Проклятый Лекарь. Том 5 (СИ) - Молотов Виктор

Я уже собирался уходить. Операция по стабилизации его эго прошла успешно, пациент переведён из состояния паники в состояние активного поиска. Но я остановился у двери, словно только что вспомнил о незначительной детали.

Актив «барон Долгоруков» ценен. Но сейчас его лояльность основана на восторге и недавних событиях.

Это нестабильно. Нужно укрепить связь.

Его хроническая травма плеча — идеальная точка входа. Излечив то, с чем он давно смирился, я переведу его из разряда союзника в разряд вечного должника. Небольшая инвестиция в его здоровье принесёт огромные дивиденды в будущем.

— Кстати, — небрежно бросил я через плечо. — Я продлил твою госпитализацию на неделю. Не спорь.

Он открыл рот, чтобы возразить, но я продолжил, не давая ему вставить ни слова:

— Раз уж ты здесь, займёмся твоим плечом. Я всё помню — старая военная травма, россыпь мелких осколков у сустава. Найду лучшего хирурга в Империи, и мы решим эту проблему раз и навсегда.

— Но я же уже привык, оно почти не болит… — начал было он.

Я поднял руку, останавливая его на полуслове. Мой взгляд был абсолютно непреклонным.

— Никаких «но». Решено.

Долгоруков смотрел на меня секунду, затем его плечи обмякли. Он откинулся на подушки, полностью принимая мою волю. Демонстрация полного подчинения.

— Хорошо, — покорно кивнул он и, уже переключившись на новую задачу, начал загибать пальцы на здоровой руке. — Так, кто мог подлить… Маргарита — я отказал ей в прошлом месяце. Елизавета — расстались скандально, она грозилась отомстить. Ольга — та вообще психованная…

Выйдя из палаты Долгорукова, я подвёл итог — актив «барон Долгоруков» надёжно закреплён. Долговая зависимость — самая прочная из всех видов привязанности, который мне известен.

Теперь нужно обеспечить качественное исполнение обещания. Мне нужен не просто хирург, а лучший. И я знал, к кому обратиться.

По пути в коридоре я заметил старшую сестру терапевтического отделения, Марфу Игнатьевну, опытную и строгую женщину, державшую в кулаке весь младший медперсонал.

— Марфа Игнатьевна, — остановил я её.

Она обернулась, её лицо было готово выразить недовольство, но, увидев меня, тут же сменилось на уважительное. Мой авторитет в клинике круто вырос за последние недели.

— Доктор Пирогов?

— Продлите госпитализацию барону Долгорукову, — мой тон был спокойным, но не терпящим возражений. — Минимум на неделю. Готовим его к плановой операции на плече. Все необходимые распоряжения я внесу в систему позже.

— Слушаюсь, доктор Пирогов! — отчеканила она как солдат и поспешила выполнять приказ.

Я двинулся дальше и за поворотом столкнулся с компанией из трёх человек.

Впереди, подобно ледоколу, натужно рассекающему воздух, плыл Рудаков. За ним, как лоцманский катер, семенил Костик. И замыкала процессию Варвара.

Рудаков заметил меня, его плечи на мгновение напряглись. Он тут же демонстративно отвернулся к Костику, повысил голос и с помпой начал свою импровизированную лекцию.

— Пойми меня, Константин, что без понимания патогенеза амилоидоза почечных клубочков любая терапия — это стрельба из пушки по воробьям! А ты мне что заявляешь?..

Костик, пойманный между двух огней, выглядел несчастным. Он бросил на меня быстрый, извиняющийся взгляд и торопливо закивал Рудакову, делая вид, что ему невероятно интересно.

Варвара же, наоборот, демонстративно замедлила шаг, отпуская мужчин вперёд. Её улыбка была адресована исключительно мне.

— Привет, Свят! — её голос был негромким, но прозвучал так, чтобы Рудаков точно услышал. — Не обращай внимания на нашего павлина, у него линька.

Интересный ход. Она публично дистанцируется от Рудакова и обозначает свою лояльность мне. Умная девушка.

Она видит, кто теперь обладает реальной властью в клинике.

— Здравствуй, Варя. Работаю, — ответил я спокойно. Я дал ей понять, что заметил её манёвр, но не собираюсь немедленно на него реагировать.

