Личный аптекарь императора. Том 3 (СИ) - Золотарев Егор

— Вдвоём мы с вами быстро поднимем его на ноги, — с довольным видом сказал он, когда мы вышли из спальни и двинулись к лестнице.

— Есть ли у лекарей артефакт, способный восстановить разрушенный источник? — уточнил я.

— К сожалению, нет, — печально вздохнул он и покачал головой. — Мне таки не известно ни одного случая, чтобы источник был восстановлен после разрушения. Боюсь, ваш отец не станет больше магом. Но ведь это не так уж и важно, верно?

— Да. Главное, что он жив, — кивнул я.

— И с нашей помощью быстро восстановится.

— Это точно. Кстати, насчёт семьи, — спохватился он. — Чуть не забыл, хорошо, что напомнили.

— Надеюсь, у вас все живы-здоровы? Софа больше не мажется всякой дрянью? — насторожился я.

— Нет-нет, что вы, — улыбнулся он. — После того случая она решила повременить с косметическими средствами, и я с ней согласен. Зачем ребёнку косметика? Она и так идеальна. Я по другому поводу.

Мы вышли на крыльцо и опустились на скамейку.

— Дело в том, что я вчера разговаривал со своим достопочтимым отцом Давидом Елизаровичем. В имперском зверинце случилось большое несчастье, — он покачал головой. — Один из манаволков, которых привезли для приручения из новгородской анобласти, набросился на работников и сильно покусал их. Раненых срочно привезли в Москву, в клинику, которой заведует мой горячо любимый и уважаемый отец.

— Не знал, что маназверей приручают, — задумчиво проговорил я.

— Говорят, из них получаются отличные следопыты. Их используют при надзоре за каторжниками и для охраны государственной границы. Хотя, если честно, я считаю, что очень опасно иметь дело с такими зверьми и лучше не держать их поблизости от людей.

— Согласен. А зачем вы мне всё это рассказали?

— Боюсь, в лечебнице не смогли помочь покусанным работникам. Если сегодня-завтра ситуация не изменится, их перевезут в лечебницу другого рода, что очень плохо отразится на репутации Коганов. Мой почтеннейший отец очень переживает из-за этого.

— Не понял. Что именно не могут сделать лекари? Обработать и зашить раны? — удивился я.

— С этим они могут справиться с закрытыми глазами, — отмахнулся Авраам Давидович. — У раненых началась, как предположил мой отец, волчья лихорадка. Именно с ней не могут справиться наши лекари.

Ни о какой волчьей лихорадке я не слышал, да и память Шурика по этому поводу молчала.

— Вы хотите, чтобы я сделал жаропонижающее и восстанавливающее средство?

— Да, но для начала вам лучше поехать туда и уже потом решать, что делать, — туманно ответил он.

Ага, значит, дело нечисто. Что это за лихорадка такая?

Я хотел узнать подробности, но он раз за разом повторял, что мне лучше сначала наведаться в лечебницу его отца. Ну что ж, придётся ехать. Авраам Давидович не отказал нам в помощи, поэтому я им тоже помогу. Всё-таки пока получается, что Коганы — единственные лекари, которые хорошо к нам относятся и готовы прийти на выручку.

— Хорошо, я поеду в Москву, — сказал я.

— Отлично! Я таки не сомневался в вас, — обрадовался он. — Ехать надо немедленно, поэтому я отправлю за вами машину с водителем. Поедете быстро и с комфортом.

— Вообще-то у меня есть машина, — я указал на старенький седан, припаркованный у ворот.

— А вы уверены, что она не сломается по пути? — с сомнением спросил он, разглядывая автомобиль.

— Хм, вы правы, — согласился я. — Тогда, лучше на вашей.

— Я таки знал, что вы согласитесь, поэтому водитель уже предупреждён. Когда будете выезжать? — он посмотрел на наручные часы.

— В самое ближайшее время. Только подготовлю несколько средств, которые могут пригодиться.

Я пообещал, что позвоню, когда буду готов, и мы попрощались.

Вчера весь день я вместе с остальными членами семьи провёл у постели Дмитрия. Если родные просто с любовью разглядывали его, гладили его руки, говорили приятные слова, я же был в раздумьях. Чтобы восстановить печень или наладить работу почек, много ума не надо, а вот с разрушенным источником дело намного серьёзнее.

