Мастер молний. Книга I (СИ) - Барр Яков

— Генри Манн, — ответил я также мысленно.

— Жди, — прошептала богиня и пропала.

Я послал Алису к стойке, попросив взять нам по кофе и эклеру, а также бокал сухого красного вина подороже.

Вскоре к столику подошел щупленький старичок в когда-то дорогом, но старом костюме.

— Сеньор Манн, — заговорил он на хорошем английском, но с заметным акцентом, — я не ошибся?

— Генри Манн к вашим услугам! — я протянул старичку руку, которую тот осторожно пожал.

— Простите великодушно, что побеспокоил в такой чудесный вечер! — затараторил гость. — Одна наша общая знакомая дала мне надежду, что вы подарите мне пять минут вашего драгоценного времени.

Я чувствовал, что робость старичка — всего лишь маска, хотя он явно испытывал ко мне некоторое уважение, но скорее интерес, чем страх. Если его послала богиня, он конечно понимает, что я — фигура непростая.

— Присаживайтесь, — я приглашающе махнул рукой. — С кем имею честь?

— Простите, от волнения я забыл представиться. Луиджи Виттарио к вашим услугам! Я буду счастлив, если вы будете звать меня «Луи».

— Приятно познакомиться, Луи! И вы называйте меня Генри, к чему церемонии. Присаживайтесь. Выпьете вина? Может быть кофе?

— Только если вы позволите мне заплатить в качестве компенсации за неудобство!

— Не может быть и речи, вы мой гость, раз уж вас послала та знакомая, о которой я подумал, то безусловно желанный. Итак, вы должны у меня кое-что забрать?

— Боюсь, дорогой Генри, вышло какое-то недоразумение, я здесь, чтобы кое-что вам вручить. И прежде всего послание от той самой персоны.

Старичок, разместившись на стуле, достал откуда-то из недр пиджака письмо в золотистом фактурном конверте.

— Не беспокойтесь о том, что я мог его прочитать. Я бы не рискнул так обидеть эту женщину. Да и если бы я осмелился, оно запечатано весьма надежно.

Да, взяв конверт в руки, я ощутил магию на нем. Для меня не составило труда его вскрыть. На эльфийском языке там было написано тушью каллиграфическим почерком:

'Дорогой принц, обстоятельства препятствуют завершению нашей сделки. Некие силы сделали изоляцию Земли Сорок Два трудно преодолимой даже для меня. И поскольку я не желаю изображать носорога в посудной лавке, предоставлю тебе разбираться с этой проблемой. Но поскольку я не хочу выглядеть в твоих глазах неблагодарной волчицей, то объявляю твои обязательства исполненными. На обороте листа ты найдешь обещанную информацию, она скрыта от случайного взора, но для тебя это не станет препятствием.

У меня остались две просьбы. Первая касается груза, спасенного от не самых добрых сил. Позаботься о яйце. Можешь вникать в его суть сколько угодно, надеюсь, выяснишь о нем что-то полезное. Скажу только, что оно живое и неживое одновременно, но, как и все в нашем мироздании, включая самый крохотный камешек на дороге, нуждается во внимании и заботе. Добавлю еще: если ты вдруг, во что я не верю, просто выбросишь яйцо на помойку, последствия для Земли Сорок Два могут быть неописуемо ужасны.

Вторую просьбу я не могу считать одолжением себе лично, меня просто попросили об услуге, и я обещала, что ты уделишь этому человеку несколько минут своего драгоценного времени. Поможешь ли ты просителю в его нужде, дело твое. Мне почему-то кажется, что ты не откажешь. Хотя бы потому, то ты прибыл позаботиться о своем родном мире, а именно об этом тебя и попросят. Впрочем, дело твое.

С любовь, твоя М.'

Я убрал письмо, решив подумать о первой просьбе чуть позже. Что касается второй, то надо послушать старичка, что мне жалко, что ли? Я обратил на него взор.

— Итак, любезнейший Луи, какая надобность вас привела ко мне?

— Беда, Генри, настоящая беда! Катастрофа, — Луиджи всплеснул руками, я почувствовал, что несмотря на притворство и наигрыш, его волнение искренне.

