Книжные хроники Анимант Крамб - Рина Лин

Элиза остановилась, подождала, пока не услышала быстрые шаги Генри на лестнице, а затем повернулась ко мне.

– Твой брат действительно замечательный человек, – мечтательно сказала она, сложив руки на груди.

– И он уже отдал свое сердце другой, – добавила я, чтобы она тут же выбила эту мысль из головы, имея при этом смутное представление исходя из моих слов, а у меня не возникало внутреннего конфликта из-за тайны Генри.

– Ох, как прискорбно, – угрюмо произнесла Элиза, все еще не очень разочарованная, притворяющаяся, что питала надежды. Она просто говорила, что думала, несмотря на этикет.

Она вытащила из сумки две рукописи о еврейской вере, некоторое время рассматривала их с поднятой бровью, а потом без комментариев поставила на полку к другим книгам.

– Ты думаешь, что теперь будешь чаще встречаться с ним? – спросила она меня, когда я потянулась за стопкой светлых блузок.

– С Генри? – растерянно спросила я, на что Элиза покачала головой.

– Нет, с мистером Ридом, – пояснила она, и я пожала плечами.

– Я не знаю. Но думаю, что нет.

Как можно встретить человека, который на своем рабочем месте почти не выходит из своего кабинета, а если и выходит, то уткнувшись носом в книгу. И я была не лучше.

– Жаль, – вздохнула Элиза, и я пораженно посмотрела на нее.

– Почему же?

– Ах, знаешь, – начала она, и игривый блеск снова появился в ее глазах. – Я столько слышала о нем, но никогда не видела, – рассказала она, прислонившись бедром к моему письменному столу. – Моя покровительница ненавидит его как чуму, и так грубо отзывается о нем, что я уверена, что она влюблена в него по уши.

Это поразило меня.

– Твоя покровительница и мистер Рид знакомы? – спросила я, и губы Элизы растянулись в лукавой усмешке, которая ясно давала понять, как несерьезно она относилась к миру.

– Немного. Она работает в юридическом отделе моего университета, и им иногда приходится работать друг с другом, – объяснила она, размахивая своей тонкой рукой.

– Я не могу себе представить, что кто-то может влюбиться в мистера Рида, – растерянно воскликнула я и повесила последний предмет одежды в отгороженное для этого место на стене, которая и без того выглядела слишком заполненной. Другой сундук я бы, наверное, открыла, только если бы мне действительно понадобилось одно из платьев.

– Не кричи так, – хихикая, предостерегла меня Элиза. – Он наверняка подслушивает у двери.

Я так ужаснулась этой мысли, что тоже начала хихикать, и мы обе по-девичьи рассмеялись.

Смеяться было так приятно, потому что я чувствовала себя скованно с тех пор, как покинула дом дяди, и моя мама обняла меня, словно мы прощаемся. Я заверила ее, что мы будем видеться очень часто, и она успокоила себя тем, что в любом случае мы останемся здесь всего на две недели, а потом вернемся домой.

Об этом думать я не хотела.

Элиза взяла у меня «Путешествие Джексона Троуга в Индию» и ушла, когда темнота медленно становилась все чернее. Несмотря на то что я выразила беспокойство по поводу наступившего часа, она только отмахивалась, уверяя меня, что уже ездила по городу в совсем другое время. Она заверила меня, что в Лондоне ничего не случится. В конце концов, это был не Уайтчепел [6].

Когда она ушла, я впервые почувствовала, как сильно она наполняли мою новую комнату жизнью, и, хотя мне всегда нравилось проводить время в одиночестве на чердаке, теперь я чувствовала себя немного подавленной.

Теперь я по-настоящему была одна.

Я сложила поленья в печку, а потом прошла до конца коридора в ванную, чтобы наполнить чайник водой.

Ванная комната тоже была небольшой, но в целом удовлетворительной. В комнате, выложенной голубой плиткой с цветочным узором, была широкая раковина, зеркало с налетом по краям, унитаз и латунная ванна с ножками в виде львиных лап, которую даже можно было наполнить проточной горячей водой. Конечно, у нас дома давно было что-то такое, но я не ожидала этого в доме для персонала.