— Все мы работаем, — она подошла ближе, её карие глаза с интересом меня изучали. — Может, разбавим рутину? Кофе после смены? Обсудим интересные клинические случаи.

Последняя фраза была очевидным предлогом. Её взгляд говорил совершенно о другом. Она была настойчива.

Но мне сейчас совершенно не до её зазываний в коморки.

— В другой раз, — мой тон был дружелюбным, но окончательным. — Сегодня график плотный.

Варвара не выглядела обиженной. Она умна и поняла намёк. Коротко кивнув и едва заметно подмигнув, она развернулась и элегантной походкой догнала своих спутников.

Рудаков, услышав наш короткий диалог, лишь плотнее сжал челюсти и, бросив на меня быстрый злобный взгляд, ускорил шаг, увлекая за собой Костика.

Я проводил их взглядом.

Варвара — фигура интересная. Её нужно будет держать в поле зрения. Полезный инструмент, если правильно его откалибровать. Но это задача на потом.

Сейчас — хирург для барона.

Хирургическое отделение располагалось на третьем этаже восточного крыла.

Воздух здесь пах иначе, чем в привычной мне терапии. Резче, стерильнее, с едкими нотками йода и озона после кварцевания.

Коридоры были шире, стены окрашены в успокаивающий зелёный цвет. Всё было рассчитано на быструю транспортировку каталок и минимизацию стресса.

Тишина здесь была не расслабленной, а напряжённой, рабочей.

Мне нужен не просто хирург. Мне нужен художник и ювелир.

Тот, кто сможет работать с микроскопическими осколками, не превратив плечо барона в кровавое месиво. В этой клинике был только один такой человек — Доктор Ильюшин.

Дверь в ординаторскую была приоткрыта.

Это было «логово» хирургов, и оно разительно отличалось от нашего. Никаких стопок научной литературы. На вешалках висели зелёные операционные костюмы, на столе стояли тарелки с остатками больничного обеда, пахло крепким кофе.

Разговоры здесь велись не о теориях, а о сугубой практике.

Я вошёл без стука.

Все разговоры мгновенно стихли. Четверо мужчин в хирургических робах оторвались от еды и посмотрели на меня. Мой статус «ходячей легенды», заработанный на публичной дуэли и череде «медицинских чудес», бежал впереди меня.

Взгляд нашёл того, кого я искал. Ильюшин Савелий Тимурович. Тридцать пять лет, невысокий, с намечающимся животиком, который не могла скрыть свободная форма.

Каштановые волосы уже начинали редеть на макушке. Внешность была обманчива. Его аура в моём некро-зрении была спокойной, сосредоточенной. Но на кончиках пальцев она светилась ярче, почти белым — безошибочный признак исключительного таланта и феноменальной концентрации.

Этот человек «жил» своими руками.

— Здравствуйте, господа. Приятного аппетита. Доктор Ильюшин, можно вас на пару минут?

Он поднял голову от тарелки с перловой кашей, которую поглощал с видом человека, не евшего сутки.

— Доктор Пирогов? Конечно.

В его взгляде было чистое профессиональное любопытство. Он знал, кто я.

Мы вышли в пустой коридор.

— У меня к вам деликатное дело, Савелий Тимурович, — начал я, обращаясь к нему по имени-отчеству. Уважение — дешёвая смазка для сложных механизмов.

Нужно было подать информацию так, чтобы заинтересовать его как профессионала, а не просто «попросить». Хирурги любят сложные задачи.

— Слушаю внимательно, — кивнул Ильюшин.

— Барон Долгоруков. Левое плечо. Старое осколочное ранение. Пуля прошла навылет, но оставила за собой шлейф металлической пыли. Мельчайшие фрагменты, которые не видны на стандартном рентгене. Они создают хронический асептический воспалительный процесс. Я… — я сделал едва заметную паузу, — … уверен что там постоянный очаг раздражения в плечевом суставе. В сырую погоду — адские боли. Нужно провести ревизию раневого канала и извлечь каждый микрограмм металла. Ювелирная работа.

Я закончил и посмотрел на него.

— И лучшего специалиста по таким операциям, чем вы, в этой клинике, да и во всей Москве, не найти, — эта лесть была не пустыми словами, а констатацией факта, что делало её вдвойне эффективной.