Лекарь Империи 7 (СИ) - Лиманский Александр

Цель номер два, «Шар»: выраженное выпячивание межпозвоночного диска на уровне L4-L5, грыжа размером около восьми миллиметров с компрессией нервного корешка. Критическая уязвимость в поясничном отделе.

Идеально.

У каждого из них есть своя «ахиллесова пята». Организм человека, особенно после сорока и с таким образом жизни, — это карта уязвимостей. Нужно просто ее прочитать.

Козел замахнулся.

Я поднырнул под его левую руку, оказываясь сбоку от него, и нанес короткий, хлесткий удар открытой ладонью точно по выпирающей под кожей костной мозоли на его правом плече.

— ТВОЮ МАТЬ! — взвыл он, хватаясь за плечо. От резкой боли у него на глазах выступили слезы. Он отшатнулся назад. — Плечо! Опять вывихнул, гад!

Не вывихнул. Просто болезненный удар по надкостнице — одна из самых чувствительных точек.

В этот момент Шар попытался схватить меня сзади в «медвежий» захват — прижать и душить.

Я развернулся на пятке, используя его собственную инерцию против него. Когда он, неуклюже наклонившись, потянулся ко мне своими ручищами, я ударил коленом снизу-вверх. Точно в область его поясницы. Прямо туда, где, по данным Сонара, находилась грыжа.

Не сильно. Ровно столько, чтобы диск сдвинулся еще на пару миллиметров и сильнее сдавил нервный корешок.

— Ы-Ы-Ы-Ы! — раздался нечеловеческий, полный агонии вой. Шар согнулся пополам, словно его пронзило копьем, и схватился за поясницу обеими руками. — Спина! Спина отнялась! Не могу разогнуться!

Он рухнул на колени, а затем завалился на бок, скрючившись в позе эмбриона.

— Больно! Как же, сука, больно! Помогите!

— Вот это да! — Фырк подпрыгивал от восторга. — Ты их как! Бах — и готов! Бах — и второй! Бах — и третий! Все лежат! Красота! Ты прям как Брюс Ли, только в интеллигентный!

Все трое были нейтрализованы за тридцать секунд.

Бычок пытался встать, опираясь на здоровую ногу, но парализованная правая не держала, и он снова падал на песок.

Козел сидел, раскачиваясь взад-вперед и баюкая свое больное плечо. Шар лежал в позе эмбриона, тихо постанывая.

Задача выполнена. Три противника выведены из строя с минимальными, временными повреждениями. Идеальный результат.

— Что ты сделал, сука⁈ — прохрипел Бычок, пытаясь ползти ко мне на одной ноге и руках. — Что ты с нами, б…дь, сделал⁈

— Я использовал медицинские знания, — спокойно ответил я, отступая от него на безопасное расстояние. — Все вы живы, и все повреждения временные. У тебя, Бычок, через пять минут нога заработает. У тебя, Козел, плечо поболит пару дней. А у тебя, Шар, просто обострилась твоя старая грыжа. Полежишь пару дней — пройдет.

— Ты что, лекарь, что ли? — простонал Козел.

— Что-то вроде того.

— Лекарь-отморозок! — прохрипел Шар со своего места. — Таких лекарей не бывает!

Бывают. Когда им приходится защищать своих близких.

— Бычок, пошли отсюда! — крикнул Козел, пытаясь подняться. — Этот парень — псих! Он нас сейчас покалечит!

— Какой еще псих⁈ — Бычок все-таки сумел встать на одно колено. — Я его сейчас! Я его порежу!

Он полез в карман своих шорт. В сгущающихся сумерках блеснуло лезвие — складной нож-бабочка, сантиметров десять длиной.

Эскалация. Статус конфликта меняется с «драка» на «вооруженное нападение». Статья сто пятнадцать Уголовного Кодекса — покушение на убийство.

— Убери нож, — предупредил я, делая еще один шаг назад. — Не усугубляй свое положение. Сейчас это просто административное нарушение. Достанешь нож — будет покушение. Это срок.

— Да мне плевать! — Бычок эффектным движением раскрыл «бабочку». — Я тебя сейчас на ленточки порежу, гнида!

Он пополз ко мне, неуклюже размахивая ножом. Жалкое и одновременно опасное зрелище.

Дистанция — мое главное преимущество. Он не может быстро двигаться.

Я просто отошел еще на три метра в сторону.

— Стой, сука! — орал Бычок, пытаясь ползти быстрее. — Стой и дерись как мужик!

