Правильный лекарь. Том 9 (СИ) - Измайлов Сергей

— Не надо никого присылать, — сказал я. — Мы уже выезжаем, тогда я сначала завезу её к вам. Примерно через десять минут.

— Договорились, — сказал Белорецкий. — Через десять минут я буду лично встречать её у входа.

— Что случилось? — взволнованно спросила Настя, когда я положил трубку. — Куда ты меня завезёшь?

— Не переживай, всё в порядке, — сказал я, улыбнулся и погладил её по щеке. — Белорецкий говорит, что им нужны твои показания. Если я правильно понял, это возможно касается твоих родителей, того якобы несчастного случая.

— Но я же ещё мелкая была, мало что вспомню, — пожала она плечами и вместо взволнованной стала грустной. — Ну ладно, раз надо, то поехали.

Павел Афанасьевич не обманул, когда я подъехал к полицейскому управлению, он и несколько его подчинённых стояли на крыльце. Первым делом я спросил его о здоровье Андрея, он поспешил меня успокоить:

— Александр Петрович, по поводу именно этого вопроса точно можно полностью расслабиться, — сказал главный полицмейстер, широко улыбаясь. — Благодаря вашим усилиям и стараниям лекарей, с ним полный порядок. Единственная проблема была вчера поздно вечером, когда к нему хотел пройти один из последователей Захарьина, понятно с какой целью. Ему видимо было невдомёк, что списки ненадёжных сотрудников больницы моментально появились у всех охранников. А ещё очень помогли блокаторы магии, поэтому неудавшийся убийца был быстро скручен и арестован, навредить он никому не успел.

— Отличные новости, Павел Афанасьевич, — улыбнулся я, пожимая ему руку. — Жду от вас ещё одну, очень важную для меня. Да и для города в целом.

— Я вас понимаю, — кивнул Белорецкий и сразу посерьёзнел. — Я тоже на это очень надеюсь, но срочной работы слишком много, надо успеть задержать всех до единого. Мы не спали ночь и впереди такой же день. Как только будут известия, я вам немедленно сообщу.

Я поблагодарил главного полицмейстера, передал ему Настю буквально из рук в руки и со спокойной душой повёз на работу родителей, следующий пункт — Фонтанка сорок. Даже почти не опоздал, просто приехал не пораньше, а вовремя. Жеребин и Света уже ждали меня в манипуляционном кабинете, но позвать пациента ещё не успели.

— Ну что, погнали городских? — спросил я с довольной улыбкой на лице, словно ничего не произошло и в принципе не может произойти.

— А что, потом ещё и сельские пойдут? — решил уточнить Константин Фёдорович.

— Об этом я пока не думал, — хмыкнул я. — А наверно стоит. Но, в другой раз, не сегодня.

Первый пациент оказался с синдромом Лериша, то есть с проксимальным стенозом. В этот раз ловлей эмболов занимался я, а Жеребин отрабатывал технику расщепления бляшек, доводя её до совершенства. Очень старательный и умелый парень, далеко пойдёт. Ещё я заметил, что выносливость у него чуть ли не с каждым разом становится лучше, значит усердно занимается медитативными техниками, способствующими развитию ядра. Можно, конечно, его ещё больше ускорить, если он будет это делать, используя золотой амулет, но эту штуковину я пообещал сам себе никому другому в руки не давать, а то мало ли что, вдруг силы не рассчитает?

Уже ближе к обеду зазвонил телефон, в это время Жеребин как раз рассказывал пациенту про дальнейшее наблюдение, так что я смог спокойно ответить на звонок. Тем более, что звонил князь Волконский.

— Слушаю вас, Михаил Игоревич, — взволнованно сказал я, с трепетом ожидая хороших новостей.

— Ну что, Александр Петрович, звоню вам с отчётом, — игривым голосом сообщил князь. — Анастасию Фёдоровну опросили, произвели пару очных ставок и с её согласия с ней поработал мастер души, многие вещи встали на свои места. После окончания связанных с ней лично следственных мероприятий мы отвезли её домой.

— Как домой? — напрягся я. — Ей нельзя домой!

— Ах да, я не с того начал, — хмыкнул Волконский. — Мы повыколупывали всех заговорщиков, их прислужников и наёмников до последнего. Последние два попались на ловушку в прихожей госпожи Вишневской, Павел Афанасьевич сказал, что такое уже было, это же я вам спасибо должен сказать?

