Император Пограничья 10 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Чудовище попыталось вцепиться когтями из Холодного железа в броню, но Дмитрий перехватил лапу и просто сломал её, дёрнув на себя. Рывок, хруст сухожилий и костей — конечность практически осталась в его руках. Химера взвыла, но соматомант уже схватил тварь за верхнюю и нижнюю челюсти.

Мышцы под бронёй вздулись ещё сильнее. Даже сквозь Сумеречную сталь было видно, как напряглись его предплечья. Медленно, неотвратимо он начал разводить челюсти химеры в стороны, уперев сабатон в нижнюю челюсть. Тварь билась в агонии, но хватка была железной. Треск костей, рвущихся связок, потом влажный хруст — и челюсть химеры разорвалась пополам до самого основания черепа. Язык вывалился наружу, чёрная кровь хлынула фонтаном.

Но я видел, как раны уже начинают затягиваться — чудовищная регенерация химер. Дмитрий тоже это заметил. Не выпуская разорванную пасть, он свободной рукой сорвал с пояса гранату, выдернул чеку зубами через щель в шлеме и забросил её глубоко в глотку твари. Тут же налёг всем весом, смыкая сломанные челюсти под собой.

Взрыв разнёс химеру изнутри, забрызгав всё вокруг чёрной кровью и кусками плоти. Регенерация не спасёт, когда твои внутренности разлетелись в радиусе десяти метров. Взрывной волной Ермакова отбросило в сторону, но уже через миг он поднялся, как ни в чём ни бывало и повернулся к следующей цели. Его фигура начала уменьшаться обратно — поддерживать такое усиление дольше было невозможно для мага столь низкого ранга.

Мы почти переломили ход боя. Одна башня в руинах, химеры уничтожены, часть врагов в панике отступала. Я уже начал продумывать штурм больницы, когда двери административного здания взорвались наружу.

Нет, не взорвались — их вынесли изнутри.

Две фигуры вылетели из проёма с такой скоростью, что оставили за собой шлейф каменной крошки. Они приземлились посреди двора, и бетон под их ногами пошёл трещинами-паутиной.

Братья-близнецы. Или настолько похожие, что могли бы сойти за них. Оба под два метра ростом, мускулистые и крепкие, как варяжские берсерки. Но не это заставило меня сузить глаза. Броня из Костедрева с высоким воротником-горжетом — я узнал характерный белый цвет с прожилками, похожими на венозную сетку.

Первый держал клеймор из аркалия. Лезвие было длиной в полтора метра и шириной в ладонь, но он крутил двуручным мечом словно тростинкой. Второй сжимал парные чуть изогнутые шашки из того же проклятого аркалия. Короче и легче, чем у брата, но от этого не менее смертоносные.

Их движения были слишком быстрыми, слишком плавными. Зрачки расширены до предела, вены на шеях пульсировали в бешеном ритме. Я видел такое раньше — коктейль из стимуляторов и Реликтов, доводящий человеческое тело до абсолютного предела. И за этот предел.

— Устали, Платонов? Магический резерв не бесконечен, а мои берсерки могут драться часами. Специальная разработка против таких как вы — магов, привыкших полагаться на свой дар. Что будете делать, когда магия кончится? Будете смотреть, как как они разорвут ваших людей, или попробуете остановить их сами? Давайте проверим, так ли вы хороши с мечом, как на дуэли с Елецким?

Глава 20

Оценивающим взглядом я смотрел на братьев-близнецов, стоящих посреди разбитого двора с оружием наизготовку. Ворох мыслей в голове нёсся, как табун рассерженных лошадей.

Костедрево и аркалий. Скуратов не поскупился. Броня из этого вида Пустодрева стоит как новый автомобиль, а клеймор из подобного Холодного железа… такое оружие не купишь ни за какие деньги, его делают на заказ единицы мастеров во всём Содружестве.

И эти двое двигаются слишком синхронно для обычных наёмников. Братья? Или результат многолетних совместных тренировок? Их стойки… Левый весьма умело держит клинок, значит, обучался у мастеров старой школы. Правый с шашками… это вообще интересно. Парные клинки — оружие дуэлянтов и ассасинов, требующее идеальной координации и способности одинаково свободно владеть обеими руками.

