Человек государев (СИ) - Горбов Александр Михайлович

— … нормально! Ещё пару вечеров — и закончим всю партию.

В мастерскую вошли трое. Один был похож на студента, молодой, тощий, в круглых очках и потёртом пиджаке. Другому было за сорок, и он напоминал мастерового с завода с хмурым лицом и грубыми руками. Третий был одет в черкеску, какую обычно носят на Кавказе, но вот рожа у него оказалась самая что ни на есть рязанская.

— Всё сделаем к сроку, — пробасил «мастеровой». — Не беспокойся, Горец.

Ага, тот самый! Вот и встретились в самом неожиданном месте.

— Надо менять базу. — Горец прошёлся по мастерской, задумчиво оглядываясь по сторонам. — Предчувствие у меня нехорошее.

Он остановился возле ящика, где я прятался. Обернулся к своим подельникам, и на его груди блеснули серебряные газыри. Зрение меня не подвело, и я разглядел на них гравировку в виде оскаленной пасти с торчащими бивнями.

Опачки! Такой же рисунок был на загадочном колпачке, найденном возле тела управляющего заводом. Я всё гадал, что это за штука такая, а это всего лишь банальная декоративная вставка в газырь. Кстати, у Горца как раз одной не хватало, той самой, потерянной во время убийства.

— Не успеем тогда. — «Студент» нервно перебирал инструменты на верстаке. — Ты сам говорил, что надо с заказом поторопиться.

— Надо, — Горец дёрнул щекой. — Заказчик серьёзный, ждать не будет.

— Тогда здесь доделываем.

— Ты глухой? Я сказал, меняем базу. Меня чутьё ни разу не подводило.

— Это день, минимум!

— Значит, напряжёшься. — Горец подошёл к «студенту», буравя его сердитым взглядом. — Поработаешь без бутылки. А то совсем мозги пропил.

— Не могу! — «Студент» неожиданно взвизгнул. — Мне требуется вдохновение! Магия — это не тупое ремесленничество, а искусство!

— Я сказал — без выпивки! — Горец рыкнул и хватил кулаком по верстаку. — И так уже затянул все сроки.

— Не кричи на меня!

«Студент» схватил с верстака клещи и истерично бросил на пол.

— У меня нервическое истощение!

Следом в угол полетел молоток.

— Я творец, а не подельщик с завода!

Рука «студента» ухватила напильник и швырнула его через всю мастерскую. Прямо в ящик, в котором я сидел. Боковушка из досок пошатнулась и рухнула на пол.

Взгляд Горца, на автомате следящего за злосчастным напильником, встретился с моим. Несколько секунд мы смотрели с ним друг на друга, а затем началась настоящая карусель.

— Легавый!

Горец сорвал с пояса револьвер, собираясь выстрелить в меня. А я среагировал так, как учил меня брат: в случае опасности первым делом ставь щит. Вот я его и поставил от неожиданности, причём сразу два — один родовой боярский, а второй, как учил комендант полигона.

Но быстрее всех оказался «студент». Он выпучил глаза, нечленораздельно заорал и швырнул в меня шаровую молнию. Окутавшись при этом в густую «юшку».

События понеслись галопом, как обезумевшие лошади.

Ящик разлетелся от удара «студента», превратившись в мелкие щепки. Но меня в нём уже не было — за мгновение до этого я ломанулся прочь.

Завизжали выстрелы Горца. Трёхэтажный мат и кашель «мастерового», вдохнувшего «юшку», наполнили склад.

Не разбирая дороги, я кинулся через лабиринт стеллажей. Быстрее! К дверям!

А за моей спиной, как циркулярная пила, визжал «студент» и швырялся шаровыми молниями. С грохотом рушились стеллажи, трещали падающие ящики. И Горец орал, что меня надо остановить. Ага, конечно! В таком бардаке вы меня даже разглядеть не сможете. Выкусите!

В этот момент я на собственном опыте познакомился с работой «рынды». Когда взорвался первый ящик, отлетевшая щепка воткнулась мне в руку. Обычная царапина, но по пальцам потекла кровь и испачкала простенькое колечко, которое я надел камнем вниз. Тут-то «рында» и сработала!

