Лекарь Империи 2 (СИ) - Лиманский Александр

— Нет, — он упрямо мотнул головой.

— А почему?

— Да не могу я, двуногий, не могу! — в его голосе прозвучали почти трагические нотки.

— Ну и почему же ты не можешь, Фырк? — я посмотрел на него в упор. — Можешь ты мне наконец-то рассказать, как есть? Или нет?

Глава 17

Фырк несколько секунд упрямо молчал, потом, видя мою непреклонность, все-таки сдался.

— Ладно, двуногий, ладно, твоя взяла, — проскрипел он, и в его голосе прозвучали нотки вселенской обиды. — Не могу я войти. Не потому что не хочу, а потому что не могу!

— И почему же? — я скрестил руки на груди.

— Да потому что на каждом пороге нормального человеческого жилища стоит защитный контур! — выпалил он. — Это же азбука! Стандартная защита от всякой астральной нечисти, призраков, заблудших духов и прочих сквозняков из тонкого мира! А я, как ты, наверное, уже догадался, к категории «обычных жильцов» не отношусь!

Я удивленно приподнял бровь.

— Защитный контур? Впервые о таком слышу. В академии нам про такое не рассказывали.

— Конечно, не рассказывали! — Фырк снисходительно хмыкнул. — Вы, лекари, вечно нос в своих кишках и болячках держите, а о базовой бытовой магии, которую каждая вторая домохозяйка знает, ни сном, ни духом! Так вот, этот самый контур, который активируется, когда в доме появляется постоянный жилец, меня и не пускает. Но это, двуногий, еще полбеды.

Он своей крошечной пушистой лапкой указал на окно моей квартиры, за которым раздавалось нетерпеливое мяуканье моей Морковки.

— Главная проблема — ВОТ ЭТО! Эта твоя рыжая бестия! Ты хоть знаешь, что кошки — это прирожденные стражи, отделяющие наш мир от мира духов⁈ Она инстинктивно чувствует меня и держит границу! Ее собственное биополе, или аура, как вы это называете, усиливает защиту этого порога в десять раз! Я бы и рад к тебе зайти, да не могу! У меня от одного ее присутствия за дверью шерсть дыбом встает и хвост чешется!

Я нахмурился.

— Погоди, Фырк. Но ты же был со мной в квартире у Вероники. Спокойно летал там, комментировал все. Там что, не было этого твоего «защитного контура»?

— А вот это, двуногий, и есть самое интересное! — Фырк хитро прищурился. — У нее его почти не было. Контур был настолько слабым, почти прозрачным, как будто она сама его не подпитывает. Как будто она… не чувствует себя в этом доме настоящей хозяйкой. Или… не хочет ею быть. Потому и войти к ней было легко. А у тебя, — он кивнул на мою дверь, — порог фонит так, будто ты тут уже крепость построил. И эта твоя рыжая фурия его только усиливает.

Я несколько секунд молча переваривал эту информацию. Вероника, защитный контур, кошка-страж… Да уж, этот мир не переставал меня удивлять.

— То есть, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более серьезно, — чтобы ты, мой дорогой друг, мог войти в мою скромную обитель, мне нужно провести какой-то сложный ритуал экзорцизма над собственной кошкой?

— Не совсем, — Фырк деловито потер лапки. — Ритуал, конечно, понадобится, но не такой сложный. Тебе нужно просто «перенастроить» этот защитный контур под меня. Чтобы он перестал воспринимать меня как угрозу. Для этого достаточно будет капнуть каплю своей крови на порог или просто коснуться его пальцем и передать импульс своей «Искры». И при этом мысленно приказать контуру считать меня «своим». Частью этого дома. А потом… потом тебе придется официально познакомить меня с этой твоей представительницей фауны. Чтобы она поняла, что я не враг, а… ну, еще один нахлебник в твоем доме.

Он замолчал, и в наступившей тишине его слова прозвучали как раскаяние. Он раскрыл свою главную уязвимость. Показал, что он не всесильный дух, а существо, зависящее от моей воли.

— Вот, — буркнул он, наконец подняв на меня свои огромные глаза, в которых плескалась обида и досада на собственную слабость. — Теперь ты все знаешь. Доволен, двуногий?

Я несколько секунд молча смотрел на него. Он выглядел таким несчастным, что вся моя злость на его упрямство улетучилась.

