Ода Смятения (СИ) - Злобин Михаил

— Госпожа, Великая Мать Кларисия против этого союза! — с тревогой во взгляде и дрожью в голосе проговорила послушница.

— Дурной знак… очень дурной, — покачала головой старшая жрица.

Моя возлюбленная, заслышав эти слова, коротко вздохнула и обмерла. Кажется, она приняла это на свой счёт. Однако я, уже зная, как боги любят скрыто влиять на те или иные земные события, заподозрил совсем другое. Неужели это Каарнвадер продолжает мне столь мелочно пакостить?

Гости, заметив заминку в проведении ритуала, заволновались. Им не было видно, что именно происходит на мраморном возвышении перед алтарём. Но всё равно множественные шепотки наполнили своды зала подобно отзвукам накатывающей морской волны.

Я перевёл взгляд на невесту и увидел в её глазах… панику. Веки Вайолы широко распахнуты, а зрачки сузились до размера булавочного ушка. Лицо бледное, губы плотно стиснуты, но немного подрагивают. Издалека это не видно, но девушка находилась просто на грани. Она уже считала наш брак ошибкой. И мне надо было как-то подхватить нити собственной судьбы, пока следующие стежки не легли туда, куда клонят боги.

— Миларии, прошу вас, продолжайте, — улыбнулся я жрицам так, что они все разом побледнели.

— Экселенс, но ведь Кларисия уже явила свою…

— Не думаю, что великой покровительнице матерей и олицетворению плодородия есть дело до моей свадьбы, — несколько жестковато перебил я служительницу храма. — Фрукты портятся, с этим глупо спорить. А это молоко, вероятно, немного перестояло и сгустилось. Стало тяжелее воды и оттого опустилось на дно чаши. Обычные совпадения, не более того. Продолжайте.

— Вы не понимаете, господин! Наша обязанность — слышать волю богини. Сие есть смысл наших жизней. И это не просто совпадения, а знаки! Именно они описаны в священных текстах! — возразила настоятельница.

— Продолжайте, миларии, — сквозь зубы выдохнул я, снова заставляя жриц бледнеть и суетливо переглядываться.

— Хорошо, как пожелаете, — судорожно сглотнула старшая последовательница Кларисии. — Однако если и третью часть обряда очернит недоброе знамение, то ваш союз не будет скреплён.

— Да-да, разумеется, — покивал я с нарочито безмятежной улыбкой, игнорируя словесный шорох за спиной.

По знаку настоятельницы несколько жриц взяли зелёные виноградные ветви и принялись плести из них венок. Тот факт, что церемония продолжилась, успокоил гостей, и шепотки стихли. Правда Вайола всё ещё пребывала в крайне опасном расположении духа. На фоне непростой истории наших взаимоотношений, она вполне могла сорваться.

Закончив скручивать ветви, служительницы Кларисии принялись окуривать венок какими-то благовониями, держа всё над той же чашей. Я внимательно следил за их действиями, пытаясь предвосхитить явление третьего знамения. Но пока ничего не происходило. После венок уложили на мраморный алтарь.

— Возьмите этот символ плодородия, и пронесите благословение Кларисии через храм так же, как пронесёте воспоминания о сегодняшнем дне сквозь всю свою жизнь, — немного нервно произнесла настоятельница.

Мы с Вайолой последовали указанию и, держа венок на ладонях, бережно понесли его к выходу из зала. Это была самая ответственная часть церемонии, ибо здесь каждое неверное движение жрицы могли истрактовать как дурной знак. Споткнулся, оступился, поскользнулся на полированной до блеска плите, а то и вовсе упал — неважно. А потому я напрягал своё внимание изо всех сил, следя не только за собой, но ещё и за невестой.

Делаем первый шаг. Всё хорошо. Второй. Без изменений. Третий. По-прежнему порядок. В храме воцарилось такое гнетущее молчание, словно все присутствующие здесь гости ощутили неловкость и напряжение. На нас с Вайолой скрестилось множество взглядов. Экселенсы и миларии неотрывно следят за нами, затаив дыхание. Дамы даже перестали обмахиваться веерами, целиком отдавшись созерцанию.

