Локки 8. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Перун, словно впав в какой-то транс, слегка кивнул и медленно поднялся на ноги. А я сотворил очередной межмировой портал и первым шагнул в него, потянув за собой бога.

Портал привёл нас в безлюдный проулок вечернего Петрограда, где мелкий холодный осенний дождь с остервенением принялся бомбардировать нас.

Но Перун, кажется, даже не заметил этого. Он поднял на меня тяжёлый, мрачный взгляд и вдруг зло прошипел:

— Ты ответишь за это.

— Какое-то у тебя странное лицо для благодарности. Ты вообще верно оценил ситуацию? Я спас тебя! Или как минимум спас твоё любимое тело, — указал я на его мускулистую тушку, чувствуя, как в груди поднимается гнев, такой же тёмный, как небо над столицей.

— Ты убил мою сестру, — процедил он, наступая на меня как разъярённая глыба. — Тебе никто не позволял убивать её. Я бы сам справился. А если бы не справился, то вернулся бы со своими братьями чуть погодя, и мы бы сумели образумить её.

— Да хрен бы вы её образумили, — холодно отрезал я. — Лучше скажи мне спасибо, что я сделал за вас всю грязную работу.

Он решительно махнул рукой, словно отметая все мои доводы, и ладонь пролетела всего в нескольких сантиметрах от моей груди, но я даже не вздрогнул.

— Я соберу Совет богов и поведаю всем, что произошло. И мы решим, какого наказания ты достоин.

— Ты же помнишь, что я не вхожу в ваш пантеон, — напомнил я, сложив руки на груди. — И не признаю над собой ничьей власти.

— А мне плевать! — рыкнул разъярённый Перун. — И тебе лучше не сопротивляться, а спокойно проследовать за мной в темницу, где ты будешь ожидать нашего решения!

— Что-то тебя совсем понесло. Неужто ты и вправду думаешь, что я своими драгоценными ножками пойду в тюрьму? Кажется, ты рехнулся, как и твоя сестра, — проговорил я, с искренним изумлением глядя на бога.

Перун прерывисто дышал, вены на его шее вздулись, а по коже стекали струйки дождя.

— Ладно, — нехотя выдохнул он, взяв себя в руки. — Я не швырну тебя в темницу. Но ежели ты не придёшь на Совет богов — я уничтожу всё, что тебе дорого: Гар-Ног-Тон и всех твоих смертных слуг. Всё, что ты строил и создавал.

— Это будет… очень опрометчивое решение, — ледяным тоном заявил я, внешне сохраняя полное спокойствие. А вот внутри… Там бушевал настоящий шторм.

Бог прожёг меня злым взглядом, а потом нервно шагнул в созданный им портал.

А я остался один в безлюдном проулке, освещённом единственным подслеповатым фонарём и несколькими окнами жилого дома.

— Вот это поворот, — мрачно пробубнил я. — Богини Судьбы, похоже, изрядно любят подшутить надо мной.

Какого хрена Перун повел себя как придурок? Он же сам видел, что эта стерва Жива совсем с катушек слетела. Пусть Великое Ничто будет ей стекловатой.

Хотя, с другой стороны, наверное его можно понять. Он уже потерял как минимум одну свою сестру — Макошь. Да еще и Сварог пропал. А тут я взял и убил Живу. А у него война с Хаосом. Да, немудрено, что мужик пошел вразнос.

Впрочем, хрен я ему позволю решать мою судьбу.

Однако на Совет всё же придётся явиться, а то ведь с Перуна может статься осуществить свою угрозу. А мне как-то не хотелось терять плоды своих трудов праведных.

Придя к этой мысли, я смахнул с лица небесную влагу и достал кубок-портал. В нём как раз ещё осталось энергии на один перенос, так что мне не составило труда переместиться в Гар-Ног-Тон.

Здесь тоже царил поздний вечер, борющийся с пламенем уличных факелов.

Следы грандиозной ночной пьянки уже убрали, разве что на брусчатке центральной площади кое-где поблёскивали битые черепки и красовалась высохшая блевотина.

Башня Древних всё так же мрачным, грозящим пальцем возвышалась над площадью, а около неё продолжали бдеть охранники из числа зверолюдов. Они увидели меня и с восторгом отсалютовали.

