Турист (СИ) - Демченко Антон

— Как скажешь, дорогая, — кивнул я, открывая «окно» рядом с надзирателем. Вовремя. Не прошло и полминуты, как за дверью его кабинета послышались тяжёлые шаги, а затем массивная створка резко распахнулась, ударившись о стену, и на пороге появился Лепп, тут же уставившийся на вскочившего из-за рабочего стола надзирателя… весьма недобро уставившийся, надо заметить.

— Гаврила, тебе голову напекло? — затворив за собой дверь и воздвигнув в кабинете эфирный купол от подслушивания, прорычал полицмейстер. — Ты что здесь устроил, а?

— Так, мы… того, Андрей Александрович, — засуетился колобок-надзиратель, заметался по кабинету из стороны в сторону… но был тут же остановлен окриком начальника.

— Не мельтеши, Гаврила! Сядь, — рыкнул он, и Швырко тяжко и резко, будто у него ноги подломились, рухнул на стул для посетителей. Лепп окинул подчинённого недовольным взглядом и устало покачал головой. — Ты бы хоть коммуникаторы у них отобрал, идиот. Устроил здесь цирк с конями, понимаешь…

— Так я и отобрал, — закивал надзиратель, непроизвольно покосившись на разорённый сейф, — но они как-то выбрались из камер и вернули себе браслеты. А потом и вовсе какую-то чертовщину в околотке устроили. Кстати… мы же можем привлечь их к ответственности за кражу имущества из сейфа полиции!

— А потом тебя привлекут… за превышение служебных полномочий, — ощерился полицмейстер. — Думать же надо, кого и на чём задерживаешь. Думаешь, твоя сказочка о невозможности верификации идентификаторов в отсутствие связи с сарапульским инфором прокатит и на внутренней комиссии? Болван! Какого чёрта ты вообще к этим барчукам привязался, а?

— Так… Исенбаевы же… просили, — тихо, почти шёпотом произнёс Швырко.

— Кто? — рявкнул Лепп.

— Исен…

— Я спрашиваю, кто конкретно из их семьи тебя об этом просил? — вызверился полицмейстер, нависая над сжавшимся на стуле подчинённым. Тот совсем сдулся, глядя на начальника взглядом побитой собаки…

— Аз… Азамат Хузянович звонил, — пробормотал он, выуживая из кармана огромный носовой платок, которым и принялся утираться. Только что не высморкался в него. Лепп презрительно фыркнул и сделав шаг назад, активировал собственный коммуникатор.

— Азамат Хузянович, приветствую, дорогой, — ровным тоном заговорил он, искоса поглядывая на надзирателя, пребывающего в состоянии близком к обмороку. — Уж извини, что беспокою в неурочное время. Но увы, дела требуют… Да-да, понимаю и ещё раз прошу прощения… Тут вот какая закавыка случилась, понимаешь… ты давеча моего человека в портовом околотке просил о помощи. Вспомнил? Замечательно, дорогой, просто замечательно. Хорошая у тебя память. Может, тогда ещё вспомнишь, о чём мы с Девлетъяром Наильевичем два года назад договорились? Как так? Забыл? Ай-яй-яй… Так мне не трудно подсказать-напомнить, Азамат Хузянович. Договорились мы с главой твоего рода, что любые просьбы к полиции Усть-Бельска от вас идут только через меня. И вот теперь, дражайший Азамат, я нахожусь в раздумьях, не стоит ли аннулировать наши договорённости и соглашения, раз род Исенбаевых так относится к их исполнению. А знаешь… я, наверное, посоветуюсь с одним умным человеком. Посоветуюсь и решу. Вот прямо сейчас… С кем? А ты догадайся с двух раз, Азамат Хузянович. Как считаешь, глава рода Исенбаевых достаточно умный человек, чтобы дать мне добрый совет в таком деле? Да? Вот и я так думаю… Что? А лезть со своими делишками через мою голову, к моим же подчинённым, тебе ничто не мешало? Вот и не жалуйся теперь… О, как ты заговорил. В общем так, Азамат. Слушай внимательно. Твою просьбу я аннулирую. И нет, не уговоришь… Почему? Потому что освобождения столь напугавших тебя людей уже ждёт Алибеков. Глава первого стола городской управы, если ты забыл и… на секундочку, представитель ордена Святого Ильи, если, конечно, тебе это о чём-то говорит. Причём здесь орден? Как причём? А ты не знал, что столь не понравившиеся тебе гости города награждены знаком этого самого ордена? И да, как только их задержал Швырко, они тут же связались с волжским отделением капитула и попросили помощи и защиты. Имеют полное право, между прочим… Да, решено. Выпускаю… Нет уж, Азамат! Ты своим своеволием и так уже бросил изрядную тень на меня и моё ведомство. Так что обойдёшься. Никаких предписаний об отъезде я не подпишу. Сам виноват. До связи. — Лепп отключил связь, тяжело вздохнул и, чуть не сплюнув при виде трясущегося Швырко, снял эфирный купол. Распахнув дверь, он набрал очередной номер на коммуникаторе. Экран развернулся, полицмейстер буркнул Алибекову: «Заходи, мы закончили», и вновь сбросил соединение.

