Турист (СИ) - Демченко Антон

— Посмотрим, — согласно кивнул я и умолк, стараясь не упустить ни одного слова из того разноса, что устроил гость нашему полицейскому надзирателю. Стоявший навытяжку перед представителем городской управы, Швырко шипел, бледнел, краснел и потел, но стоило Алибекову потребовать допустить его к задержанным, как Гавриил Ефимович надулся словно индюк и, замотав головой, наотрез отказался исполнять требование незваного и совершенно не нужного ему гостя… Того самого, что хуже татарина.

— Без присутствия полицмейстера и пальцем не шевельну, — резко, срываясь на фальцет, высказался надзиратель. Алибеков чуть склонил голову к плечу и, окинув собеседника насмешливым взглядом, развёл руками.

— Что ж, как пожелаете, господин полицейский надзиратель, — кивнул Алибеков. — Подождём ваше начальство, мне не сложно. Вопрос лишь в том, обрадует ли вас его присутствие… Впрочем, это уже не моё дело. Как говорится, каждый сам кузнец своего абзаца.

Развернув невидимый для окружающих экран коммуникатора, представитель управы мгновенно связался с городским полицмейстером и, не теряя времени на объяснения, потребовал его немедленного приезда в портовый околоток. Швырко побледнел пуще прежнего, но отступать и не подумал. Сжав губы в тонкую бледную линию, надзиратель, набычившись, смотрел на Алибекова, а тот, не обращая более никакого внимания на Гавриила Ефимовича, завершил сеанс связи и, оперевшись спиной на борт привёзшего его автомобиля, закурил длинную сигариллу. Затянувшись ароматным дымом, представитель управы рассеяно огляделся по сторонам, полностью игнорируя переминающегося с ноги на ногу надзирателя. Швырко тяжело засопел и, явно разозлённый таким демонстративным невниманием к его объёмистой персоне, развернувшись на пятках, молча покатился ко входу в здание околотка.

Алибеков же проводил взглядом удаляющуюся спину надзирателя и, усмехнувшись, покачал головой. Дождавшись, пока Швырко скроется из виду, представитель управы вновь активировал коммуникатор и уже через секунду мой собственный браслет завибрировал, сообщая о входящем звонке.

— Обухов Кирилл Николаевич? — на развернувшемся экране коммуникатора появилось лицо гостя нашего надзирателя.

— Он самый, — кивнул я в ответ.

— Начальник первого стола городской управы Усть-Бельска, кавалер Ордена святого Ильи и представитель волжского отделения его капитула, Алибеков Руфат Исмаилович, — велеречиво представился он. — Прибыл для разбирательства по поводу вашего задержания. К сожалению, полицейский надзиратель Швырко не горит желанием сотрудничать… но это пока. Скоро сюда прибудет городской полицмейстер, и уж в его присутствии Гавриилу Ефимовичу отмолчаться не удастся. Но до его приезда у нас есть некоторое время, чтобы обсудить происшедшее с вами. Итак…

— С удовольствием побеседую с вами, Руфат Исмаилович, — отозвался я. — Спрашивайте, постараюсь ответить на ваши вопросы.

— Замечательно, — проурчал в усы Алибеков, и на меня обрушился натуральный поток вопросов. Впрочем, сначала он выслушал краткое изложение наших с Олей приключений в Усть-Бельске и его окрестностях и, лишь когда я закончил рассказ, представитель городской управы начал задавать вопросы. И чем дольше я отвечал, тем смурнее становился господин Алибеков. К концу опроса он уже выглядел чернее тучи и просто-таки фонил недовольством. Именно в этот момент рядом с ним остановился чёрный угловатый внедорожник Балтийского завода. Хлопнула водительская дверь, и в широко развёрнутом экране коммуникатора мелькнуло ещё одно крайне недовольное лицо. Полицмейстер оказался высоким крепким дядечкой средних лет. Очки в тонкой серебряной оправе и короткая бородка-эспаньолка придавали ему вид эдакого доброго доктора… придавали бы, если бы не кривящиеся в недовольстве тонкие губы и сдерживаемая ярость в глазах. Господин полицмейстер явно был не в духе, и, кажется, я уже знаю, на ком он сорвёт свой гнев… Хотя-а… может быть, я и ошибаюсь. В конце концов, зачем-то же Швырко требовал присутствия своего начальства? Значит, он на что-то надеялся, рассчитывал, и… как бы его ожидания-расчёты не оправдались. Впрочем, в этом случае мы с Олей просто покинем это чудесное заведение, не спрашивая разрешения. И пусть ищут ветра в поле. А найдут… так им же будет хуже.