А их расширенные зрачки и пульсирующие вены на шеях… не просто стимуляторы. Это целый коктейль боевой химии. Есть ли там «Ярости берсерка», которая принимал неудачливый убийца Макар Вдовин, потерявший из-за неё свою жизнь?.. В таком случае мне нужно просто дождаться, пока их сердца остановятся. Нет, вряд ли Скуратов сделал бы мне такой подарок после прошлого провала. Чего-чего, а учиться на своих ошибках Гильдия Целителей умеет. Эти двое не просто накачаны алхимией — они специально подготовлены для боя со мной. Анти-маги. Константин Петрович явно внимательно изучил записи всех моих поединков.

Расстояние между ними — ровно четыре метра. Достаточно далеко, чтобы не мешать друг другу, достаточно близко для мгновенной взаимной поддержки.

Скуратов явно рассчитывал на прямое столкновение, на мои попытки одолеть его умельцев в фехтовании. Что ж, я предпочитаю не играть по вражеским правилам.

Сосредоточился, собирая древнюю силу в груди. Власть прирождённого правителя поднималась из глубин моей сущности, наполняя голос непреодолимым авторитетом. Направил взгляд на близнецов и выпустил приказ:

— НА КОЛЕНИ!

Волна силы ударила по врагам, но… ничего не произошло. Братья даже не дрогнули. В их глазах по-прежнему полыхала фанатичная решимость — стальная, несгибаемая воля, закалённая годами тренировок и абсолютной преданности своему делу. Они были не просто накачаны стимуляторами — их психика была перестроена, превращена в непробиваемый монолит целеустремлённости. До этого подобное встречалось лишь однажды у патриарха Уваровых.

Скуратов превзошёл сам себя. В моей прошлой жизни я встречал фанатиков — отъявленных изуверов, берсерков, даже ментально раздавленных рабов-гладиаторов, но это было другое. Эти двое не были сломлены, их мозги не были промыты. Их волю закалили и заострили, превратив в оружие, специально заточенное против таких, как я. Сколько времени Гильдия потратила на их подготовку? Годы? Десятилетие? И главное — сколько ещё таких у них в запасе? Если Скуратов может позволить себе бросить двух подобных бойцов на одну операцию, значит, ресурсы Гильдии куда обширнее, чем я предполагал.

Первый близнец, тот, что с клеймором, усмехнулся — короткая, хищная ухмылка профессионального убийцы, оценившего промах противника. Его массивная фигура сорвалась с места, но не ко мне — к моему отряду, прижатому огнём снайперов у каменных укрытий. Полутораметровое лезвие аркалия рассекало воздух с таким свистом, что закладывало уши.

Я ударил на опережение каменными шипами из земли, но противник играючи проскочил над ними, совершив пируэт и едва не коснувшись лицом гранитного острия.

— Игнат, слева! — крикнул я, но Молотов уже двигался.

Двухметровая бронированная громада рванула навстречу противнику, преграждая ему путь к остальным. Свободной рукой Игната выдернул из ножен клинок из Сумеречной стали, направив на врага Трещотку, который он держал одной рукой как пистолет. Очередь ударила в упор, но близнец с невероятной для его габаритов ловкостью ушёл в низкий кувырок, а затем, используя инерцию движения, нанёс горизонтальный удар клеймором.

Лезвие встретилось с бронёй из Сумеречной стали, и по площади разнёсся звук, похожий на удар молота по наковальне. Аркалиевый меч не смог пробить пластину брони насквозь, оставив лишь неглубокую борозду, но сила удара была такой, что Молотова швырнуло через весь двор. Его массивное тело врезалось в штабель ящиков у складской стены с таким грохотом, что деревянная тара разлетелась в щепки. Игнат попытался подняться, но покачнулся — даже Сумеречная сталь с трудом выдержала удар оружия, усиленного каким-то неизвестным способом.

Марья и остальные снайперы обрушили шквальный огонь на близнецов, пытаясь накрыть их перекрёстными очередями. Воздух наполнился свистом пуль, но братья двигались с нечеловеческой скоростью. Первый метался, перекатывался, прыгал, использовал клеймор как щит, отбивая пули плоской стороной лезвия. Второй вообще превратился в размытое пятно — его парные шашки создавали стальной веер перед телом, отклоняя снаряды с хирургической точностью. Они не просто уворачивались — они предвидели траектории, читали намерения стрелков по малейшим движениям стволов.