Лекарь Империи 7
Глава 1
Мы ужинали в «Трех медведях» — небольшом, уютном кафе недалеко от больницы. Это место было нашей тихой гаванью, негласным клубом для медработников.
Здесь никто не удивлялся разговорам о редких патологиях за соседним столиком, а официантки знали, что фраза «у меня срочный вызов» означает немедленно упаковать оставшийся ужин с собой, а не нести книгу жалоб.
Вероника задумчиво ковыряла вилкой салат «Цезарь», витая где-то в своих мыслях.
— О чем задумалась? — спросил я, отрезая сочный кусок от своей котлеты по-киевски.
— Да вот думаю, — она подняла на меня свои чуть уставшие глаза. — Теперь с этим твоим диагностическим центром наша рыбалка накрылась медным тазом. Помнишь, мы планировали на выходные на Оку съездить? С удочками, с термосом…
Точно, рыбалка.
А ведь и я сам сильно хотел на неё поехать. Только вот барон и граф нарушили мои планы. Не сказать, что меня это прям огорчало. Но рыбалка… Надо как-то извернуться.
— Да, придется отложить, — я вздохнул. — На неопределенный срок. Слишком много всего навалилось. Документы эти изучить под микроскопом, с Кобрук встретиться, подготовить свои условия, контраргументы…
— Я тебя поддерживаю, Илюш, правда, — Вероника накрыла мою руку своей, и ее теплое прикосновение немного сняло напряжение. — Я горжусь тобой. Но пообещай, что будешь себя беречь. Здоровье-то у тебя одно, а ты и так работаешь на износ. Вчера ближе к ночи домой пришел, сегодня в шесть утра уже на ногах.
В той жизни мое тело было изношенным инструментом, который я загнал вконец. А здесь… здесь во мне почти безграничная энергия двадцатилетнего парня. Я не просто работаю, я наверстываю упущенное. Упиваюсь этой возможностью — спасать, думать, действовать, не чувствуя себя развалиной.
— Пока молодой и полон сил, нужно работать, — улыбнулся я. — Спасать людей, двигать медицину вперед. Все мои сверстники сейчас по клубам тусуются, а я над атласами по анатомии сижу.
Фырк, который материализовался на соседнем стуле и, пользуясь моим отвлеченным состоянием, нагло делал вид, что таскает картошку фри с моей тарелки, громко фыркнул.
— Ой, какой герой! «Спасать людей»! — проскрипел он у меня в голове. — А то, что ты просто адреналиновый наркоман и трудоголик, который без работы и дня прожить не может, это мы, конечно, не учитываем?
— И не жалеешь? — тихо спросила Вероника, не видя моего наглого компаньона.
— Ни капли, — ответил я твердо и абсолютно искренне. — Это мое призвание.
Призвание… Это была лишь половина правды.
В прошлой жизни я гнался за статусом, деньгами, признанием в научных кругах. И в итоге остался один в пустой квартире с инфарктом на пороге.
Здесь… здесь у меня была она. Было дело, которое имело настоящий смысл.
Мы доели ужин в спокойном молчании, каждый думая о своем, но чувствуя плечо друг друга.
Дорога до дома, короткий разговор о пустяках, ее теплая рука в моей — все это было тем самым якорем, который держал меня в реальности. Он не давал утонуть в водовороте больничных интриг и чужой боли.
Засыпая рядом с ней, я впервые за долгое время не думал ни о диагнозах, ни о переговорах. Просто был счастлив. Странно, необычно, непривычно. Но счастлив.
Но ночь проходит быстро, и реальность всегда возвращается вместе с пронзительным звоном будильника.
Следующее утро началось с привычной суеты.
Понедельник, восемь утра — час пик в ординаторской. Я вошел, ожидая увидеть обычную картину: напряженные лица, стопки историй болезни и очередь из желающих задать мне каверзный вопрос.
Так и было, но с одним отличием. Все Хомяки были уже в сборе и чем-то заняты.
Величко, нахмурив лоб, штудировал свежий номер «Вестника целителя». Фролов сосредоточенно строчил что-то в истории болезни, его почерк был на удивление ровным.
