Лекарь Империи 8 (СИ) - Лиманский Александр

Редчайший случай, когда я был абсолютно согласен с Киселевым.

Мое время, потраченное на поиски настоящего лекарства, сейчас действительно стоило гораздо дороже, чем время, потраченное на рутинную клиническую работу.

Хотя признавать это было немного неприятно — я привык быть на передовой, в самой гуще событий, а не сидеть в пыльных архивах, как какой-то кабинетный червь.

Я с усилием поднялся из глубокого кожаного кресла. Тело, застывшее в одной позе, тут же запротестовало — мышцы затекли, а позвоночник в шейном отделе хрустнул так громко, как будто сломалась старая сухая дверь.

— Кстати, — сказал я, окидывая их уверенным взглядом. — Вчера, пока искал информацию, и случайно наткнулся на одну интересную вещь. Проверил уровень своей Искры. Специальным, сертифицированным имперской академией артефактом-измерителем. Антикварная вещь, конечно, но абсолютно точная.

Кобрук и Киселев синхронно подались вперед, их лица мгновенно стали напряженными и предельно внимательными. Даже Фырк, до этого с аппетитом хрустевший орешком, замер, навострив свои маленькие пушистые уши.

— И? — почти беззвучно, одними губами выдохнула Кобрук. — Какой уровень?

— Я значительно перерос уровень мастера-целителя, — спокойно констатировал я. — По показаниям прибора — я нахожусь на границе между Мастером-целителем высшей категории и Магистром третьего уровня. Еще совсем немного, и я официально переступлю эту границу.

Тишина, в которой было слышно, как одинокая муха бьется о толстое оконное стекло.

Киселев открыл рот, что-то хотел сказать, но не смог, и снова закрыл. Потом снова открыл. Он выглядел как карп, выброшенный на сушу:

— Это… это же невозможно! — наконец, выдавил он из себя. — Ты же официально целитель третьего класса! Еще пару месяцев назад был простым адептом! Как можно за такой короткий срок…

— Постоянная практика, — пожал я плечами, давая им самое простое и логичное объяснение. — Я использую Искру каждый день, по много часов подряд. Диагностика, лечебные манипуляции, сложные операции с магической поддержкой. Это как мышцы — чем больше и регулярнее нагрузка, тем быстрее идет рост.

Конечно, это была далеко не вся правда. Был еще и главный фактор моего перерождения.

Душа из другого, более развитого в научном плане мира, опыт двух жизней, знания двух совершенно разных медицинских систем. Все это, очевидно, создавало какой-то невероятный синергетический эффект.

Плюс сама «стекляшка» — непрерывная, изматывающая борьба с этим хитрым, агрессивным магическим вирусом, очевидно, заставляла мою Искру постоянно эволюционировать, адаптироваться, становиться сильнее.

Как иммунная система становится сильнее и совершеннее после тяжелой болезни.

— Вот это новости, — Кобрук медленно провела рукой по волосам, окончательно нарушая свою идеальную прическу. — Магистр… В твоем возрасте… Тебе же нет и тридцати! Это же… это же сенсация! Это полный переворот во всех современных представлениях о скорости развития Искры!

— Пока еще не магистр, — поправил я ее. — Почти. На самой границе. Но уровень мастера-целителя я определенно превысил. И я думаю, нужно, чтобы мой реальный ранг был официально подтвержден в Гильдии.

— Но магистр Журавлев же обещал и так, просто по результатам твоих заслуг, дать тебе звание мастера, — напомнила Кобрук. — После той истории, как персональную награду.

— Награды мне не нужны, — я решительно покачал головой. — И подачки тоже. Я могу и хочу подтвердить свой реальный уровень официальными измерениями и сдачей всех необходимых практических испытаний. Я хочу получить это звание по праву, а не по блату. Можете сделать официальный запрос в Гильдию?

На самом деле дело было, конечно, не в гордости.

Звание, полученное «за особые заслуги», всегда можно оспорить, принизить, назвать незаслуженным. А вот ранг, подтвержденный объективными показаниями сертифицированного артефакта и успешно сданными экзаменами — это уже железобетонный, неопровержимый факт.