В моём мире нет аномалий, поэтому никто не подвергался такому сильному магическому фону, как отец моего тела. Однако в соседнем царстве существовало наказание для провинившихся магов, когда жрецы разрушали их источник, а затем помещали в темницу.

Маг, лишённый энергии, быстро старел, заболевал и умирал. Ослабшие маги, привыкшие надеяться на свои магические силы, становились совершенно неприспособленными к жизни без неё, поэтому никому ни разу не удалось сбежать. А, значит, к моему роду никто не обращался с проблемой повреждённого источника. Именно поэтому во время инициации мне не передали знаний об этом. Сам же я пока не мог решить эту проблему.

Предупредив домашних об отъезде, я поехал в лабораторию, где приготовил несколько видов зелий, которые могут пригодиться для лечения раненых манаволком работников зверинца. Затем позвонил Когану.

— Авраам Давидович, я готов ехать, — предупредил я.

— Хорошо-хорошо. Машина в самое ближайшее время будет у ваших ворот. В Москве вас встретит личный помощник моего глубокоуважаемого отца. Он покажет дорогу, чтобы вы-таки ненароком не заплутали. Держите меня в курсе дел и удачного пути!

Путь до столицы занял чуть более трёх часов. Как и говорил Коган, на условленном месте нас встретил представительного вида молодой мужчина на белоснежном автомобиле. Он назвался Арнольдом и попросил не отставать от его машины, ведь в Москве движение гораздо оживлённее, чем в Торжке.

Мы довольно быстро добрались до лечебницы, которая выглядела намного солиднее, чем лечебница Коганов в Торжке. Оно и понятно, здесь всё-таки столица. К тому же заведовал лечебницей сам патриарх рода.

Арнольд провёл меня на третий этаж в кабинет главного врача. Когда дверь открылась, я увидел за столом Давида Елизаровича. Это был пожилой тучный мужчина с густой чёрной бородой, вьющимися бакенбардами и крупным носом с горбинкой. Авраам Давидович очень походил на него. Уверен, лет через двадцать он будет точной копией своего отца.

Директор поднялся мне навстречу и, добродушно улыбнувшись, протянул руку.

— Рад с вами познакомиться, уважаемый Александр Дмитриевич, — он чуть склонил голову, изучая меня своими умными проницательными глазами.

— Просто Александр, — поправил я его.

— Хорошо, как вам будет угодно. Не хотите ли передохнуть с дороги и пообедать со мной?

— Было бы неплохо, — кивнул я. — Я так спешил сюда, что пропустил все придорожные забегаловки.

— Фи-и, — презрительно скривился он. — Придорожные заведения никогда не отличались качеством блюд и чистотой помещения, поэтому правильно сделали, что проигнорировали их. Зато теперь у вас есть потрясающая возможность попробовать блюда из моего любимого рыбного ресторана. Я взял на себя смелость и уже сделал заказ, — он указал на столик у окна, на котором стояли два подноса. Я не стал отказываться.

Мы опустились на кресла друг напротив друга и приступили к трапезе. На первое была уха из щучьих голов. На второе — запеченная рыба под сырной шапкой и отварные овощи. А на десерт — пирог с яблоками и сливовый компот. Мне всё очень понравилось. Жаль, не было красного вина, которое бы отлично дополнило рыбное пиршество.

Сытый и довольный, я откинулся на спинку кресла и задал Давиду Елизаровичу вопрос, который меня уже давно волновал.

— Лекари сделали всё, чтобы очернить мой род и сбросить его с пьедестала. Однако ваш род довольно неплохо расположен к нам. Неужели вы не боитесь последствий такого сотрудничества со стороны остальных лекарей?

— Очень боюсь. Мой страшный сон, что об этом станет всем известно, — признался он. — Боюсь, что если кто-то прознает об этом, нас тоже начнут преследовать и мстить.

— Тогда зачем вы идёте на такой риск?

— Лично я вижу в вас не угрозу, а возможность. Я очень надеюсь, что наше сотрудничество позволит нам выйти из-под влияния Мичуриных и стать самостоятельным родом.

Ого, вот так взял и выдал, что зависит от меня и нуждается в моей помощи. Я думал, он будет юлить и не признается, что они лишь ищут личную выгоду. Впрочем, я не могу их осуждать, ведь сам делаю то же самое.