— Фырк, — тихо спросил я, — почему ты так долго молчал? Что тебя заставило признаться именно сейчас?

Он вздрогнул, как будто я коснулся оголенного нерва. Его взгляд метнулся в сторону, он снова съежился и что-то невнятно пробормотал себе под нос.

— Не твоего ума дело, двуногий… — вдруг взвился он. — Просто… так надо было!

Я видел, что он не хочет говорить на эту тему. Видел, что за этим его упрямством скрывается что-то еще, что-то более глубокое и, возможно, болезненное. И я решил не давить. На сегодня откровений было более чем достаточно. Давить на него сейчас было бы неправильно и жестоко.

— Ладно, — я встал с крыльца. — Как скажешь. Пойдем. Пора тебя с твоим новым сожителем знакомить. Надеюсь, вы не поубиваете друг друга в первую же ночь.

Я открыл дверь и шагнул в свою новую квартиру. Фырк, немного помедлив, с видимым облегчением шмыгнул внутрь следом за мной.

Зайдя в подъезд, поднялся на первый этаж. Я открыл дверь квартиры, присел на корточки, коснулся пальцем порога и, сконцентрировавшись, послал в него небольшой импульс своей «Искры», мысленно представляя себе Фырка и давая контуру команду «этот — свой, не трогать».

Потом я встал и посмотрел на своего фамильяра.

— Ну что, пробуй.

Фырк с некоторой опаской подлетел к порогу, на мгновение замер, а потом, убедившись, что его не бьет током и не отбрасывает назад, с радостным писком влетел в квартиру.

— Фух, наконец-то! — он облегченно выдохнул, усаживаясь мне на плечо. — А то я уже устал торчать в этом вашем холодном и неуютном коридоре! В больнице-то проще, там все пороги «общие», общественные, я могу шастать где угодно, никто меня не трогает. А здесь… одному так одиноко!

Ага! Так вот почему он всегда появлялся только в больнице!

Не только из-за какого-то там «источника силы», как я думал раньше. А просто потому, что ему было одиноко, и он не мог войти ни в один чужой дом! Эта информация была настоящим ключом к разгадке его тайны!

Теперь я знал, что именно мне нужно искать в тех старых фолиантах! Не каких-то там мифических «Духов Больницы», а информацию о «Защитных контурах жилищ» и о способах их настройки и взаимодействия с такими вот… существами, как Фырк!

Я выпустил Морковку из переноски.

Она, потянувшись всем своим рыжим телом, вышла и тут же замерла, уставившись на парящего в воздухе Фырка. Ее шерсть мгновенно встала дыбом, спина выгнулась дугой, и она издала такое грозное шипение, что я сам невольно поежился.

Фырк тут же, с испуганным писком, взмыл под потолок и приземлился на самый высокий шкаф, откуда теперь с ужасом взирал на мою рыжую бестию.

— Убери ее! Убери свою саблезубую тварь! — панически завопил он у меня в голове. — Она на меня смотрит так, будто я ее личный сорт валерьянки, который она сейчас будет не просто дегустировать, а жрать! Вместе с хвостом!

— Морковка, успокойся, — я взял свою разъяренную кошку на руки и принялся ее гладить. — Это свой. Друг. Хороший. Он тебя не обидит.

Про себя же я с ужасом подумал о том, какие «семейные» сцены меня теперь ждут в будущем.

Нужно было их как-то примирить. Я вспомнил, что, когда заходил в магазин за продуктами, прихватил там специальное кошачье лакомство для Морковки — несколько палочек вяленого мяса.

Нужно было задобрить ее после стресса от переезда. Кажется, этот момент настал.

Я достал из пакета с продуктами одну палочку и, подойдя к шкафу, протянул ее Фырку.

— На, Фырк, угости даму. Покажи ей, что ты пришел с миром.

— Я эту вашу дохлятину есть не буду! — он с отвращением посмотрел на мясо. — Я питаюсь исключительно нектаром и амброзией!

— Просто сделай вид, что нюхаешь! — прошипел я. — Для ритуала!

Фырк недовольно фыркнул, но все же подлетел поближе и картинно поводил своим носиком над кусочком мяса. Я тут же отдал его Морковке. Та, с жадностью проглотив лакомство, посмотрела на Фырка уже с меньшей враждебностью. Скорее, с каким-то недоуменным любопытством.