Лекарь Империи 2 (СИ) - Лиманский Александр

А вот Пончик-Величко, увидев меня, тут же побледнел. Он бросил испуганный взгляд на своих коллег, потом на меня, и едва заметно кивнул в сторону двери.

Я удивленно приподнял бровь, но промолчал. Оставив свои вещи на стуле, я вышел в коридор. Через пару секунд за мной, стараясь ступать как можно тише, выскользнул и Величко.

— Илья, — он зашептал, оглядываясь по сторонам, словно мы были шпионами на вражеской территории. — Тут такое дело…

— Что случилось, Семен? — я напрягся. — Ты выглядишь так, будто увидел призрака самого Императора.

— Борисова… она вчера вечером, когда ты ушел… она «помогла» тебе с бумагами, — он с трудом выдавил из себя слова. — И она… она якобы случайно перепутала листы назначений для двух твоих пациентов из поликлиники. Одному, с обычным бронхитом, она вписала лечение от «стекляшки», а другому, с тяжелой формой «стекляшки», наоборот — легкие отхаркивающие сиропчики! Я только что заметил, когда истории просматривал! Если бы это не вскрылось, могло бы быть очень плохо!

Я почувствовал, как внутри закипает холодная ярость. Ну, Белочка, ну, змея подколодная! Это уже не просто мелкая пакость. Это самое настоящее вредительство!

— Спасибо, Семен, — я положил ему руку на плечо. — Ты молодец, что не промолчал.

Я тут же направился в «первичку». Нужно было срочно исправить этот ее косяк и проверить, как там дела у пациентов.

Мысли по дороге кипели. Борисова. Эта белобрысая стерва перешла черту. Одно дело — мелкие интриги и завистливые взгляды. Совсем другое — рисковать жизнями людей ради того, чтобы меня подставить.

Конечно, можно было бы прямо сейчас пойти к Шаповалову и выложить ему все как на духу. Уверен, после такого он бы ее не то что из отделения — из больницы бы вышвырнул с волчьим билетом.

Но что бы это мне дало? Испорченные отношения в коллективе, репутацию стукача и вечную войну с этой троицей, которые бы решили, что я их топлю. Нет. Так топорно действовать нельзя.

Борисова сейчас после ночного дежурства, уставшая и злая. Устраивать разборки с ней сейчас — бессмысленно. Она просто уйдет в глухую оборону.

Нужно было действовать тоньше. Не просто наказать ее, а заставить их всех играть по моим правилам. И, кажется, у меня родился план. План, как превратить этих враждебных «хомяков» если не в друзей, то хотя бы в управляемых и полезных союзников. Но для этого мне нужно было укрепить свои позиции. А лучший способ это сделать — доказать свою незаменимость.

Пока переодевался в защитный костюм в «чистой зоне», я мысленно подозвал своего невидимого помощника.

— Фырк, есть дело. Лети в терапию, к Мариам Аракелян. Узнай, как она там после ночи, как анализы. Мне нужно знать все.

— Будет сделано, шеф! — бодро откликнулся он и тут же испарился.

Я натянул маску и вошел в зону приема. В поликлинике, как я и предполагал, царил полный хаос. Очередь пациентов за ночь и утро снова выросла до немыслимых размеров. Эпидемия, похоже, и не думала утихать.

Я быстро нашел в системе нужные истории болезни и исправил преступные назначения, которые так «случайно» перепутала Борисова.

Убедившись, что пациенты теперь в безопасности, я оценил фронт работ. Приказ Шаповалова отправить меня сюда был наказанием. Но одновременно — и возможностью.

Возможностью набить необходимый для ранга счетчик пациентов в кратчайшие сроки. Что ж, любой лимон можно превратить в лимонад.

Я механически вел прием, ставя диагнозы и выписывая рецепты. Работа шла как на конвейере. Каждый новый пациент был очередной ступенькой к моей цели — набрать необходимые двести случаев для допуска к экзамену. Мысли были сосредоточены на этом. Эта рутина была не наказанием, а возможностью. Инструментом, который нужно было использовать максимально эффективно.

Тут на плече материализовался Фырк, который уже успел слетать на разведку.

— Двуногий, не волнуйся, твоя пациентка жива-здорова! — доложил он. — Муж ей уже цветы притащил и, наверное, шашлыком из баранины кормит…

Я едва не выронил ручку.