Не прошло и минуты, как в кабинет вошёл Руфат Исмаилович. Окинув взглядом открывшуюся ему картину, Алибеков хмыкнул в усы и выжидающе уставился на полицмейстера.

— Вот что, — откашлявшись, тихо проговорил тот. — Предлагаю следующее. Мы немедленно выпускаем Обуховых. Швырко перед ними извиняется… Искренне извиняется, слышишь, Гаврила? Угу, значит… видишь, Руфат Исмаилович, он согласен. Я же со своей стороны вкачу этому недоумку неполное служебное, чтоб жизнь мёдом не казалась, а наших гостей мои люди с почётом и мигалками сопроводят до самого Сарапула. Я даже оплачу им трёхдневный отдых в лучшей гостинице, чтоб добрали то, чего не смогли получить в Усть-Бельске, через глупость моего околоточного… Устраивает такой расклад?

— Предложение интересное, но я должен обсудить его с моими доверителями, — мягко произнёс Алибеков, и коммуникатор на моём запястье вновь завибрировал. Какие интересные дела творятся в этом маленьком городке, однако…

Глава 26

Саспенс, он такой… увлекательный

— Жаль, а я так хотел проверить остальные наработки наших мелких. Да и у самого была на примете пара идей, которые тоже хотелось опробовать… — я вздохнул, и Оля с лёгким смешком потрепала меня по волосам. Но уже через секунду она стёрла улыбку с губ и, задумчиво глядя куда-то в пространство, кивнула.

— А что, разве нам необходимо быть здесь, чтобы наблюдать за действием этих ваших… «розыгрышей»? — с самым невинным видом поинтересовалась жена, щёлкнув коротким, но по-девичьи ухоженным ногтем по деревянной столешнице складного столика, выуженного мною из спасплатформы.

— В принципе, нет, — я мотнул головой. — Но как это будет выглядеть? Околоточный извинится, получит на орехи от начальства, а потом ещё и огребёт от меня? Не совсем честно получится, не находишь?

— Я бы поспорила, но… — Оля на миг запнулась. — Кто сказал, что «наказывать» надо именно этого толстого надзирателя? В конце концов, отдых нам портил не столько он, сколько этот, как его… Азамат Хузянович, тогда как сам Швырко всего лишь инструмент.

— Предлагаешь потратить время нашего отдыха на поиски и вразумление Исенбаевского князца? — я поморщился.

— Хм, когда ты так ставишь вопрос, — протянула жена с тяжким вздохом. — Затея маленькой мести зарвавшемуся бояричу уже не кажется такой хорошей идеей. Не стоит он потраченного времени. По крайней мере, не в мой медовый месяц.

— Вот-вот, и я о том же, — согласно покивал я. — И вообще, месть — блюдо, которое лучше подавать холодным.

— Значит, отложим до окончания нашего путешествия? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Оля.

— Значит, отложим, — подтвердил я. — Но наработки девчонок… эх! Ладно.

— Хм, а у меня есть идея, как их применить, не тратя время нашего отдыха, без урона моей тяги к справедливости и, возможно, даже с некоторым удовлетворением твоей гипертрофированной мстительности. — вдруг улыбнулась Оля. Я с интересом взглянул на неё, и уже хотел было возразить насчёт гипертрофированности моей мстительности, но… не успел. Продолжить этот разговор сразу не вышло, поскольку в этот момент на мой коммуникатор поступил вызов от Алибекова.

Закинуть лишние для «приютившей» нас камеры вещи в окно, открытое прямо в спасплатформу, разблокировать фиксаторы в «тюремном» блоке околотка, снять щит с прохода в сам блок и уничтожить все следы нашего здесь пребывания… на всё про всё ушло не более четверти часа, так что к исходу этого времени мы с Олей оказались в знакомом кабинете надзирателя, в компании с его хозяином, начальником Усть-Бельской полиции и нашим поверенным от ордена, по совместительству оказавшимся немалым чином в местной городской администрации. Тратить время на долгие расшаркивания и объяснения не стали, благо Руфат Исмаилович, даже не подозревавший о том, что мы с Олей прекрасно слышали недавние разговоры в кабинете околоточного надзирателя, озвучил предложение главы местной полиции ещё во время беседы по коммуникатору, так что сейчас мы без всяких заминок приняли извинения потеющего и заикающегося Швырко, выслушали рык Леппа, адресованный подчинённому, и, отказавшись от предложенной им оплаты нашего проживания в Сарапуле, направились к выходу из околотка в сопровождении Алибекова. Руфат Исмаилович, надо заметить, во время всего это представления выглядел весьма и весьма задумчивым, если не сказать рассеянным. Тем не менее, оказавшись на свежем воздухе, представитель ордена встряхнулся и, сосредоточившись, вновь обратил на нас с Олей своё внимание. Впрочем, заговорил он лишь когда мы покинули территорию околотка и уселись на задний диван его просторного авто. Тяжёлые двери ретро-мобиля сыто и глухо чавкнули, отрезая нас от улицы, под капотом тихо заурчал мощный двигатель и машина, мигнув поворотником, вальяжно, словно старый теплоход, отвалила от тротуара.