Мастер молний. Книга I (СИ) - Барр Яков

Луи достал карточку адвокатского бюро и написал на ней имя.

— Эта милая дама с удовольствием вам поможет. Даже более того, она ждет звонка от Генри или Анны Манн и страшно расстроится, если ей не доведется оказать вам какую-нибудь услугу.

На этом мы распрощались с Луи. Мне не требовалось время на сборы, но я должен был оставить инструкции Алисе. Я составил для нее программу обучения, вбил в ее хорошенькую голову, насколько важно ее придерживаться, и отбыл в Рим. Дорога на удивление не доставила мне проблем. Отель оказался вполне уютным, а главное — располагался в двух шагах от академии.

На утро я отправился на встречу с образованнейшим сеньором Мануччи. На проходной не сразу поверили, что у меня может быть к нему дело, что странно, я создал себе вполне приличный костюм, и конечно же принял душ. Вряд ли академия изящных искусств жила по протоколу black tie*. Возможно, дело в моем незнании итальянского языка. Но все же я убедил строгого цербера позвонить Мануччи, и удивленный сторож пропустил меня в святую святых и даже на ломаном инглише объяснил, как мне добраться до желанного кабинета.

* строгий дресс-код, подразумевающий черный смокинг и галстук-бабочку. Конечно же студенты и творческие люди одеваются по-другому.

Я спросил дорогу еще несколько раз, но мало кто соглашался общаться со мной на чужом языке. Наконец я встретил милую девушку, которая проводила меня к заведующему кафедрой. Я представился, Мануччи проворковал что-то, видимо, поблагодарив мою проводницу, а когда мы остались одни, заговорил со мной по-английски.

Заведующий оказался пухлым мужчиной неопределенного возраста от сорока до шестидесяти лет. К моему изумлению, он сохранил воркующие нотки в разговоре со мной. Создавалось впечатление, что это человек флиртует вообще со всеми, кого встретит.

— Мистер Манн, чем я могу быть вам полезен? — спросил он. — Сеньор Виттарио упоминал какой-то эксперимент, но я не очень понял, в чем его суть.

Прежде чем начать просвещать его по поводу своих намерений, я вручил ему бутылку двадцатилетнего односолодового виски, которое купил еще в Америке, чтобы «выразить восхищение фактом нашего знакомства». Я тоже умею ворковать при необходимости. Напиток был принят с благодарностью.

— Все очень просто, сеньор Мануччи! — начал я, наконец, объяснять свои планы. — Я разработал уникальную методику экспресс-обучения языку. Она уже дала реальные и даже обнадеживающие плоды, но я должен продолжать эксперименты. Найдется ли в вашем вузе преподаватель с безупречным знанием итальянского, причем, мне одинаково важны грамматика, словарный запас и произношение. Этот человек должен решиться провести со мной примерно сутки за адекватное вознаграждение.

— О какой сумме идет речь? — поинтересовался Мануччи.

— Два миллиона лир, — ответил я. — Конечно же, я гарантирую безопасность эксперимента, и то что не доставлю проблем этому смельчаку.

— Есть ли пожелания по поводу пола или возраста смельчака? — уточнил заведующий.

— Никаких. Меня волнуют ясность мысли и знание языка.

— В чем суть эксперимента? — спросил Мануччи невинным голосом.

— Это секрет, — ответил я, мысленно расхохотавшись.

— Я бы попробовал вас разговорить, но я слишком уважаю дорогого Луиджи. Я ему так многим обязан. Вы, кстати, не боитесь принимать услугу от такого человека? Они всегда возвращают долги с процентами.

«Ничего себе дядя разоткровенничался», — подумал я, а вслух ответил:

— Не боюсь, поскольку его услуга уже ответная.

Мануччи нервно сглотнул.

— Я абсолютно точно знаю, кто может вам помочь. Милое создание, что привело вас сюда, — Professori Associati, — заведующий замялся на секунду, потом перевел, — доцент, Dottorato di Ricerca, по-английски, доктор философии. Пережила неприятный и разорительный развод, в результате нуждается в средствах. Берегите ее, мистер Манн!

