Шеф с системой. Империя вкусов (СИ) - "Afael"

— Как это «не брали»? Вчера же у вас очередь была. Объясни мне подробнее, что именно происходило.

Тимка сглотнул, собрался с мыслями, явно пытаясь вспомнить всё по порядку:

— Мы пришли к казармам, как всегда. В то же самое время. Встали на нашем обычном месте у ворот. Народ сначала подходил, как обычно — стражники со смены, служки, конюхи. Вроде всё как вчера. Но… — он снова запнулся, нахмурился, — они подходили, да. Смотрели на пирожки. Даже нюхали некоторые, а потом… кто-то в толпе, не знаю кто, шепчет: «Говорят, мясо-то у них с душком». И всё. Люди сразу отходят. Отворачиваются. Как будто я заразу какую предлагаю.

— Что? — я выпрямился.

— Правда, Александр! — подхватил Лёшка. Голос дрожал. — Я своими ушами слышал! Одна баба, толстая такая, в платке красном, говорит другой: «Ты не бери у них, Марфа. Слышала я — дочка кузнеца Петра вчера у них купила, так говорит мука у них с жучком оказалась, всю выкинуть пришлось». И эта Марфа сразу передумала, хотя уже деньги доставала!

— Кто говорил эти вещи? Вы видели этих людей? Запомнили лица?

Тимка беспомощно развёл руками:

— Не знаю, Александр… Честно не знаю. Разные люди были. Вроде самые обычные прохожие — женщины, мужики, торговцы, но… — он нахмурился, пытаясь сформулировать, — было ощущение что они специально это делают, понимаешь? Один что-то шепнёт в толпе — и все вокруг сразу расходятся. Потом через десять минут опять кто-то новый подходит и снова то же самое. Как по команде.

Боец Угрюмого, который сопровождал группу — здоровенный мужик с длинным шрамом через всю левую щеку шагнул вперёд. Голос низкий, серьёзный:

— Все верно, Александр. Я сам стоял рядом, всё слышал своими ушами. Кто-то целенаправленно пускает слухи про ваш товар по всему городу. Причём делает это умно — не орут на площади, а шепчут в толпе, чтобы казалось будто народ сам так думает.

Я стоял, переваривая информацию. Целенаправленная атака слухами. О плохом качестве продуктов, тухлом мясе, заражённой муке с жуками.

Классический ход. Подлый, эффективный, почти неотразимый.

И тут дверь распахнулась снова — на этот раз ворвалась группа Матвея с Торговой площади. Корзины тоже полные до краёв. Лица такие же растерянные и напуганные.

— Александр! — Матвей остановился на пороге, тяжело дыша, пытаясь отдышаться после быстрого бега. — У нас беда! На Торговой площади люди шепчутся между собой, что наши пирожки…

— Я уже слышал, — перебил я глухо. — Мясо с душком. Мука с жучком.

Матвей кивнул мрачно, опуская свою корзину на пол рядом с корзиной Тимки:

— Да, именно это. А ещё… — он сглотнул, — ещё говорят, что у кого-то живот скрутило после наших пирожков. Что люди травятся. Одна старуха даже кричала на всю площадь, что мы детей травим специально.

— Господи… — прошептала Маша, прижав руку ко рту.

Я молчал. Сжимал и разжимал кулаки, пытаясь совладать с нарастающей яростью.

Не прошло и десяти минут, как вернулась последняя группа — Петька с детьми из Ремесленного квартала. Увидев их лица и полные корзины, я уже знал что услышу.

— Та же история, — сказал Петька устало, ещё с порога. — Никто не покупает. Все боятся. Шепчутся про отраву.

Дети столпились на кухне, образовав плотную кучку у двери. Смотрели на меня широко раскрытыми, испуганными глазами, ждали что я скажу, что сделаю. Радость, которая светилась в их лицах ещё этим утром, когда они уходили торговать с весёлыми криками и смехом — вся испарилась без следа, словно её и не было. На смену пришёл страх. Знакомый им до боли, липкий, удушающий уличный страх — страх остаться без еды, без крова, без будущего.

— Александр… — тихо, осторожно спросила Варя, спускаясь по лестнице с верхнего этажа. Она, видимо, услышала шум и пришла посмотреть что случилось. — Что происходит? Почему все вернулись так рано?