Вой наполнил склад, такой громкий, что его не могли перебить даже взрывы шаровых молний. А вокруг меня взметнулось яркое сияние, раз в секунду меняющее цвет с синего на красный и обратно. Да ёшкин кот! Это что, специально сделали, чтобы в меня попасть проще было⁈

К счастью, я успел добежать до выхода. Выскочил наружу, захлопнул двери и подпёр их валяющимся на земле берёзовым поленом. Долго это их не удержит, но хоть чуть-чуть времени я выиграю.

Задача у меня была одна: не выпустить преступников со склада до того, как приедет полиция. Если уйдут, то вряд ли их поймают в ближайшее время. Так что я укрылся за телегой напротив дверей, вытащил револьвер и взял выход из склада под прицел.

Преступники не заставили себя долго ждать. Двери сотряс тяжёлый удар. Один, другой, третий. Полено отскочило, и наружу выскочил «мастеровой».

Бах!

Целился я ему в грудь, но в последний момент дёрнул стволом и попал в ногу. «Мастеровой» заорал дурным голосом и рухнул на землю, схватившись за бедро.

Бах! Бах! Бах!

Горец не остался в долгу и выпалил из-за двери в мою сторону.

Бах!

Я ответил ему, но лишь выбил облако мелкой щепы из толстого дерева.

Между створок мелькнуло перекошенное лицо «студента», и в телегу полетела шаровая молния. По счастью, меня взрывом не задело, и я снова выстрелил, пытаясь не выпустить противников из склада.

Щёлк!

Барабан в моём револьвере провернулся, сухо ударил курок. Но патроны закончились, и оружие превратилось в бесполезный кусок металла.

Горец будто почувствовал это и, не таясь, выскочил наружу. С револьвером в каждой руке он нашёл меня взглядом и открыл стрельбу из обоих стволов.

Телега содрогалась от попаданий тяжёлых пуль. Я метнулся вдоль неё, уходя от бешеного огня.

Бумс!

Один выстрел чуть не достал меня, но разбился о первый щит.

Бах! Бах! Бах!

Мимо.

Бумс!

Лопнул второй щит, задержав ещё одну пулю.

Я рыбкой прыгнул из-за телеги и кувырком ушёл за здоровенную бочку.

— Всем стоять! Опустить оружие и поднять руки!

А вот и кавалерия. Вынеся ворота, во двор ворвались полицейские.

Но впавший в боевой раж Горец не собирался сдаваться. Он развернулся и открыл огонь по новым целям. Вот только это были не обычные увальни-городовые, привыкшие таскать пьяных в околоток и гонять шпану. На мой вызов прибыли матёрые волчары, сначала стреляющие, а уже потом спрашивающие имя-отчество.

Горец успел дважды нажать на курок, а затем его черкеска стала тёмной от крови, и он рухнул на землю как подкошенный. Больше сопротивления никто не оказывал.

«Студент» впал в меланхолию и позволил себя скрутить, а «мастеровой» умолял отвезти его в больницу и смотрел на полицейских как на спасителей.

Красные корочки удостоверения стали мне щитом, не позволив полицейским арестовать меня за компанию с остальными. И я даже слегка покомандовал ими, указывая, что именно надо собрать в качестве улик. Но всё же мне пришлось ехать в участок, чтобы оформить бумаги по незаконным артефактам.

Я не успел заполнить и четверть формуляров, как в участок прибыл Мухин. Ворвался в кабинет, где я корпел над документами, и принялся орать. Да так, что в дверь несколько раз заглядывали полицейские, чтобы узнать причину шума. И тут же исчезали, чтобы не связываться с гневающимся начальником другого ведомства.

— Вы нарушили прямой приказ! Мой приказ! Если вы думаете, что это вам сойдёт с рук, господин Скуратов, то вы ошибаетесь! Я приложу все усилия, чтобы выгнать вас со службы с позором!

Лицо Мухина стало красным, и он всё больше и больше распалялся. Вращал глазами, размахивал руками и даже топал ногой. Честно говоря, мне стало казаться, что его прямо здесь хватит удар.

— Нет, это будет слишком просто! Я отправлю вас в Сибирь! Будете там рассказывать, что действовали в интересах службы!

— Кхм. Не помешаю?

Мухин обернулся и осёкся, увидев на пороге Корша.

— Добрый вечер, Иван Карлович. Вот, видите, что происходит?

— Вижу, — Корш кивнул, — уже доложили. Я забираю у вас это дело в губернское управление.

— Как⁈ Что⁈ — Мухин потряс головой.