Я устало помахал им рукой и двинулся к дому стариков-изгоев, рассчитывая выпить у них какой-нибудь успокаивающий отвар, а то в моей душе со звоном стали и крепкими матюками сражались настолько противоречивые чувства, что рядом с ними свет и тьма казались синонимами.

С одной стороны, я был рад, что наконец-то избавился от Живы, представлявшей для меня серьёзную угрозу, а с другой — меня возмутило поведение Перуна и Древнего. Ведь последний точно стоял за действиями Живы.

И чутьё мне подсказывало, что осьминогоголовый скоро объявится, чтобы вынести мне своё решение — прошёл ли я его проверку или нет?

Честно говоря, лучше бы я ни хрена ничего не прошёл. Мне его игры совершенно не интересны. Нужно решать свои проблемы, и как можно скорее.

Понадеявшись на это, я без стука открыл входную дверь и проник в дом стариков-изгоев. Миновал прихожую и вошёл в кухню, освещённую пламенем очага. Там обнаружился лишь Мых, читающий какую-то книгу в отблесках горящей свечи.

— Что там у тебя, женский любовный роман? — вымученно сыронизировал я и уселся на колченогую табуретку.

— Поваренная книга, — важно известил он, подслеповато щурясь. — Баронесса повелела привезти её из империи. Оказывается, из грибов можно сделать до сотни блюд! Настоящее чудо, а не продукт! Ты знал об этом?

— Ну, догадывался, — пробормотал я, принявшись постукивать пальцами по столу. — А можно ли из грибов сделать что-то такое, что мигом прогнало бы все мои печали и вселило в душу веселье?

— Конечно.

— Только давай без последствий, — быстро добавил я, облизав губы. — Чтобы меня каждый день потом не тянуло на это варево и мое тело не корёжило в страшных судорогах, ежели не выпью его.

— У меня как раз имеется нечто подобное, — обрадовался Мых и встал со стула.

Он начал рыскать по полкам шкафа, схватил какую-то мутную склянку, перелил из неё жижу в алюминиевую кружку и поставил ту над огнём очага.

— Пусть немного нагреется, так будет лучше, — сказал мне старик через плечо.

А уже где-то через минуту он перелил варево из кружки в глиняный стакан и поставил передо мной. На вкус эта дрянь оказалась дрянью в квадрате. Но с первых же глоточков я почувствовал душевное облегчение — и никакой мозгоправ не нужен.

— Блаженство! — причмокнул я, закатив глаза.

— А то, — довольно бросил Мых и перекинул длиннющую бороду на другое плечо.

— Знаешь что, дорогой мой друг, надо бы устроить Совет. Такой вот прям грандиозный, с большой буквы. Нужно пригласить всю мою свиту и обсудить наши дальнейшие планы.

— Отчего это у тебя вдруг появилось подобное желание? — удивился изгой.

— Ты знаешь, — пробормотал я и снова сделал глоток, — этот мир такой сложный и несправедливый, что, возможно, когда-нибудь меня, такого прекрасного и умного, может и не стать.

— Ты что, — насторожился дед, — никак помирать вздумал? Или за тобой охотится кто-то? Желает убить?

— О, подобных охотников полно! — отмахнулся я. — Но это даже хорошо, а то жить стало бы совсем скучно. Просто я повзрослел, потому и решил подумать о будущем.

Все-таки я допускал мысль, что при некоторых обстоятельствах мне придётся-таки покинуть этот мир. А своё детище, как я уже упоминал, бросать не хочется. Вот поэтому я и хотел собрать смертных, раздать им ценные указания.

— Ладно, давай соберём, — проронил Мых, почесав крючковатый нос. — На какой день и час назначим Совет?

— Давай утром и проведём. К чему тянуть? — проговорил я и задумчиво уставился в потолок, после чего назвал имена тех, кого следует пригласить.

Их оказалось довольно много, так что Совет решили провести в одном из помещений Дворца Совета.

Неожиданно, да?

Глава 25

Варево старика так разморило, что у меня чуть ноги не отказали. Серьёзно. Я даже с трудом встал и решил, что, наверное, в храм не пойду, а расположусь в гостевой комнате.

Хотя, конечно, «гостевая комната» — очень громко сказано. Это как назвать хлев с грубой кроватью дворцом императора.

Всё же я остался ночевать в этом хлеву и вполне себе выспался.

Правда, утром я проснулся не по своей воле, а от чьего-то взгляда.