К тому же, мне нужен был не просто красивый шильдик на дверь кабинета, а все те реальные привилегии и полномочия, которые этот ранг с собой несет.

Доступ к закрытым, секретным разделам библиотеки Гильдии. Право на использование магических артефактов высшего уровня. И, что самое важное, право требовать от властей любые ресурсы для своих исследований и операций.

Кобрук быстро кивнула, ее деловая хватка вернулась.

— Конечно. Мы постараемся провести процедуру аттестации как можно быстрее. Но зачем такая спешка? Это звание в любом случае никуда от тебя не убежит.

— Диагностический центр, — коротко объяснил я. — Барон фон Штальберг ждет его скорейшего открытия. И будет гораздо лучше, если я буду открывать его уже с новым, соответствующим статусу рангом. И дело тут не в зарплате — деньги меня, как вы знаете, интересуют мало. Дело в юридических возможностях. Мастер-целитель имеет право на частную практику без каких-либо ограничений, может официально консультировать других лекарей, обучать собственных учеников, требовать от поставщиков любое, даже самое редкое и дорогое оборудование для своей работы. Это откроет совершенно новые горизонты для развития нашего центра.

И для эффективной борьбы с этой эпидемией. С рангом мастера я смогу официально, по закону, возглавить противоэпидемическую комиссию в городе, если до этого дойдет. Смогу требовать введения карантина, принудительной мобилизации ресурсов, даже привлечения армейских целителей. Простой целитель третьего класса таких полномочий не имеет.

— Я понимаю, — Кобрук встала, подошла к своему массивному столу из красного дерева, сделала быструю пометку в толстом кожаном блокноте. — Я сделаю все, что в моих силах. Отправлю экстренный запрос в Гильдию сегодня же. С ссылкой на чрезвычайную эпидемиологическую ситуацию.

— Спасибо, — я направился к двери, но у самого выхода обернулся. — И еще одно. Увеличьте, пожалуйста, в два, а лучше в три раза, запас всех необходимых препаратов для проведения процедуры ЭКМО. Гепарин, протамин, альбумин. Боюсь, Мишка Шаповалов — это не последний ребенок, которому в ближайшее время понадобится экстренное подключение.

— Ты думаешь, будут еще такие же тяжелые, молниеносные случаи?

— Уверен. Вирус мутирует, становится все более агрессивным. Такие формы будут учащаться. Мы должны быть к этому готовы.

А еще я должен спешить с поисками настоящего лекарства. Пока вирус не мутировал настолько, что бесценный протокол профессора Снегирева станет абсолютно бесполезным.

Владимирская областная больница. Операционная номер три.

Игорь Степанович Шаповалов стоял перед ярко светящимся экраном негатоскопа, раскладывая рентгеновские снимки с методичной аккуратностью крупье в дорогом казино.

Каждый снимок — это ставка. Жизнь против смерти. И он, черт возьми, должен сегодня выиграть.

Четыре сложнейших операции за один день. Все успешные. Все пациенты живы.

Но какой ценой?

Каждый выверенный до миллиметра разрез его скальпеля отдавался тупой, ноющей болью в собственном сердце. Потому что где-то там, далеко отсюда, его маленький сын был подключен к сложному аппарату, который дышал и жил за него.

А он здесь, в чужом, холодном городе, режет чужих, незнакомых ему людей. Спасает чужие, безразличные ему жизни.

Справедливо ли это? Нет.

Правильно? Да.

Проклятая, въевшаяся в кровь медицинская этика. Проклятый, невидимый врачебный долг. Проклятая клятва Гильдии, которую он сдуру дал тридцать лет назад и которая теперь держала его здесь крепче любой тюремной цепи.

Но даже если бы и не давал… Он бы. попросту не мог иначе… Так что сейчас нет смысла кого-либо винить.

Рядом, почтительно, на расстоянии вытянутой руки, стоял местный ординатор — Константин Рыбников, двадцать шесть лет, третий, выпускной год ординатуры. Бледный от страха. Потный, несмотря на работающий в операционной кондиционер. Его руки, облаченные в стерильные перчатки, мелко, непрерывно дрожали.