Обратное течение (СИ) - Рудин Алекс

Мясоедов смущенно улыбнулся.

— Это было через несколько дней после истории с той статьей. Понимаете, в какое неловкое положение я попал?

— Не мне вас судить, — тактично сказал я.

— Я вежливо ответил Молчановой, что постараюсь ей помочь. Потом сжег ее письмо и забыл о ее существовании. Вот и все наше знакомство.

Мясоедов откинулся в кресле и вытянул длинные ноги. Молчаливый слуга поставил на столик между нами поднос с чашками, кофейником и печеньем.

— Попробуйте печенье, Александр Васильевич, — предложил Мясоедов, пока слуга разливал кофе. — Моя кухарка изумительно его делает.

— Благодарю вас, — улыбнулся я.

Печенье и в самом деле оказалось очень вкусным. Рассыпчатое песочное тесто таяло во рту, его вкус прекрасно сочетался с кофе.

— Да, задал вам задачку этот Тобольцев, — заметил Мясоедов.

— И не говорите, — согласился я.

Мне было понятно, чего ждет граф. Он хотел понять наши дальнейшие планы. Поэтому он поил меня кофе, вел со мной светские беседы. И даже рассказал о письме Екатерины Антоновны.

— И что же вы собираетесь делать дальше? — спросил Мясоедов. — Или я не вправе задавать такой вопрос?

— Ну, отчего же, — улыбнулся я, беря из вазочки еще одно печенье. — Отчасти, мои планы касаются и вас. Вы ведь хотели навестить Елизавету Федоровну?

— И сейчас хочу, — подтвердил граф. — Честно говоря, я чувствую вину перед девушкой. Из-за меня она лишилась службы. А теперь и ее близкий человек погиб. Как знать, если бы я написал Екатерине Антоновне, что знаком с ее падчерицей, сейчас женщина была бы жива.

— В гибели Екатерины Антоновны виноват только ее убийца, — сказал я. — Но я вас понимаю. Я собираюсь забрать Елизавету Федоровну из госпиталя. Девушке опасно оставаться в столице. Думаю, ей нужно уехать подальше отсюда.

— Куда? — спросил Мясоедов.

— Хотя бы, в свое имение. Там она будет в безопасности. Тем более, теперь ей предстоят хлопоты с наследством.

Я наклонился ближе к Мясоедову и понизил голос:

— Мы убеждены, что убийца проводит магический ритуал. А его имеет смысл проводить только в Месте Силы. Поэтому нужно как можно скорее увезти Елизавету Федоровну из столицы. Разумеется, под надежной охраной.

— Это разумно, — согласился Мясоедов.

Его напряжение заметно возросло. Мне показалось, что даже воздух в комнате сгустился.

— Завтра вечером я заберу Елизавету Федоровну из госпиталя, — добавил я. — Пару дней она поживет у меня, пока мы не подготовим ее отъезд. В моем доме она будет полностью защищена. Магия дома не впустит посторонних, даже мышь не проскочит.

Я взял еще одно печенье.

— Ваше сиятельство, я приглашаю вас в гости. Скажем, послезавтра. Вам будет удобно? Вы сможете без помех поговорить с Елизаветой Федоровной.

— Вы очень добры, Александр Васильевич, — улыбнулся Мясоедов.

В его улыбке мне почудилось торжество.

— Ну, что вы, — серьезно ответил я. — Я в долгу перед вами. Надеюсь, это приглашение загладит мою вину.

— Я непременно приеду, — пообещал Мясоедов.

Я буквально почувствовал, как его огромное напряжение внезапно растаяло без следа. Кажется, оно сменилось предвкушением.

Граф дружески подмигнул:

— Может, по рюмочке, Александр Васильевич? В знак того, что недоразумение между нами улажено. У меня есть отличный коньяк.

— С удовольствием, но не сегодня, Николай Дмитриевич, — ответил я. — Слишком много дел. Я и так вас заболтал, простите.

Я поставил чашку и поднялся из кресла.

Мясоедов тоже встал. Когда мы спускались по лестнице, он несколько бесцеремонно спросил:

— Почему вы занимаетесь этими расследованиями? Неужели Игорь Владимирович не смог бы подыскать для вас другое занятие?

Я развел руками.

