Аттестат зрелости (СИ) - Рюмин Сергей

Я хмыкнул. Лесник прямо-таки угадывал мои мысли и был прав на все сто.

После окончания школы я действительно планировал, как говорится, скрыться с глаз людских, осесть где-нибудь в глуши и заняться вплотную магией. Каким-то образом в Астрале появляется необходимая учебная литература, а времени катастрофически нет: школа, домашние дела. Слава богу, спорт вроде закончился. А после школы, если остаться здесь, будут занятия в институте, армия. Хотя от армии вроде удалось отмазаться.

Сразу же подумал про Альбину. Поедет она со мной в деревню учиться ведьминской науке или предпочтёт город? Кто знает?

Лесник и оборотень молчали, словно чувствуя моё состояние. На въезде в город я стал командовать, куда ехать.

— По центральной улице до цирка. После цирка первый поворот налево.

Проехали.

— Еще раз налево, первый поворот во двор.

Мы заехали во двор, подъехали прямо к подъезду, стали выгружаться. Первым делом, конечно, занесли растения, затем всё остальное, включая мешок земли (чистый перегной, по словам Селифана) и восемь пустых горшков.

Квартира моим приятелям понравилась.

— Разувайтесь! — скомандовал я. — Паркет всё-таки, а не какой-то там линолеум.

— А то, — согласился Василий Макарович, стягивая сапоги и вывешивая на них портянки с ног. Селифан тоже, как оказалось, носил сапоги на портянки. По квартире сразу пошел специфический запах. Лесник виновато развел руками.

— Давай побыстрее затащим всё, да мы поедем! — сказал он.

Ящики с вещами и растения оттащили в зал, который я предназначил для своего обитания. Горшки с землей тоже.

Лесника порадовало наличие телефона.

— Ну, теперь хоть связь будет!

Он протянул мне пакет и отчитался:

— Здесь документы и расчет по деньгам. Расклад получился такой: за дом 4200 рублей, сторговали 800. Пиломатериал, жестянка всякая, гвозди-шурупы почти на 1000. Аванс я выдал плотникам 300 рублей. Работает их шестеро. Завтра уже приступят. Остальные деньги у меня. Если что, отдам.

— Пусть у тебя лежат! — решил я. — Вдруг еще что потребуется. Колодец опять же копать надо.

— Это по весне, — вставил Селифан. — Какой сейчас в зиму колодец?

— Баню делай из избушки, — вспомнил я.

Лесник кивнул.

— Париться будем, — мечтательно сказал я.

— Будем! — подтвердил лесник. — Банника бы путёвого переманить.

— Есть банник! — сообщил оборотень. — У соседей баня до сих пор стоит. Крыша у избы провалилась, а баня в огороде цела. Переманим! Ты нам дубы взрасти только. А лучше бы дубраву целую…

— Эк, ты размахнулся, Селифан! — усмехнулся Василий Макарович. — Не всё сразу! Пацану на ноги встать надо.

Гости вскоре уехали, оставив меня дожидаться машины с грузчиками да матушкой. Не спеша, с толком, с чувством, с расстановкой я распаковал ящики, расставил растения на подоконнике. Ого! Да тут в зале, где я намеревался жить, даже гардины были! Я сходил в комнату, заглянул на кухню и порадовался. Там тоже висели гардины — хоть прям сейчас шторы вешай. Мелочь, а приятно!

Первой часа через два приехал «Москвич» Юр Юрича с грузчиками.

— Ниночка следом на фургоне едет, — сообщил он. — Дорогу водителю показывает.

Ого! Уже даже «Ниночка»! А ведь четыре часа назад была «Нин Пална». Быстро как он «сработал», быстрей того Спиридонова.

Разгрузка фургона заняла времени значительно меньше, чем погрузка. Грузчики по-быстрому перетаскали ящики с вещами, тюки, в которые maman запаковала одежду, которая в ящиках не поместилась, разгрузили и расставили мебель, которой оказалось неожиданно мало для такой квартиры.

Я выдал им по «червонцу», потом еще у подъезда, чтоб maman не видела по «пятерке» — премия. Юр Юрич остался собирать раскрученные диваны.

Может, в магазин сбегаешь? — подмигнула мне maman. — Отметим новоселье.

— Мне нельзя, — вздохнул Юр Юрич. — За рулём.

— А про тебя и разговора нет, — засмеялась мэм и, успокаивая его, сказала. — В субботу заходи, посидим.

Я закашлялся. Юр Юрич довольно кивнул, а я направился в магазин. У меня хватило ума дойти (оказалось, совсем недалеко!) до коммерческого магазина, где я прикупил, хоть и раза в 2–3 дороже, и колбасы, и сыра, пару красного полусладкого крымского вина, бутылку апельсинового сока и небольшой торт.

