Не подведи меня, Ким Тэ Хо (СИ) - Яловецкий Ярослав

Я ей точно для чего-то нужен – об этом кричала моя интуиция, отточенная годами ведения переговоров, в которые превратилась вся моя жизнь за последние пятнадцать лет. А значит, если это возможно, нужно выбить для себя лучшие условия сделки.

– Что ты сказал, Максим? – посмотрела она на меня с таким презрением, что моя уверенность начала быстро уменьшаться, а в голове появилась мысль, что на этот раз я доигрался. Но все же, раз сделал, то надо довести партию до конца.

– Я не о том... – прохрипел я. – Я просто хочу прояснить свой статус.

– Какой статус? – холодно спросила она, сжимая пальцы еще сильнее.

– Я не буду слугой в том понимании, которое что ты, что Пе Мучжин вкладываете в это слово, – подбирал я слова, прежде чем выдавить их из сжатого, словно тисками, горла. – Я не отказываюсь тебе подчиняться, но рабом быть не хочу и не буду. Тогда уж лучше в Круг.

И откуда этот Круг взялся у меня в голове?.. А, точно – это она как-то упоминала в нашем разговоре.

После моих слов мохнатый домовой спрятался под стол, а на идеально гладком лбу Ма Ри появилась довольно заметная морщинка.

– Ты не будешь слугой, Максим?! – и впрямь раздался раскат грома, прокатившийся по округе вместе с её голосом.

Причем гром – в прямом смысле: небо в тот же миг заволокло тучами, и между ними метнулись молнии. Все девять хвостов Ма Ри вспыхнули искрами, словно впитали в себя небесный разряд.

– Дешевые спецэффекты, – усмехнулся я, чувствуя, что еще немного – и отключусь. Но чем сильнее она пыталась меня пугать, тем больше я убеждался в одном: я прав. Нет, Лиса, ты не можешь так просто избавиться от меня. Я тебе зачем-то точно нужен.

– Ты мой слуга! Или раб, или кто угодно — кем я решу тебя сделать, тем ты и станешь! А теперь на колени, слуга, – произнесла она, разжав пальцы, и ноги сами, против воли, начали подгибаться. Вот только она давила не той силой, которую использовала, когда я послушно, как собачка, открывал рот. Она просто физически пыталась прогнуть меня и подавить мой неожиданный бунт на корню. Но я всё равно ухватился за стол, отказываясь подчиняться этому приказу.

Твою мать… Либо я переоценил свою значимость, либо она просто решила на это наплевать. Впрочем, раз уж залез на голову тигра, то спрыгивать уже не вариант.

– Нет. Я подчиненный, но не раб. Или можешь прикончить меня и искать кого-то другого, – сказал я, пытаясь выпрямиться.

– А давай я так и сделаю, Максим, – произнесла она, и я почувствовал, будто сила притяжения стала настолько сильной, что отчетливо услышал, как кости в теле начали трещать... Или мне это просто показалось.

– Кх-кх… наверное, я не вовремя, – раздался довольно мягкий голос, и давление исчезло в тот же миг.

Я огляделся и увидел, как в паре метров от нас стоял неприметный старичок. Он был одет в старомодный костюм, носил круглые очки и держал в руке трость.

– Простите, госпожа. Мне не следовало называть старшего чупакаброй, – произнес я, опускаясь на колени. – И ты прости меня, Хунин. Я не со зла.

Лохматый домовой пару раз моргнул, поочередно переводя взгляд то на меня, то на Ма Ри.

– В первый и последний раз я прощаю тебя, слуга, – сказала Ма Ри властным голосом.

– Такого больше не повторится, – заверил я, стараясь вложить в голос как можно больше раскаяния.

Я, конечно, мог бы продолжать эту сцену, но тогда бы точно отправился в тот круг чтобы это не было. Подчинённый может спорить с начальником – даже ругаться. Я не раз спорил и с Настей, и даже с прорабами. Один раз мне вообще крановщик высказал всё, что думал обо мне, а потом ещё и попытался врезать – и я его не уволил. Потому что это было только между нами.

Только полный кретин станет устраивать скандал с начальством на глазах у других, разрушая его авторитет. Ма Ри, похоже, это прекрасно понимала – и даже подыграла мне. А теперь, даже если этот старик что-то услышал, вряд ли он решится об этом распространяться: весь гнев этой Лисы обрушится на него.