— Такой уж у меня Путь. Порой я сам не знаю, куда он меня заведет. А к торговым делам у меня совершенно нет способностей. Помните, вы говорили про инженера Изюмова? Вчера я имел неосторожность дать ему денег, и с тех пор от него ни слуху, ни духу. Начинаю думать, что вы и здесь оказались правы.

— Вы еще очень молоды, Александр Васильевич, — снисходительно усмехнулся Мясоедов. — С возрастом наберетесь опыта и научитесь разбираться в людях.

— А у вас какой путь, Николай Дмитриевич? — с любопытством спросил я.

— Мне в свое время выпала Монета, — ответил Мясоедов. — Вот и занимаюсь торговлей. Денежка к денежке, получается капитал.

— Вам повезло, — кивнул я.

Мясоедов сам открыл передо мной дверь и дружески протянул руку.

— До встречи, Александр Васильевич, — улыбнулся он. — Благодарю, что заглянули.

Его рукопожатие было крепким и сильным. А светлые глаза очень похожи на кусочки льда.

Это был оценивающий взгляд убийцы.

Охранник молча открыл передо мной калитку. Выйдя на улицу, я почувствовал, что от напряжения по моей спине течет струйка холодного пота.

Отойдя подальше от графского особняка, я послал зов Никите Михайловичу:

— Разговор прошел отлично. Думаю, Мясоедов клюнул.

— Ну, и что будем делать дальше? — нетерпеливо спросил Зотов.

— Вы еще на Слепом канале?

— Что мне там делать? Сижу в своем кабинете, разбираюсь с бумагами.

— Ваш кабинет — отличное место для заговора, — одобрил я. — Предупредите охрану, чтобы меня пропустили к вам. И Мишу Кожемяко тоже вызовите, он нам понадобится.

— А этот ваш человек, который должен сделать вас похожим на Елизавету Федоровну? — спросил Зотов. — Он приедет?

— Надеюсь, — сказал я. — Кажется, репетиция в Старом театре уже закончилась, а до вечернего спектакля далеко.

— Вы собираетесь воспользоваться помощью артиста? — изумился Зотов.

— Разумеется, — невозмутимо ответил я. — Нам ведь нужен специалист.

— Только артистов мне в управлении не хватало, — вздохнул Никита Михайлович. — Ладно, жду.

Я отыскал свой мобиль там же, где его оставил — у парапета Слепого канала. Машинально взглянул вниз, через перила — на темной воде сверкала радужная пленка. Почему-то она напомнила мне невидимую границу магического пространства.

— Ваша милость! — услышал я детский голос. — Ваша милость!

Затем кто-то бесцеремонно дернул меня за полу пиджака.

Повернувшись, я увидел девочку лет семи. Ее светлые волосы были заплетены в две тугие косички. Девочка внимательно и серьезно смотрела на меня.

— Что случилось, барышня? — с улыбкой спросил я.

— Вы не видели моего пса? Я оставила его здесь и отошла по очень важному делу. А теперь его нет.

— Вы его привязали?

— Нет. Я никогда не привязываю Пирата. Я просто сказала ему сидеть, и все.

— А что это за важное дело, по которому вы отошли? — спросил я.

— Об этом не говорят в приличном обществе, — серьезно ответила девочка.

Я не сдержал улыбку.

— Может быть, и ваш пес отошел по очень важному делу?

— Зачем? — удивилась юная собаковладелица. — Он же пес.

— Какого размера ваш Пират? — спросил я.

— Примерно вот такой.

Девочка подняла ладонь вровень со своей макушкой.

— Ладно, — согласился я. — Давайте поищем его.

Я огляделся по сторонам. Ни одной собаки поблизости не было. Зато на другой стороне улицы я увидел мясную лавку.

— Ваш Пират любит мясо?

Девочка снисходительно посмотрела на меня.

— Конечно.

— Тогда предлагаю заглянуть вот в тот магазинчик.

Дверь мясной лавки была приоткрыта. Изнутри слышались глухие ритмичные удары.

Плечистый мясник, широко расставив ноги, рубил мясо на толстой деревянной колоде. Его широкий тесак с блестящим лезвием мерно поднимался и падал.

Перед мясником неподвижно сидел большой лохматый пес. Он не сводил с мясника взгляда печальных глаз.

— Пират! — строго спросила девочка. — Ты почему ушел без разрешения?

Пес грустно вздохнул и с упреком посмотрел на нас.

Девочка сердито нахмурилась и топнула ногой.

— Иди сюда.