Локки 8. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Жива сперва зыркнула на него исподлобья, но затем лицо её сморщилось, а из глаз хлынули крокодиловы слёзы.

— Всё из-за Локки! — плаксиво воскликнула она, захлёбываясь эмоциями. — Ну и что? Разве я не имею права отомстить тому, кто порочит мою честь, кто ненавидит меня в моём же мире? Ты же помнишь, что он устроил на прошлом совете богов?

— Помню, — кивнул Перун. — Но это не повод убивать. Ты должна была высказать свои претензии на совете, а мы бы решили, что с этим делать. Но даже не это самое страшное, а то, что ты связалась с Хаосом. Кто дал тебе амулет?

Жива бросила короткий взгляд в сторону запотевшего окна, будто всерьёз задумалась о побеге. Но через мгновение опустила плечи и, видимо решив сыграть на «раскаянии», тихо произнесла, шмыгая носом:

— Его дал мне бог Хаоса, но не из нашего мира. Он сам нашёл меня. Сказал, что этот артефакт поможет справиться с Локки.

— Так и сказал? — прищурился Перун, будто прочитав мои мысли. У меня в голове крутился ровно такой же вопрос.

— Да, клянусь всем, что мне дорого, — прошептала она.

— Как он выглядел?

— Как старик, но это была иллюзия. Я чувствовала её и ещё поняла, что это был точно не Тир, а кто-то… гораздо более могущественный. Я не встречала таких существ. Никогда.

Её голос дрогнул, и она передёрнула хрупкими плечами, будто её коснулся ледяной ветер. Однако на самом деле это был страх. Жива боялась того, кто дал ей амулет.

И кто же подходит на эту роль? Всё-таки Древний? Он стоит за всем этим? Это его очередная проверка? Часть мерзкой игры? Не удивлюсь, если когда-нибудь узнаю, что он прямо сейчас стоит где-то в углу под покровом невидимости и решает — поставить мне удовлетворительно или нет.

— Ты будешь наказана, Жива, — отчеканил Перун, немного подумав. — Я поведаю всё на новом совете, и мы решим, как поступить.

— Меня нельзя наказывать! — взвизгнула она и с силой ударила ладонью по воде. Брызги разлетелись по комнате, засверкав в свете лампы, как ртутные пули. — Кто такой этот Локки⁈ Пришлый, который всем вам промыл мозги! Вы не видите, что он пытается рассорить нас! Из-за него мы потеряем власть в этом мире! И кажется, только я зрю его гнилое нутро, а вы слепцы!

— Ты могла использовать амулет против Сварга или Тира в той битве в Пустоши. Тогда Макошь была бы жива, а Сварог не шагнул бы в портал Тира, — жёстко произнёс Перун.

— Ты не знаешь, как бы всё вышло! — торопливо выдохнула Жива, отчаянно пытаясь оправдаться и тем самым она подтвердила то, что амулет у нее появился до битвы с богами Хаоса. — А вдруг амулет не подействовал бы? Или оказался бы в лапах наших врагов⁈

— Не отпирайся. Ты виновата.

— Брат… — голос её сорвался, стал дрожащим. — Прости меня. Я запуталась… Я просто ненавижу Локки. Давай всё оставим между нами, не будем рассказывать остальным? Мы же семья. Я клянусь, больше никогда…

— Вставай и собирайся, — перебил её Перун. — Закон — превыше всего.

Жива порывисто встала на колени, и вода стала закрывала её лишь чуть выше сосков. Она умоляюще протянула к богу руки.

Но тот отвернулся и прогрохотал:

— Я дам тебе возможность одеться.

— Брат… — простонала богиня.

Но ответа не последовало. И тогда её лицо перекосило от гнева, проступившего сквозь напускное раскаяние. В её взгляде больше не было слёз — только первобытная ярость.

Рука Живы, объятая зелёной магией, с резким всплеском вырвалась из воды, собираясь швырнуть атрибут в спину брату.

Пожри тебя Хель!

К сожалению, уже поздно было криком предупреждать Перуна, поэтому я в мгновение ока телепортировался и принял на себя чудовищный удар божественной магии. Благо, что я успел покрыться «золотым доспехом».

Однако мощь богини оказалась невероятной! Удар швырнул меня на Перуна, пробив «золотую броню», словно бумагу.