Я не ответил сразу. Молча подошёл к корзине Тимки, которая стояла ближе всех, наклонился и достал один пирожок. Ещё тёплый, ароматный — запах свежеиспечённого теста и мясной начинки ударил в нос. Разломил его пополам, прямо над корзиной, чтобы крошки не упали на пол. Начинка внутри была сочная, мясо нежно-розового цвета, сок блестел в свете из окна. Тесто пышное, воздушное, с золотистой корочкой.

Идеальный пирожок. Как из учебника.

Я поднёс половинку к носу, вдохнул. Никакого постороннего запаха. Только мясо, лук, специи, свежее тесто. Потом сосредоточился и активировал свой дар.

Перед глазами мгновенно всплыло полупрозрачное системное окно с информацией:

Анализ Ингредиентов

Наименование: Пирожок с мясной начинкой

Общее качество: Отличное

Свежесть: 98% (выпечен 3 часа назад)

Детальный состав:

Мука пшеничная высшего сорта

Мясо свиное свежее

Лук репчатый свежий

Соль поваренная

Перец чёрный молотый

Опасные элементы: Отсутствуют

. Токсины: Не обнаружены

Бактерии/паразиты: Отсутствуют

Итоговое заключение: Продукт полностью безопасен для употребления в пищу.

Окно исчезло.

Я медленно, очень медленно выдохнул, чувствуя как напряжение немного отпускает плечи. С пирожками всё в полном порядке. Идеальный продукт. Ни малейшего изъяна.

Проблема не в еде, а в слухах. В шёпоте, который распространяется по городу быстрее чумы и убивает репутацию так же эффективно, как яд убивает тело.

Я повернулся к детям, выпрямился во весь рост, посмотрел на их испуганные, растерянные лица:

— Послушайте меня все очень внимательно, — сказал я твёрдо, чётко, чтобы каждое слово дошло. — С нашими пирожками всё в полном порядке. Я только что лично проверил — продукт идеальный, безопасный, вкусный. Всё что говорят про тухлое мясо, про муку с жуками, про отравления — это ложь. Кто-то специально, целенаправленно распускает грязные слухи о нас, чтобы навредить нашему делу.

— Но кто? — спросил Семка тонким, испуганным голосом. — Кто это делает? И зачем? Мы же никому плохого не делали!

Я сжал челюсти. Не хотел пугать их ещё больше, но и врать было бессмысленно — они должны знать правду.

— Гильдия, — ответил я коротко. — Торговая гильдия. Мы стали для них помехой. Слишком успешной помехой и теперь они хотят нас уничтожить.

Тишина. Дети переглядывались, бледнели. Даже Варя застыла на месте, сжав руками перила лестницы.

— Варя, — позвал я, не оборачиваясь. — Собери всех детей здесь, в доме. Пусть никто больше сегодня никуда не выходит. Закрой дверь на засов. Окна тоже проверь.

— Поняла, — она быстро кивнула, начала раздавать детям тихие указания, уводить их в глубь дома.

Я направился к двери, снимая с крюка свой тёплый плащ.

— Александр, — окликнула Варя, когда я уже взялся за ручку двери. — Куда ты идёшь?

Я обернулся, посмотрел на неё:

— Я должен увидеть это своими глазами. и понять насколько далеко зашло, насколько глубоко въелась эта зараза в город.

Надел плащ, застегнул на все пуговицы.

Боец Угрюмого, который всё это время молча стоял у стены, шагнул вперёд, подошёл ко мне:

— Я иду с тобой, — сказал он негромко, но твёрдо. — Шеф велел мне не отходить от вас ни на шаг. Приказ есть приказ.

Я кивнул. Возражать не стал — лишняя пара крепких кулаков рядом сейчас не помешает. Вдвоём мы вышли на улицу, прикрыв за собой дверь. Холодный зимний ветер ударил в лицо, но я его почти не почувствовал — весь был сосредоточен на том, что предстоит увидеть.

Мы зашагали быстрым шагом в сторону Ремесленного квартала — туда, где всегда была самая большая толпа, где нас любили и ждали, где выстраивались очереди за нашими пирожками.

Пора проверить, насколько глубоко въелась эта зараза и есть ли ещё шанс её остановить.

Ремесленный квартал встретил меня холодом.

Не тем морозным холодом, от которого можно укрыться тёплым плащом и спрятать руки в рукава. Другим. Человеческим холодом — тем, что идёт от отвернувшихся спин, опущенных глаз, поспешных шагов мимо.