— С ползающим инвалидом, вооруженным ножом? Это не по-мужски. Это глупо.

— Бычок, хватит! — вдруг крикнул Козел. — Слышишь? Моторы!

Действительно, с реки донесся характерный, приближающийся треск лодочного мотора.

— Там люди едут! — добавил Шар, которому кое-как удалось разогнуться. Его лицо было перекошено от боли. — Увидят — полицию вызовут! У тебя же условка, придурок!

Условный срок. Логично. Все сходилось: татуировки, манера поведения, немотивированная агрессия.

Упоминание условного срока подействовало. Бычок быстро сложил нож и сунул его обратно в карман.

— Ладно, салага! Повезло тебе сегодня! Но мы с тобой еще встретимся! Это я тебе точно обещаю!

— Да пошел ты! — Козел с трудом подошел к Бычку и подхватил его под руку. — Из-за тебя у меня теперь плечо опять полгода болеть будет! Помоги ему, Шар!

— Да я сам еле иду! — прокряхтел Шар, держась за поясницу и передвигаясь мелкими, стариковскими шажками. — У меня спина отваливается!

Втроем, поддерживая и проклиная друг друга, они поковыляли обратно в сторону кустов. Бычок волочил свою парализованную ногу, опираясь на Козла. Шар ковылял сзади, согнувшись в три погибели. Уже у самых кустов Бычок обернулся.

— Это не конец, салага! Я тебя найду! И твоих девок тоже! Всех найду!

— Да заткнись ты, идиот! — рявкнул на него Шар. — Из-за тебя у меня теперь спина отвалилась! А он еще угрожает!

— Да пошли вы все! — огрызнулся Бычок.

Они скрылись в зарослях. Еще некоторое время оттуда доносились их приглушенные, злые голоса:

— Ты совсем с ума сошел⁈ Нож достал!

— У тебя же условка! Снова на зону захотел⁈

— Как мы втроем с одним не справились⁈

— Он не человек! Он какая-то машина для убийства!

— Лекарь, блин! Откуда такие лекари берутся⁈

Постепенно голоса удалились и затихли.

К берегу, мягко шурша по песку, причалила наша лодка. Артем выключил мотор и выскочил на берег как раз в тот момент, когда троица скрывалась в прибрежных кустах.

— Что происходит? — он озирался по сторонам, пытаясь понять причину нашего напряженного состояния. — Кто это был? И почему они все хромают и ковыляют, как подстреленные?

Вероника бросилась ко мне. Она обняла меня с такой силой, что я услышал, как хрустнули мои ребра.

— Илья! Господи! Ты цел? — она быстро отстранилась и начала осматривать меня с головы до ног. — Они тебя не ранили? Не порезали?

— Все в полном порядке, — я мягко погладил ее по спине, чувствуя, как она все еще дрожит. — Просто пьяные соседи приставали. Пришлось им вежливо объяснить, что мы не заинтересованы в общении.

— Приставали⁈ Илья, да ты же их всех троих уложил! Один из них был с ножом! Я видела нож!

Кристина, вся в слезах, подбежала к Артему и вцепилась в его руку обеими руками.

— Артем! Где ты был так долго⁈ Мы так за тебя волновались! Твой телефон не отвечал! Я уже думала, ты утонул!

— Мотор заглох! — начал быстро объяснять Артем, нежно обнимая дрожащую Кристину. — Свечи, кажется, залило бензином. Мне пришлось прямо на воде разбирать карбюратор, чистить их, продувать. Час, наверное, возился! Если не больше!

— А телефон? Почему ты не отвечал?

— Он в рюкзаке был, на самом дне лодки! Я пытался мотор завести, он тарахтит как трактор, я бы и не услышал! Да и он, кажется, совсем разрядился. Простите, девочки! Правда, простите! Не хотел вас так пугать!

Тут Артем заметил следы на песке — вмятины там, где падали нападавшие, глубокие борозды, где Бычок полз ко мне с ножом.

— Погодите… Тут что, драка была?

— Небольшая потасовка, — уклончиво ответил я, отряхивая песок с джинсов.

— Небольшая⁈ — возмутилась Вероника. — Илья, не скромничай! Ты в одиночку уложил троих здоровенных мужиков! Один из них с ножом на тебя полз!

— С НОЖОМ⁈ — лицо Артема побагровело. Вены на шее вздулись, кулаки сжались добела. — Где они⁈ Где эти уроды⁈ Я им сейчас покажу, как на наших девушек нападать!

Он сделал шаг в сторону кустов, но я крепко схватил его за плечо.