– Не стоит так горячиться, Великая. Думаю, он уже осознал свой проступок, – произнес старик.

– Стоит, еще как стоит. А то они, не дай боги, возомнят себя свободными, – сказала она, презрительно посмотрев на меня, а потом перевела взгляд на старика. – Так зачем ты пришел?

– Разве нужен более веский повод, чем желание поприветствовать вас после столь долгого отсутствия, Великая? – произнес старик, склонившись в поклоне. – Знаете, вас не было так долго, что я уже начал беспокоиться – уж не стряслось ли чего в Поднебесной?

– Скажи, откуда ты узнал, что я вернулась? Неужто от той ящерицы? – не ответив на приветствие, спросила она.

– Простите, но я не могу назвать имя своего источника. Однако уверяю вас – не от ящ... – старичок замялся на секунду. – Не от господина Пе. И даже скажу: я специально не тревожил ваш покой, пока вы сами не дали о себе знать.

– И как долго ты знал?

– С того самого мгновения, как ваша изящная ножка ступила на причал порта Инчхон.

После этих слов лицо Ма Ри омрачила хмурая тень. Старик, похоже, действительно знал о ее прибытии с самого начала.

– Смотрю, вы спустя столько лет наконец-то нашли себе нового слугу, Великая, – старик, видимо, решил сменить тему, окинув меня оценивающим взглядом.

– Нашла, – коротко ответила Ма Ри и тут же бросила на меня разочарованный взгляд. – Хотя, скорее всего, скоро придется искать нового.

– Очень жаль это слышать, – с притворным сочувствием протянул старик. – В такие времена действительно трудно найти кого-то толкового. Позвольте, Великая, я помогу вам. У меня как раз есть один очень способный юноша. Я собирался предложить его Емгу, но ради нашей встречи после стольких лет готов уступить его вам.

– Что, этот вспыльчивый дурак опять прикончил предыдущего? – хмыкнула Ма Ри, слегка прищурив глаза. – Насколько я помню, тот парнишка был довольно смышленым и знал, с кем связал свою судьбу, чтобы не подставляться под его гнев.

– Увы, так и есть, – вздохнул старик, опустив глаза. – Но, как это часто бывает у людей, всему виной любовь. Тот... впрочем, это долгая история. Давайте я приберегу ее на случай, если у нас будет и повод, и время для таких рассказов.

Все это время они разговаривали так, будто меня вовсе не существует. Нет, даже хуже – будто я просто часть обстановки. Эдакий неудачно прижившийся фикус, который уже пора заменить на что-то более подходящее. Но фикусом я быть не собираюсь.

Я понимал, что встревать в этот разговор сейчас – далеко не самая разумная идея. Однако каждое слово, каждую интонацию я запомнил. И если представится возможность – я припомню. Нет, не Ма Ри. Ей я это прощу. А вот этому старикашке нет. И плюну ему в чай как-нибудь в будущем.

– Ладно, оставим эти пустые разговоры на потом, антиквар. Просто говори, что тебе нужно. У меня сейчас нет времени на праздную болтовню. Но если хочешь, могу для этого одолжить тебе его — попьёте чаю, он его на редкость хорошо готовит, – сказала Ма Ри, кивнув в мою сторону, явно не упустив возможности прочитать мои мысли.

– Даже так? Какой редкий талант в это время. Но как-нибудь в другой раз, – старик поправил очки, прищурившись. – Вы ведь знаете, Великая, о моей слабости к редким и ценным вещам. И, конечно, я не поверю, что вы, вернувшись после полувекового путешествия, не привезли с собой чего-то стоящего.

– Привезла, – ответила она с хитрой улыбкой.

И тут с одного из ее хвостов что-то сорвалось. Этим «чем-то» оказалось перо – длинное, серебристое, с изящным золотистым отливом. Оно медленно, словно танцуя в воздухе, опустилось на столик и издало едва слышный звук, напоминающий легкий перезвон крошечных колокольчиков. От пера исходило слабое, завораживающее свечение.

Старик не смог скрыть восхищения. Его глаза загорелись, он осторожно шагнул ближе, словно боялся спугнуть это чудо.

– О, девять небес, это же... – антиквар схватился за голову, потрясенный до глубины души, а затем медленно протянул дрожащую руку к перу.