— Да, — подтвердил я. — Он мне говорил уже об этом. Но он не сказал мне, что ловушку снова активировали.

— У него хорошие специалисты, а сам он отличный тактик, — хмыкнул Волконский. — Только эти недоброжелатели оказались не такими профессионалами, Анастасии Фёдоровне придётся ремонтировать входную дверь, а пока она это не сделает, на входе дежурят двое полицейских, и ловушка снова активирована, хотя я не знаю уже зачем.

— Ну не томите же, Михаил Игоревич, — взмолился я. — Вы же знаете, какой информации я от вас жду!

— Знаю, — сказал князь и тяжело вздохнул. — По поводу Степана Митрофановича я вам пока ничего сказать не могу, но могу вас заверить, что делаю всё возможное.

— Понятно, — сказал я, а к горлу почему-то подкатил ком. Я был уверен, что он быстро разрулит ситуацию, а если он до сих пор её не решил, значит там точно что-то не так. Ну не может такого быть! Не верю!

— Александр Петрович, — прервал Волконский затянувшуюся паузу. — Вы не расстраивайтесь раньше времени, всё ещё может образуется, говорю же вам, мы стараемся.

— Очень надеюсь, — тихо сказал я, но уже слабо верил в хороший исход. Но, хорошо хоть с Настей всё в порядке.

— У меня к вам ещё одна просьба, — сказал князь, так и не дождавшись больше ничего от меня. — После работы приезжайте в «Больницу всех скорбящих радости», нам понадобится ваша помощь в кабинете Степана Митрофановича.

— Да, хорошо, — сказал я, не выдержал и положил трубку.

С последней просьбой у меня совсем всё опустилось. Получается до конца моего рабочего дня Обухов гарантированно будет продолжать находиться под стражей, а я нужен, чтобы помочь разобраться с документами во время обыска. Логически выходит, что так. Поднять моё настроение теперь не получится и гидравлическим домкратом, не то, что шутками Валеры.

Обедать со всеми я не пошёл, сославшись на срочную работу с документами, но Жеребин догадался об истинной причине — я не хотел своим кислым видом портить настроение остальным. Вместо полноценного обеда у меня был чай и бутерброды, зато я смог спокойно позвонить Насте и поинтересоваться, как там у неё дела.

— Я сегодня столько нового узнала, — сказала Настя тоже не особо жизнерадостным голосом. — Подробности потом расскажу, при личной встрече. И, возможно не сразу, мне ещё самой всё это надо пережить.

— Понятно, — вздохнул я. Похоже ей сегодня тоже досталось всякой информации, от которой тошно. — А что там с твоей дверью?

— Уже всё в порядке, — взяв себя в руки, более бодро ответила она. — Только что мастера уехали, поменяли дверь, там чинить было уже нечего, они её топором и ломом выворачивали, как могли. Те, что первыми были, хотя бы отмычками умудрились открыть.

— Наверно профессионалы закончились, — хмыкнул я, — и послали уже кого нашли. Мне, кстати, Волконский сказал, что всех переловили и можно уже не бояться нападений.

— Да, полицейские ушли, — подтвердила Настя. — А я наконец-то смогу доделать незаконченный проект. Ты заедешь сегодня после работы?

— Сразу после работы не получится, меня попросили приехать в кабинет Обухова, там видимо будет обыск.

— Вот это хуже всего, — вздохнула Настя. — Не могу поверить, что он был в числе заговорщиков.

— И я. Но им там наверху виднее, — сказал я и не удержался от вздоха. — Ладно, пойду я читать лекции студентам, уже скоро начнётся первая.

— Удачи, — сказала Настя. — Я всё равно тебя буду ждать, во сколько бы ты не освободился.

— Хорошо, я приеду, — ответил я. Ей срочно нужна поддержка, а я даже не знаю, когда смогу оказаться рядом.

— Тогда до встречи, — сказала Настя.

— До встречи, — ответил я и положил трубку.

Идти на лекцию совсем не хотелось, но мне больше некому поручить это сделать, замену себе на такой случай я не предусмотрел и не подготовил, так что придётся идти, чтобы не срывать учебный процесс. Хорошо хоть консилиум мы на этой неделе отменили, смотреть в глаза коллег сейчас хотелось ещё меньше, чем в глаза студентов. Они будут пытаться меня утешать и успокаивать, а я этого не люблю.