Доходим до первых рядов, занятых представителями наиболее знатных и влиятельных аристократических фамилий. Мой мозг уже кипит, обрабатывая огромные объёмы информации. Он подмечает каждую мелочь в окружении, каждую тень. Ищет подвох в каждой трещинке или пылинке. Но всё же я упустил момент, когда всё началось…

— О боги… этого не может быть… — судорожно выдохнула Вайола, замирая на полушаге.

«Что⁈ Что такое⁈ Что я проглядел⁈» — мысленно выругался я на себя. Глаза мои заметались в орбитах словно бешенные. И тут я запоздало отмечаю, как чернеют и сворачиваются листья у нашего венка. А за этим же наблюдает ещё с полсотни гостей, медленно роняя нижние челюсти.

Тьфу ты! Я уж боялся, третье знамение будет совсем уж мрачным. А тут такая мелочь…

На кончиках моих зарытых в виноградную листву пальцев возникают крохотные магические проекции, которые не рассмотрит даже самый опытный ингениум. Я собирал плетение «Божественного перста» по слогам, сливая их в гибкие стебли венка. Раньше мне колдовать таким образом не доводилось. Попросту не было надобности. Но задача оказалась совсем несложной. Вот я завершил первый конструкт, за ним второй и третий. Увядание листьев сначала замедлилось, обратилось вспять, а затем венок и вовсе выпустил множество тонких вьющихся побегов.

Гости, мимо которых мы шли в этот момент, ахнули, а на лице Вайолы застыло недоверчиво-восхищённое выражение. Теперь главное успеть дойти до дверей, покуда боги не выдумали новую подлянку…

Дальнейшее шествие растянулось для меня в целую вечность. Я ждал подвоха буквально отовсюду. Но каково же было моё удивление, когда мы с невестой беспрепятственно добрались до массивных створок и развернулись к жрицам, демонстрируя цветущий венок.

— Экселенс и милария нор Адамастро, отныне, покуда бьются ваши сердца, вы будете друг другу мужем и женой, — провозгласила настоятельница заметно подобревшим тоном. — Пусть вас впереди ждёт столько же счастливых лет жизни, сколько сохранилось листьев на этом венке! Да наполнится ваш дом…

Жрица ещё долго что-то вещала, но её слова проходили мимо меня. Ведь мой взгляд прикипел к фигуре, которой совсем недавно в храме не было. Ослепительно красивая и высокая. Она стояла прямо в центре зала, возвышаясь над гостями на целую голову. Её пышные бёдра и полупрозрачное платье должны были заставить любого мужчину здесь свернуть шею. Вид незнакомки каждой деталью навевал ассоциации с самой сутью плодородия. С той неудержимой, почти грубой силой, что заставляет побег зерна пробивать почву. Это была не женщина, а воплощение животворящего начала, того слепого и ненасытного инстинкта, что гонит всё живое к размножению. На нас смотрела сама Кларисия. Однако никто кроме меня, кажется, её не видел…

Вероятно, в моём взоре слишком выразительно читался вопрос: «Что ты здесь делаешь⁈» Поскольку где-то в пении невообразимо далёких птиц мне почудились слова: «Я нахожусь в своём доме, смертный. А вот кто приглашал тебя?»

Стиснув челюсти, я недобро прищурился и мысленно спросил: «Ты тоже хочешь войны, как и Каарнвадер?»

Богиня на это лишь неодобрительно покачала головой и исчезла, оставив после себя раскалённую каплю, которая упала на пол и почти сразу почернела. Но я ещё долго смотрел на то место, где находилась Кларисия. Что бы там не задумали эти небожители, но чёрта с два я буду плясать под их дудку!

Глава 22

Ощущение чужого взгляда потревожило мой сон. Я резко распахнул веки и увидел перед собой лицо Вайолы, которая от неожиданности немного отшатнулась. Но уже в следующий миг она взяла себя в руки и тепло мне улыбнулась.

— Добро утро, Риз.

— Здравствуй, — сладко потянулся я и зевнул.

— Ты такой милый, когда спишь, — поделилась моя супруга. — Такой безмятежный и спокойный. Хотя иной раз хмуришься даже во сне.

Решив не тратиться на разговоры, я привлёк девушку к себе и поцеловал. И она ответила мне с нежностью, но и в то же время с жаром. Мы оба долгие годы оставались одинокими. Не на кого было нам тратить свою любовь. Зато теперь нас тяжело было оттащить друг от друга.