Мы с богом вылетели из комнаты, будто две пробки из бутылки, и врезались в стену коридора. Бревна громко хрустнули и по ним побежали глубокие трещины. А мою развороченную грудь тут же принялась латать «регенерация». Кости и ткани быстро срастались, а кровь густела и высыхала.

— Ар-р-р! — разочарованно прорычала богиня.

Её голос быстро превращался из высокого в хриплый и низкий.

Да и сама она начала меняться. Зелёные волосы вытянулись почти до пола, превратившись в тонкие живые стебли. Тело раздалось вширь. Плечи стали огромными. Руки и ноги — толстыми, узловатыми. А кожа приобрела текстуру коры дерева.

Богиня преобразилась в человекоподобное древо с яростно сверкающими глазами и оскаленной пастью, похожей на тёмное дупло с блестящими треугольными зубами.

— Милая улыбка, — иронично просипел я и откатился в сторону, едва увернувшись от нового сгустка зелёной магии. Видимо, комплимент Жива не оценила.

Сгусток ударился о пол, и доски, словно поражённые болезнью, начали гнить, рассыпаясь в труху. Это была какая-то обратная сторона магии жизни — разрушающая и отравляющая. Сразу же вспомнились слова Семаргла о двойственной натуре Живы.

Меж тем «Золотой доспех» вновь покрыл мою кожу. А Перун, объятый сверкающей голубой энергией, вскочил на ноги. И вид его был страшен! Из глаз вырывались короткие разряды, а вены под кожей светились, словно по ним бегали потоки живых молний.

— Что ты делаешь, сестра⁈ — выпалил он, сбивая разрядом пущенный в него шар магической энергии. — Мы же одной крови!

— Нет! — прорычала она с такой ненавистью, что в ней можно было утонуть, как в выгребной яме. — Ты предал меня! Ты встал на сторону этого ублюдка Локки! Для тебя ничего не значит наше родство!

— Остановись, прошу тебя! — взревел Перун. — Иначе я буду вынужден… силой заставить тебя!

Она захохотала, и смех её был полон ядовитой злобы.

— Попробуй! Это мой мир, я здесь полноправная богиня! Никто не имеет здесь такой власти, как я!

— Ты выбрала свою судьбу, — процедил Перун и обрушил на неё чудовищное количество молний.

Они испепелили бревенчатую стену между коридором и комнатой, где находилась Жива. Но та успела закрыться зелёным магическим пузырём, так что молнии до неё не добрались.

К несчастью, они случайно уничтожили её служанку. От женщины остались лишь кости, которые печально грохнулись на пол.

— Мир твоей душе, — пробормотал я и телепортировался за спину Живе.

Оттуда я начал швырять в неё один за другим «взрывы энергии», попутно вызвав «вдохновение». Последним атрибутом я пользовался нечасто, но сейчас пришло его время. Ведь его действие заключалось в том, что он поднимал на три уровня любой атрибут, даже если тот уже имел максимальное значение. Но на себя я его использовать не мог, только на других. Потому я швырнул «вдохновение» в сторону Перуна.

Тот как раз в этот миг выпускал в свою сестру настолько мощную молнию, что она напоминала подвесной мост.

Благодаря «вдохновению» его атрибут, отвечающий за подобные удары, увеличился ещё на три уровня. Уже следующая молния оказалась гораздо мощнее: она пробила защиту Живы и швырнула её в стену. Туша богини проломила брёвна, вылетела из дома и покатилась по поляне под внимательным и любопытным светом луны.

Я телепортировался под чистое небо следом за ней и увидел, как от древоподобного тела поднимается дымок.

К сожалению, Жива не умерла и даже не потеряла энтузиазма к битве. Наоборот, чудовищная атака Перуна словно вдохнула в неё ещё больше какой-то запредельной ненависти, от которой даже цветы рядом с ней начали вянуть.

Жива вскочила на ноги, скрипя конечностями и полыхая глазами. В них не осталось ничего, кроме безумной ярости женщины, доведённой до предела.

— Вам не одолеть меня, уб… ублюдки! — прорычала она, вскинув руки-ветви.

И сразу же, откликнувшись на её жест, окружающие поляну деревья зловеще заскрипели, вырывая из земли корни. Они медленно двинулись в нашу сторону.

Чутьё подсказало мне, что вряд ли они хотят просто обнять нас с Перуном… Ну, только если до смерти.

Глава 24

Впрочем, даже в этой мерзопакостной ситуации мерцал слабый огонек надежды. Нас было двое, а мой изворотливый ум стоило посчитать за третьего.