Лекарь Империи 7 (СИ) - Лиманский Александр

— Пойдемте в лагерь, — сказал я вслух. — Нужно проверить, все ли на месте.

Мы прошли к нашим палаткам. Все было в полном порядке, никто ничего не трогал. Костер почти погас, остались только ярко тлеющие в темноте угли.

— Все цело! — с облегчением сказала Кристина. — Даже наши продукты не тронуты!

— Я же говорил — интуиция, — улыбнулся я.

— Интуиция! — фыркнул Фырк. — Это я тут на посту стоял! Между прочим, две наглые вороны пытались ваши бутерброды стащить! Я их прогнал!

Мы разложили рыбу, подвесили садок на высокую ветку дерева — подальше от земли, чтобы местные кошки или лисы не добрались. Артем подбросил в костер сухих дров, и огонь снова весело загудел.

— Надо бы приготовить ужин, — сказала Вероника. — Уха будет завтра, а сейчас что-нибудь быстрое.

— У меня есть консервы, — предложила Кристина. — Тушенка, зеленый горошек. Можно сделать гречневую кашу с мясом.

— Отличная идея! Я помогу!

Девушки занялись готовкой. Мы с Артемом сели у костра, налив себе по кружке горячего чая.

— Знаешь, — сказал Артем, задумчиво помешивая угли длинной палкой. — Нам все-таки крайне не повезло в этот раз. Такие соседи — это просто кошмар.

— Да ладно, — философски ответил я. — Зато рыбы наловили на год вперед. На природе отдохнули. От плохих соседей никто не застрахован.

— Все равно обидно, — вздохнул Артем. — Хотелось спокойного, тихого отдыха.

— Спокойный отдых — это миф. Всегда что-то случается.

— Это точно. К нам в прошлом году медведь забрел.

О-о-о! Похоже очередная история в стиле сома.

— Какой еще медведь? — с интересом спросила Кристина.

— А мы с ребятами из больницы выезжали. Ночью просыпаемся от грохота — а там медведь-пестун наш походный холодильник потрошит!

— И что вы сделали?

— А что мы сделаем? Кастрюлями гремели, орали что есть мочи. Он испугался и убежал. Но холодильник все-таки доломал.

Мы все засмеялись. Напряжение, висевшее в воздухе с самого утра, постепенно уходило.

И тут с соседней поляны раздался крик.

Нечеловеческий. Он был полон такой боли, ужаса и отчаяния, что у меня кровь застыла в жилах.

Это был не крик пьяной ссоры. Это был крик, который вырывается у человека, когда он испытывает невыносимую, запредельную физическую боль.

— А-А-А-А-А! ПОМОГИТЕ! УБИВАЮТ!

Следом раздался пронзительный, истерический женский визг:

— НЕТ! ПРЕКРАТИ! ОСТАНОВИ ЕГО!

И еще несколько женских голосов, плач навзрыд:

— Не надо! Пожалуйста! Хватит!

Мы с Артемом переглянулись. Без единого слова, как по команде, мы одновременно вскочили на ноги.

— Оставайтесь здесь! — крикнул я девушкам и бросился бежать через кусты в сторону криков.

— Мы с вами! — крикнула в ответ Вероника, но я ее уже не слушал.

Я продирался через густые заросли, ветки хлестали по лицу. Артем бежал рядом, тяжело дыша. Фырк несся впереди, как маленькая серая молния.

— Быстрее! Двуногий, там кого-то режут! Я чувствую запах крови!

Мы выскочили на соседнюю поляну.

И застыли в шоке.

Глава 19

Я выскочил из кустов и на мгновение замер, мой мозг, натренированный годами работы в экстренной хирургии, мгновенно начал сортировать увиденный хаос.

Поляна, освещенная дерганым светом автомобильных фар и догорающего костра, напоминала поле боя после жестокой схватки.

Три тела в разных позах, темные, почти черные в полумраке лужи крови. Группа из пяти рыдающих женщин, сбившихся в кучу у микроавтобуса.

И эпицентр этого кошмара — Бычок.

Пять мужчин едва удерживали его. Он извивался, как огромная змея, брызгая пеной изо рта. В его правой руке был зажат окровавленный нож-бабочка, которым он беспорядочно размахивал, пытаясь достать тех, кто его держал.

— Пустите меня! — его голос был нечеловеческим, хриплым, полным животной ярости. — Они все предатели! Они меня подставили! Я их всех порежу!

