И где вы предлагаете увидеться? — помолчав, спросил Мясоедов.

— Я мог бы приехать к вам, прямо сейчас. Я неподалеку от вашего дома.

— Вы будете один?

— Да.

— Хорошо, приезжайте, — согласился Мясоедов.

— Благодарю вас, — вежливо ответил я.

До особняка Мясоедова я дошел пешком. Прогулялся, а заодно прокрутил в голове предстоящий разговор с графом.

Хмурый охранник со шрамом на левой щеке молча открыл калитку и впустил меня. Наверняка, он послал Мясоедову зов, потому что хозяин встретил меня на крыльце.

Здороваясь, я уловил его эмоции. Мясоедов был встревожен и удивлен. А еще в нем чувствовалась злая решимость.

— О чем вы хотели со мной поговорить? — спросил Мясоедов.

— Я хочу принести вам свои извинения, ваше сиятельство, — с легким поклоном ответил я. — Прошу простить мои нелепые подозрения в отношении вас.

— Что? — удивился Мясоедов.

— Мы проверили аптекаря, о котором вы упомянули. Он сбежал, и мы до сих пор не можем его найти. Но в его аптеке мы обнаружили вещественные доказательства. Обрывок старого документа с описанием ритуала. Аптекарь сжег его, но не до конца. Теперь мы твердо уверены, что именно Сергей Тобольцев виновен в убийствах.

— Неожиданно, — сказал Мясоедов.

— Да, ваше сиятельство, — кивнул я. — Ошибки случаются. Мне очень жаль, что из-за ошибки была задета ваша честь. Еще раз прошу меня простить.

Я снова поклонился и сделал вид, что собираюсь уйти. По моим расчетам, граф Мясоедов не должен был так просто меня отпустить. И я не ошибся.

— Подождите, Александр Васильевич, — сказал Мясоедов. — Давайте, пройдем в дом. Разумеется, я на вас не сержусь. Ошибиться может каждый. Хотите кофе? Прошу вас, я не приму отказа.

— Благодарю вас, — кивнул я. — С удовольствием.

По знакомой лестнице из красного мрамора мы поднялись в гостиную. Мясоедов позвонил в небольшой бронзовый колокольчик.

— Принеси кофе, — сказал он слуге, который явился на зов.

Слуга молча кивнул и исчез. Я заметил, что прислуга в доме Мясоедова не отличается разговорчивостью.

— Присаживайтесь, Александр Васильевич.

Мясоедов показал на удобные кресла с резными ножками в виде львиных лап.

— Благодарю, Николай Дмитриевич.

— Так вы уверены, что это аптекарь?

— Посудите сами, — сказал я. — Он вместе с вашим дядей ездил в экспедиции. Точно знал одну из девушек — она служила в его аптеке. Мог знать и остальных, через вашего дядю. Уверен, что полиция это установит. Он очень вовремя исчез, а в его аптеке мы нашли обрывок документа. Мало того — вчера вечером мерзавец попытался напасть на Елизавету Федоровну прямо в госпитале.

— Не может быть, — нахмурился Мясоедов.

— Представьте себе, — кивнул я. — Оказалось, что он маг-анималист. Подбросил в палату к девушке змею.

— Вы уверены, что это Тобольцев?

— А кто же еще? По счастью, в столице не так часто появляются сумасшедшие убийцы. А когда его затея со змеей провалилась, то негодяй убил мачеху Елизаветы Федоровны. Если хотите знать мое мнение, этот Тобольцев окончательно спятил.

Я не рискнул спрашивать Мясоедова, был ли он знаком с Екатериной Антоновной. Вопрос мог его насторожить. Но Мясоедов сам пошел мне навстречу.

— Екатерина Антоновна убита? — воскликнул он.

— В двух шагах от вашего дома, — подтвердил я. — Прохожие нашли ее в Слепом канале. И снова никто ничего не видел. Тобольцев определенно связался с запрещенной магией. Ничем другим его поступки не объяснить. А вы знали Екатерину Антоновну?

— Нет, в том-то и дело. Когда-то я вел торговые дела с ее покойным мужем, но совершенно об этом забыл. Знали бы вы, Александр Васильевич, с каким количеством людей я веду торговлю! Спросите хоть вашего деда, он вам расскажет. Но пару месяцев назад Екатерина Антоновна мне написала. Наверное, нашла адрес в бумагах супруга. Она просила отыскать ее падчерицу.