Глава 16

К нам подошла Алиса, за ней следовала официантка с подносом, уставленным напитками и тарелкой с пирожными, не только эклерами, а целым ассорти.

— Луи, какое вино вы предпочитаете в это время суток? — спросил я.

Гость озвучил неповторимое слово с кучей букв «о».

— Боюсь, что вина такого класса мы не подаем бокалами, — залепетала впечатленная официантка.

— Несите бутылку, — сказали мы с Луиджи хором.

— Надо попробовать этот напиток богов, — добавил я.

— Вы не пожалеете, дорогой Генри, — заверил меня Луи. — Но вернемся к нашим, к сожалению, не мелким проблемам.

— Рассказывайте, что за катастрофа у вас стряслась, — попросил я.

— Я не хочу тянуть кота за хвост, — замялся Луи, — но тема весьма деликатная.

— Не стоит тянуть. Я отлично понимаю, что дама, которая нас свела, не стала бы беспокоить уважаемых людей по пустякам. Но позвольте предпринять некоторые меры предосторожности.

Я создал вокруг нашего стола сферу молчания. Теперь нас никто не сможет подслушать случайно или нарочно, равно как и прочитать что-либо по губам. Я бы и ауру невнимания подключил, но мы ждем волшебное вино с названием на три страницы. Ох, боюсь, что стоит оно как весь этот отель.

— Теперь мы можем говорить спокойно о ваших деликатных делах.

— А юная леди хочет все это выслушивать? — прищурился старикашка.

— Юная леди хочет мне ассистировать. За ее скромность я отвечаю, как за свою, — успокоил я гостя.

— Тогда, прежде чем озвучивать наши проблемы, я должен убедиться, что после беседы они станут и вашими. Я хочу сделать вам предложение.

— От которого я не смогу отказаться? — вспомнил я недавно просмотренный фильм.

— Я рад, что вы сведущи в классике! — Луи посерьезнел. — Я бы не стал так жестко формулировать, но если вы войдете в курс дела, то не сможете умыть руки, не вызвав недовольство сил, имеющих влияние на многие происходящие в этом мире события. Я действительно не хочу вас пугать, но недовольство организации, которую я представляю, может обернуться непоправимой трагедией для любого существа на нашей планете.

— Я рад, что вы не хотите меня пугать, — пришла моя очередь строить сердитую мину. — Мне не придется в ответ объяснять, что война некой гипотетической, несомненно могущественной организации со мной окончится физическим уничтожением той самой организации. И мне не важно, сколько человек придется убить. И как глубоко спрятались воображаемые боссы, не имеет значения. Это не пустое бахвальство, такое уже случалось. Увы, не раз и не два. Но я еще жив в отличие от, скажем так, организаций. Но ведь на наше с вами счастье, мы вообще не собираемся обсуждать эту тему?

— Я действительно не хотел вас пугать, — сказал Луиджи, не выглядевший так уж сильно впечатленным, а зря, — но в мои обязанности входит напоминание как о прянике, так и о кнуте. Наша общая знакомая, кстати, предупреждала, что угрозы только навредят, но также она сказала, что с удовольствием понаблюдала бы за возможным конфликтом.

— О, я такой смелый не потому, что рассчитываю на ее защиту. Я сам — большой мальчик, и та самая дама в курсе этого— усмехнулся я. — Кстати, вы имеете представление, кто она на самом деле? Немного утомительно говорить о ней, будто у нее нет имени.

— Скажу так, старые культы этой земли все еще сильны и значимы в кругах, к которым я принадлежу.

— Славно, но вы что-то говорили о пряниках?

— О да! — Оживился гость. — И я счастлив, что разговор наконец перешел в конструктивное русло.

Он взял салфетку и начал что-то писать, но к нам подошел важный господин во фраке, держащий в руках бутылку. Луи тут же перевернул записку. Сомелье налил несколько капель в бокал. Луиджи, волнуясь, попробовал и удовлетворенно кивнул. После этого приобщиться к напитку богов смогли и мы с Алисой.

— Хорошее вино, — кивнул я, — когда все устаканится, попробую выпросить лозу.

— О, у вас есть свои виноградники? Можно ли поинтересоваться, где они расположены?

— Далеко отсюда. Но у меня есть предчувствие, что этот сорт хорошо себя почувствует на нашей почве.