Наркотический психоз в острой фазе. Зрачки расширены до предела, не реагируют на свет. Психомоторное возбуждение. Координация нарушена, но сила удвоена адреналином и наркотиком. Классическая картина передозировки синтетическими каннабиноидами.

Один из державших — я узнал Козла — увидел меня и закричал:

— Лекарь! Помоги! Он же нас всех сейчас перережет!

— Держите его! — заорал я в ответ. — Не отпускайте ни в коем случае! Мне нужна одна минута!

Артем выскочил из кустов следом за мной, тяжело дыша.

— Илья, что делать⁈ — он с ужасом смотрел на лежащие тела. — Там люди истекают кровью!

— Сначала нужно нейтрализовать угрозу! — крикнул я, резко разворачиваясь. — Нельзя оказывать помощь раненым, пока псих с ножом на свободе!

Первое правило медицины катастроф, которое нам вбивали на военной кафедре: обеспечь безопасность зоны. Иначе вместо трех раненых ты получишь шесть, включая себя. Сначала — устранить опасность.

Я побежал обратно к нашему лагерю. Можно было отправить Артема, но он бы искал дольше и потерял драгоценное время.

Фырк мчался рядом, подпрыгивая на своих коротких лапках.

— Двуногий, ты чего удумал⁈ Там же люди кровью истекают!

— Знаю! Но если этот Бычок вырвется, будет еще хуже!

Я ворвался в наш тихий лагерь. Вероника с Кристиной вскочили на ноги.

— Илья! Что там происходит⁈

— Массовое ножевое! — бросил я на бегу, ныряя в салон своей машины за аптечкой.

Я схватил свой старый медицинский ящик, который брал с собой на рыбалку — мало ли что может произойти. Открыл его на земле и начал быстро перебирать содержимое. Бинты, жгуты, антисептики, шовный материал… Где же… где… Вот оно!

Ампула галоперидола — пять миллиграммов. Классический нейролептик для купирования острых психозов. И рядом — ампула диазепама, десять миллиграммов, мощный транквилизатор из группы бензодиазепинов.

Классический «коктейль для буйных».

В психиатрии моего прошлого мира его называли «химической смирительной рубашкой». Галоперидол блокирует дофаминовые рецепторы, купируя психоз и бред.

Диазепам действует на ГАМК-рецепторы, вызывая быструю седацию и мышечную релаксацию. Идеальная комбинация для данной ситуации.

Я быстро вскрыл упаковку с одноразовым шприцем на десять кубиков. Характерный хруст стекла — надломил ампулу галоперидола. Набрал препарат. Затем — диазепам. Закрыл ящик и подхватил его с собой.

— Илья, я с тобой! — Вероника схватила с туристического столика пачку бинтов.

— И я! — Кристина подхватила их походную аптечку.

— Идемте! Но держитесь строго за моей спиной!

Мы побежали обратно. Ситуация на поляне за эти полторы минуты стала еще хуже. Бычок вырывался с удвоенной силой, и один из державших его, молодой парень лет двадцати, отлетел в сторону от мощного удара локтем.

— Не могу больше! — крикнул Шар, из последних сил удерживая Бычка за левую руку. — Он как бешеный бык!

Я подбежал к группе.

— Еще десять секунд! Держите его!

Я нырнул между двумя мужиками, оказываясь вплотную к бушующему телу. Бычок увидел меня, и его безумные глаза полыхнули концентрированной ненавистью.

— ТЫ! ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ТЫ МЕНЯ ПОДСТАВИЛ!

Он резко дернулся в мою сторону, пытаясь достать меня ножом. Лезвие прошло в десяти сантиметрах от моего лица, я почувствовал движение воздуха.

Нужно действовать быстро. Латеральная широкая мышца бедра — лучшее место для экстренной внутримышечной инъекции. Большая мышечная масса, мало крупных нервов и сосудов, быстрая абсорбция препарата.

Я использовал его собственное движение против него. Когда он дернулся вперед, я оказался сбоку от него. Одним резким, выверенным движением я воткнул иглу шприца по самую канюлю прямо через плотную джинсовую ткань в наружную поверхность его бедра.

— А-А-А! — взвыл Бычок скорее от неожиданности, чем от боли. — ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ⁈ ЯД! ЭТО ЯД!

Я вдавил поршень до упора. Семь с половиной миллилитров препарата ушли в мышцу за три секунды.