Он позвонил кому-то по внутреннему телефону, и скоро в кабинет вошла моя очаровательная проводница. Мануччи проговорил за меня вступление про интересный эксперимент, вознаграждение, и конечно же попросил оказать содействие и ни о чем не волноваться. И только потом он догадался представить мне гостью, которую звали Милена Конти.

Теперь появился повод рассмотреть ее как следует. Очень симпатичная молодая женщина, невысокая, с черными вьющимися волосами и мягкими чертами лица.

Я спросил Мануччи, могу ли я уже забрать сеньору Конти, и получил заверения, что она в моем распоряжении на ближайшие сутки. На сем мы раскланялись. Я заметил, что даме не понравилось, как бесцеремонно распорядилось начальство ее временем и даже можно сказать «судьбой». Я постарался вести себя максимально любезно и уважительно, но конечно же, не перебарщивая. Начал же я с того, что предложил Милене продолжить беседу за чашечкой кофе.

— И где вы хотите поговорить? — спросила она напряженно.

— Я первый раз в Риме, прилетел вчера вечером и не знаю о городе ровным счетом ничего. Не откажетесь ли вы, прекрасная сеньора, стать моим гидом? — в голос я добавил самую малость убеждения, скорее, чтобы успокоить ее. Я не хотел заставлять ее помогать мне, даже имея в своем активе приказ начальства и магию, промывающую мозги.

Милена немного оттаяла.

— Я засиделась за полдня, — ответила она. — И пока еще не голодна. Предлагаю прогулку, раз уж мы в центре. Я вам расскажу про вечный город, а вы мне про свой загадочный эксперимент. Мануччи, — это имя она произнесла с едва заметным отвращением, — похоже и сам не в курсе, о чем идет речь?

— Он не достоин! — ответил я с той же крохотной долей пренебрежения. — Раз уж он не предложил свою кандидатуру для участия, пусть остается в неведении. Даже лучше будет, если он решит, что я богатый шарлатан. Так спокойнее!

— Вы забавный человек, сеньор Манн!

— Генри, сеньора Конти! Для вас — исключительно Генри!

— Тогда, пожалуй, я позволю вам называть себя Миленой. И даже настаиваю!

— Каков наш маршрут, Милена? — осведомился я?

— Пройдемся по центру. Вы готовы к долгой пешей прогулке?

— Вполне, — усмехнулся я. — Не смотрите на мои солидные габариты, я очень даже вынослив.

— Заодно и проверим.

Прогулка заняла полтора часа. Я ожидал гораздо большего, вспоминая марш-броски, иногда занимающие по несколько суток почти без перерыва. Милена, кажется, волновалась за мое состояние, наверное, ее сбивало с толку мое телосложение, а я во всех своих «человеческих» обликах — крупный мужчина. Однако устала первой она.

Начали мы с внушительных ворот, через них, как говорится в известной всему миру, кроме меня, поговорке, «все дороги ведут в Рим». Посетили фонтан, в котором мыла ноги кинозвезда, и стадион, на трибунах которого дрались две других кинозвезды. Милена расстраивалась, что все эти любопытные истории не находят во мне должного отклика, но я рассказал ей почти правду, что несколько лет назад заработал амнезию в результате несчастного случая.

Я готов был и дальше колесить по «вечному городу», как его кто-то называет, тем более что Милена оказалась прекрасным гидом. Но все-таки она сдалась первой.

— Ладно, Генри, — сказала она, — я созрела для твоего кофе. Куда бы ты хотел пойти перекусить?

— На твое усмотрение! — ответил я. — Выбирай любое место по своему вкусу.

— Любое-любое? — хитро прищурилась она.

— Если ты имеешь в виду цены, это неважно. Ужин меня не разорит, не волнуйся.

Место, которое она выбрала, оказалось, конечно, дороже, чем пиццерия, приглянувшаяся Алисе. Но интерьер и кухня того стоили. Не слишком вызывающе пафосно, но вместе с тем весьма живописно: фрески, колонны, мозаики на окнах — стиль древнего города воссоздан неплохо. Ну и самое главное — вкусная еда, что не всегда идет в комплекте с дороговизной ресторана. Люди странные.

— Ну как тебе Рим? — спросила Милена, глядя, как преломляется в хрустале бокала луч света.

— Интересный город, — ответил я, — куда не плюнь — две тысячи лет, я такое уважаю.