Когда вернулся, «Москвич» у подъезда уже не наблюдался. Зато maman вся светилась счастьем.

— Всё вывезла? — спросил я.

— Ага, — сказала она. — Только на кухне столы оставила. Здесь же есть!

— Надо было бы и шкафы эти, — я показал на книжный и посудный шкафы, которые раньше стояли у нас в комнате, — тоже оставить. Деньги вроде есть, купили бы новую мебель.

— Ага, от мастера Гамбса, — съязвила maman. — Где ты её возьмешь? Стенки нынче в дефиците.

— Нашли бы, — отмахнулся я.

Как только «прокуковало» пять часов, в дверь сразу позвонили.

— Иди, открывай, — засмеялась maman. — Твоя заявилась!

Твоя в её устах прозвучало как существительное. Я открыл. Точно. На пороге стояла Альбина.

— Уже заехали? — она бесцеремонно шагнула мимо меня, сунув в руки матерчатую сумку, в которой что-то звякнуло. Скинула у порога сапоги, шагнула к maman. Они обнялись, как давние подруги, ввергнув меня ступор. Вот уж чего не ожидал!

— Новоселье отмечаем? — продолжила опрос девушка. — Я тут кое-что прикупила!

Она повернулась ко мне, словно вспомнив, чмокнула в щеку:

— Антон! Не хочешь завтра в салон для новобрачных сходить?

Я опять закашлялся. Maman криво усмехнулась.

— Да мне случайно приглашение в магазин обломилось! — засмеялась Альбина, глядя на наши физиономии. — Шмотки прикупить есть желание?

Maman с облегчением вздохнула и буркнула:

— От вас всего можно ждать!

И удалилась на кухню.

— Значит так, — Альбина подошла ко мне. — Я иду, переодеваюсь и вернусь через полчаса. Нет, — она подумала и поправилась. — Через сорок пять минут. Чтоб стол был накрыт!

Я поплелся вслед за maman на кухню. Впрочем, она меня сразу выгнала.

— Настрой мне телевизор! — потребовала она. — Иначе у меня появится свободное время, которое я неминуемо посвящу твоему воспитанию.

Ощутив в полной мере высказанную угрозу, я поспешил в комнату. Maman согласилась обитать в ней, а мне отдала зал. По-моему, она даже обрадовалась.

Если в Химике антенна у нас была уличная, стояла на крыше, то здесь наш «Каскад» вполне нормально показывал две программы на стандартную комнатную антенну.

Новоселье вышло не особо грустным, умеренно веселым. В общем, в пропорцию. Где-то с час мы посидели за столом. Maman с Альбиной на двоих не спеша опустошили одну из купленных мной бутылок. Вино, которое прихватила с собой Альбина, осталось нетронутым.

Странно, но каким-то образом Альбина нашла общий язык с maman и вроде даже как подружились. После чаепития с тортом Альбина хотела было помочь с мытьем посуды, но была беспощадно изгнана с кухни вместе со мной.

— Пойдём, — тогда шепнула мне Альбина, утягивая меня в зал. — Не будем злить мамочку.

В зале она плюхнулась со мной рядом на диван, поджала под себя ноги, совершенно не беспокоясь, что юбочка задралась почти до трусиков, улыбнулась во весь рот:

— Димочка сегодня приходил, представляешь?

— Его выписали? — удивился я.

— Нет, сказал, что отпросился! — отмахнулась Альбина, мол, не перебивай, и продолжила. — Извинился. Дал 300 рублей и открытку-приглашение в магазин «Салон для новобрачных», чтоб я купила себе там, что захочу в знак компенсации.

— Триста рублей мало, — заметил я.

— Прекрати! — ответила она. — Потом сходил в отдел кадров и написал заявление на увольнение. И его сразу подписали! Представляешь?

Она откинулась на спинку дивана, демонстрируя свою грудь под тонкой блузкой. Я кашлянул:

— Ты б это, поскромнее… А то всё-таки мама дома. Не сейчас, по крайней мере…

— Ой, какие мы стеснительные! — засмеялась она, но позу сменила. — Вчера твоя maman ко мне в отдел зашла. Я там одна ведь сижу сейчас. Просто так зашла, познакомиться поближе, поговорить. Тут Ирка влетает. С сигаретой в зубах и с порога мне, не обращая внимания на твою мамочку, заявляет, в нашем магазине, в смысле, заводском, белье импортное привезли, чулки ажурные. Брать, спрашивает, будешь? Твой пацан, говорит, умрет от спермотоксикоза! Нина Пална вся побагровела. А я Ирке говорю — «Познакомься, моя будущая свекровь Нина Павловна!» Тут уж Ирка покраснела… Прикинь?