— Прощу прощения, Кирилл Николаевич, — обменявшись рукопожатием с полицмейстером, Алибеков вернул своё внимание к экрану коммуникатора, — позвольте представить вам Андрея Александровича Леппа, полицмейстера нашего небольшого городка. Андрей Александрович, перед вами кавалер знака ордена Святого Ильи, боярский сын Кирилл Николаевич Обухов. Именно по поводу задержания его самого и его супруги, Ольги Валентиновны Обуховой, кстати, так же являющейся кавалерственной дамой знака нашего ордена, я и пригласил вас… сюда.

— Здравствуйте, Кирилл Николаевич, — прогудел полицмейстер. — Не скажу, что обстоятельства соответствуют, тем не менее, приятно с вами познакомиться. Руфат Исмаилович?

— Да, я уже провёл первичный опрос нашего визави, — кивнул тот. — И могу сказать, услышанное мне совсем не понравилось. Впрочем, предлагаю не заставлять нашего молодого друга повторять свой рассказ. Я готов продемонстрировать вам запись нашей беседы. И предлагаю вам ознакомиться с ней, прежде чем отправляться к надзирателю Швырко и выслушивать его точку зрения. Что скажете, Андрей Александрович?

— Хм, пожалуй, так и поступим, — протянул полицмейстер. — Кирилл Николаевич, вам придётся ещё немного обождать. Мне нужно некоторое время, чтобы ознакомиться с обеими версиями происшедшего и принять решение.

— Ничего страшного, Андрей Александрович, — отозвался я. — Чего-чего, а времени у нас вдосталь. Да и здесь, признаться, ныне вполне комфортно… хотя, конечно, санузел мог бы быть и получше. Но это личное мнение моей супруги. Женщины…

— Кхм, да… неожиданно, — пробурчал Лепп и, поправив указательным пальцем сползшие на кончик носа очки, повернулся к Алибекову. — Что ж, Руфат Исмаилович, приступим. Не будем затягивать и причинять ещё большее беспокойство госпоже Обуховой.

— С удовольствием, Андрей Александрович, с удовольствием, — только что не по-кошачьи проурчал представитель ордена и, кивнув мне, оборвал соединение. Ну и ладно… Зря я, что ли, во время беседы Алибекова и Швырко на представителя городской управы настраивался? «Окно» открылось привычно и легко, ровно в тот момент, когда полицмейстер с орденцем устроились на заднем сиденье внедорожника Леппа. Маленькое, практически незаметное, оно, тем не менее, позволило не только услышать разговор гостей околотка, но и видеть их, пусть и не так хорошо, как на экране коммуникатора, но нам с Олей и того достаточно.

Впрочем, там и разговора-то как такового не было. Лепп внимательно просмотрел запись нашей с Алибековым беседы, поскрипел зубами во время описания встречи со Швырко, да и всё на этом. Практически.

— Руфат Исмаилович, будь добр, дай мне четверть часа на разговор с этим… надзирателем, — дождавшись окончания записи, попросил полицмейстер.

— Надеешься услышать от него что-то иное, Андрей Александрович? — с еле заметной ухмылкой поинтересовался тот.

— Нет… не имею оснований не доверять словам Обухова. Но нужно вызвать для опроса урядников, участвовавших в задержании, а ещё… пока их возвращают на службу, хочу узнать, что за шлея по хвост Швырко попала, — вполне искренне ответил полицмейстер. Алибеков помолчал, глядя куда-то вдаль, словно что-то просчитывая, но через мгновение он решительно кивнул.

— Не возражаю, Андрей Александрович, — произнёс Алибеков. — Четверть часа тебе точно хватит?

— Уверен, — отозвался Лепп. — Спасибо, Руфат Исмаилович.

— Не за что, друг мой, пока не за что, — отозвался тот, выбираясь из машины полицмейстера. А спустя секунду хлопнула пассажирская дверь с другой стороны, и Лепп решительно пошагал к зданию околотка, в котором и скрылся. Хм, кажется, пора переключаться на другую «станцию»…

— Оставь «окно» к Алибекову открытым, — попросила Оля, с интересом следившая за происходящим вместе со мной. — Я присмотрю за тем, что у него происходит. А ты сосредоточься на разговоре Швырко с начальством. Ладно?