— Каким еще шашлыком⁈ Ты о чем⁈ — мысленно возмутился я на него. — У нее печень только что по частям не развалилась, ей диета нужна строжайшая, как у монаха-отшельника!

— Да шучу я, шучу! — тут же хихикнул Фырк. — Нервный ты какой-то сегодня. Просто лежит она, улыбается. А Гогиберидзе от нее не отходит, пылинки сдувает. Так что там все под контролем.

Я кивнул. Ну, хоть какие-то хорошие новости.

Быстро свернул окно с картой пациента и открыл свой личный профиль в больничной системе. Нужно было проверить статистику. Так… количество принятых пациентов…

Цифры на экране подтвердили мои расчеты. За все время моей ссылки в «первичке», включая сегодняшний утренний марафон, на моем счету числилось двести тридцать семь официально оформленных случаев.

Двести тридцать семь! Норматив по пациентам был выполнен с лихвой.

Отлично. Теперь можно было идти к Шаповалову и требовать допуска к экзаменам. Один пункт из списка требований на ранг Подмастерья был закрыт. Осталось только как-то решить вопрос с полугодовым стажем.

И тут, как будто услышав мои мысли, дверь в кабинет с грохотом распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся и очень злой Суслик-Фролов.

— Разумовский! — заорал он. — Шаповалов требует тебя к себе! НЕМЕДЛЕННО!

— Что, опять что-то случилось? — я устало посмотрел на него.

— А меня… — он с ненавистью посмотрел на меня. — А меня он отправил сюда! В эту дыру! Вместо Борисовой! Из-за тебя!

Я только хмыкнул. Кажется, в стане хомяков снова назревал бунт.

Что же там опять стряслось?

Глава 18

— Максим, — я спокойно посмотрел на него, — не нервничай так, а то еще давление подскочит, придется тебя самого лечить. Просто продолжай прием, пока меня не будет. Пациенты не виноваты в наших с тобой разборках.

— Легко тебе говорить… — пробурчал он себе под нос, но спорить не стал. Неохотно, с видом мученика, идущего на Голгофу, он уселся за стол, который я только что освободил. — Несправедливо все это…

— О, смотри, как скривился! — тут же съязвил Фырк у меня на плече. — Будто целый лимон вместе с кожурой проглотил! Обиделся, бедняжка! А ведь должен радоваться! Ему же доверили такое ответственное дело — спасать людей!

Я вышел из «первички» и направился в сторону хирургического отделения.

А в чем-то это было даже удачно, что меня так срочно вызвал Шаповалов. Мы же с ним с утра толком и не виделись, не считая той утренней перепалки в ординаторской. Как раз сейчас и поговорю с ним насчет допуска к экзаменам.

Двести тридцать семь принятых пациентов за последние несколько дней — это вам не шутки! Норматив на следующий ранг был выполнен с лихвой.

Пора было уже и ранг повышать. А то как-то несолидно получалось — адепт в кандалах, адепт в «первичке», адепт на побегушках… Надоело!

— Интересно, что этот твой Шаповалов опять задумал? — Фырк, видимо, прочитал мои мысли. — Может, решил тебя похвалить за ударный труд? Или, наоборот, еще одно наказание придумал? С него станется! Он же у нас такой затейник!

В ординаторской, кроме Шаповалова, никого не было. Он сидел за своим столом и с хитрой ухмылкой смотрел на меня.

— А, Разумовский, явился, не запылился! — он кивнул мне на стул. — Присаживайся. Есть разговор.

Я сел, готовый к любому развитию событий.

— Поздравляю, адепт! — он откинулся на спинку своего кресла. — Твое «чистилище» в первичке официально окончено. Можешь больше не мозолить глаза нашим доблестным терапевтам.

Я сдержанно кивнул.

— Очень рад это слышать, Игорь Степанович. А то я, если честно, уже начал привыкать к этому аду. Даже какой-то свой шарм в нем нашел.

— Ну-ну, — он хмыкнул. — Шарм он нашел. Ладно, проехали.

— Кстати, Игорь Степанович, — я решил ковать железо, пока горячо. — Я проверил свою статистику. Норматив по пациентам для сдачи на ранг Подмастерья выполнен. Я бы хотел получить допуск к экзаменам.