Даже Славик Муравьев, обычно мечущийся по комнате в поисках кофеина, спокойно сидел за столом с чашкой в руке.
Только Крылов, как всегда, стоял мрачной тенью у окна. А вот Шаповалова не было.
Странно. Он и опоздание — два несовместимых понятия. Либо случилось что-то серьезное, либо… он намеренно давал мне возможность побыть главным.
— О, Илья! — Величко первым поднял голову. — Вернулся! Ну как прошел прием у барона? Правда, что там драка была?
Остальные тут же отвлеклись от своих дел и повернулись ко мне с живейшим любопытством.
— Все, что вы слышали — правда, — кивнул я, ставя на стол свой портфель и усаживаясь на свободное место.
— Даже то, что тело какого-то аристократа летало над столом, объятое синим пламенем? — Муравьев с шумом отложил журнал.
— И бабочки из чистого света вокруг него кружились? — с серьезным видом добавил Муравьев.
— И ангелы пели а-капелла? — не выдержал и подхватил Фролов.
Ужас.
Сарафанное радио больницы — самый мощный усилитель слухов во вселенной. Началось с остановки сердца, а закончилось чуть ли не вторым пришествием.
К концу недели будут рассказывать, что я воскресил мертвого и превратил воду в вино. Нужно было срочно гасить этот пожар тщеславия.
— Что за бред? — я устало покачал головой. — Никто не летал, бабочек не было. Обычная внезапная остановка сердца на фоне гипертрофической кардиомиопатии. Стандартная реанимация в нестандартных условиях.
— Стандартная? — Фролов недоверчиво поднял брови. — Десять минут поддержания жизни на чистой «Искре» — это теперь стандарт?
— Ладно, не совсем стандартная, — пришлось мне согласиться. — Но давайте к делу. Время идет. Чем вам помочь? Где затыки с пациентами?
Я приготовился к привычному потоку вопросов, но вместо этого хомяки переглянулись.
— Да у нас как-то все нормально, — пожал плечами Величко.
— Все под контролем, — уверенно кивнул Муравьев.
— Ну, вот вчерашний случай с Бельским… — неуверенно проговорил Фролов.
— Бельский не считается, — строго прервал я его. — Это уникальный случай, один на сто тысяч. С таким вы, может, больше никогда не столкнетесь. Я про рутину.
— Тогда у меня тоже все отлично, — с широкой улыбкой отрапортовал Суслик.
Я смотрел на них с нескрываемым удивлением. И легким разочарованием.
Я привык быть центром их профессиональной вселенной, последней инстанцией, решающей все ребусы. А теперь… они справляются сами? Неужели я их так хорошо научил? Или они просто боятся признаться в проблемах после моего двухдневного отсутствия?
Крылов, все это время молчавший у окна, неожиданно подал голос. Его тон был, как всегда, сухим и нейтральным, но в нем не было привычной враждебности.
— Да нет у них проблем, — констатировал он, глядя куда-то во двор. — Это они все сами справляются. Я же тут был все это время, наблюдал. Их даже Шаповалов в субботу хвалил. Сказал, что наконец-то дождался в отделении настоящих лекарей, а не студентов-недоучек.
Вот это да.
Похвала от Шаповалова — это как орден «За заслуги перед отечеством». А из уст Крылова, нашего приставленного «шпиона», это звучало как объективный отчет разведки.
Значит, это была не бравада. Они действительно… выросли. Мои хомяки превращались в настоящих волков. И это было чертовски приятно.
Я обвел их взглядом, и на этот раз в нем было искреннее, неподдельное уважение.
— Молодцы, ребята. Горжусь вами.
Они тут же засмущались, как школьники, получившие неожиданную пятерку. Фролов покраснел, Величко уткнулся в свой журнал, а Муравьев сделал вид, что его кофе вдруг стал невероятно интересным.
— Смотри-ка, птенцы научились летать! — хихикнул в моей голове Фырк. — Скоро из гнезда выпихнут тебя и займут твое место!
— Пусть выпихивают, — с теплотой ответил я. — В этом и есть смысл работы наставника. Не держать их вечно под своим крылом, а научить летать выше, чем ты сам. Хотя… немного непривычно. Кажется, мне тоже придется искать для себя новые вызовы.