Наверное, это было связано с тем, что мы были в Лондоне. Здесь все было на шаг впереди, чему я была очень рада.

Я сделала себе чай, села в кресло, стоявшее на идеальном расстоянии от печи, и взяла с полки, распложенной рядом, книгу о колониях в Африке, которую позаимствовала у дяди.

Я нашла страницу, на которой остановилась в прошлый раз, и начала читать. Но, хотя я знала, что мне никто не помешает, я не смогла погрузиться в повествование.

Дрова в печи потрескивали, пока их медленно пожирал огонь, ветер снаружи иногда заставлял стекла тихо звякать, а когда по другую сторону стены слегка загремело, я даже вздрогнула.

Мистер Рид вернулся домой. Возможно, мы никогда бы не пересеклись в этом здании, и все же теперь я знала о нем подобные вещи. Какая странная мысль. Знала, когда он уходил и когда приходил. Возможно, даже когда к нему будут приходить гости.

Даже если я очень сомневаюсь, что этот человек вообще принимал гостей. В конце концов, он не отличался особой общительностью, и, если судить по его кабинету, можно было понять, в каком состоянии была квартира, то есть абсолютным хаосом, поэтому наверняка он не приглашал гостей.

Стараясь больше не обращать внимания на звуки по ту сторону стены, я прочитала еще одну главу, а потом решила лечь спать.

Оставшуюся, теперь только слегка теплую воду из чайника я использовала, чтобы умыться, а потом переоделась. Все это казалось очень странным, не как у себя дома, а словно тесные стены наблюдали за тобой. Комната выглядела довольно уютной со всеми моими вещами в ней, но на сердце все еще было неспокойно, и мне потребовалось приложить некоторое усилие, чтобы лечь в узкую кровать и, наконец, погасить лампу.

Темнота накрыла меня, и странное чувство усилилось. Только потрескивание огня внутри маленькой печки было знакомым звуком, и я старалась не обращать внимания на то, что мои постельные принадлежности пахли не так, как я привыкла.

Мне потребовалась целая вечность, чтобы уснуть, это было также связано с тем, что мистер Рид не отправился спать и ходил по комнате, скрипя половицами.

Когда прозвенел будильник, я чувствовала, что не выспалась, у меня болели голова и спина, словно я пролежала всю ночь на земле. Я выключила надоедливый звенящий прибор и всерьез задумалась, почему ради всего на свете мне пришла в голову идея покинуть дом моего дяди, чтобы провести ночь без сна.

Только урчание в животе заставило меня покинуть кровать и я, тяжело вздохнув, откинула теплые одеяла. Мои ноги коснулись холодного деревянного пола, и мое тело покрылось крайне неприятными мурашками.

Мне очень срочно нужно было приобрести тапочки или ковер. Это было очевидно.

Я натянула теплые чулки, достала из сумки полотенце и приоткрыла дверь. В коридоре было еще холоднее, чем я думала, и теперь я, наконец, поняла, зачем людям нужен халат. Не каждый мог позволить себе такую роскошь, как отапливаемый целиком дом.

Поскольку в коридоре никого не было, я, дрожа, поплелась в ванную и быстро умылась. Вода была такой горячей, что я чуть не обожглась, в то время как остальная часть моего тела замерзла так сильно, что я не знала, что причиняет большую боль: вода или холод.

Вернувшись в свою комнату, я чувствовала себя так ужасно, что снова легла в постель, чтобы согреться.

Все это казалось мне невозможным, и я от отчаяния уткнулась лицом в подушку. Я хотела чувствовать себя независимой, свободной и сильной. А не разочарованной, обессиленной и замерзшей.

Но возможно, все скоро станет лучше, успокаивала я себя. Мой первый день в библиотеке тоже был далеко не приятным, а теперь я чувствовала себя там очень комфортно.

Это придало мне сил снова оторвать голову от подушки, и я еще раз свесила ноги с теплой постели. Я быстро оделась, расчесала волосы и просто собрала их на затылке. У меня не было настроения для сложных причесок, но я дополнила свой простой внешний вид жемчужными серьгами моей тети, которые она подарила мне с теплой улыбкой.