Ведьма и столичный инквизитор (СИ) - Кайзер Анна

Сколько еще должно погибнуть, пока жандармы, наконец, схватят маньяка? Мысль пронзила остро. Может, это дух одной из них? Сердце забилось уже по-другому – не надеждой, а азартом охотника.

Может, я сама смогу найти убийцу. Прервать эту цепь смертей!

Решение созрело мгновенно. Я свернула с натоптанной аллеи, углубившись в чащу, стараясь двигаться бесшумно, сливаясь с тенями. Корзину бросила у корней большого дуба – она только мешала.

Глаза, еще не полностью восстановившие способность видеть тонкие материи, напряженно вылавливали мелькания серебристой субстанции впереди. Дух двигался быстро, порывисто, словно его что-то гнало или неудержимо влекло.

Запах сырой земли, прелых листьев и чего-то сладковато-тяжелого, цветочного, стал гуще. Воздух здесь был неподвижным, душным. Тропинка окончательно исчезла. Приходилось пробираться сквозь папоротники и колючий кустарник, цепляясь платьем.

Я почти потеряла дух из виду, когда наткнулась на небольшую поляну, скрытую от посторонних глаз стеной бузины и орешника.

И замерла.

На краю поляны, под огромным, полузасохшим вязом, чьи корни выпирали из земли как скрюченные пальцы, сидел мужчина. Он сидел в странной, неестественно склоненной позе – голова низко опущена, руки сложены в молитвенном жесте, спина была сгорблена. Точь-в-точь как описывали позы тех самых убитых девушек. Жуткое, театральное подражание.

Но это был не главный ужас.

Вокруг него, как разгневанные осы, но абсолютно беззвучно в отличие от насекомых, метались призрачные фигуры. Их было несколько. Восемь? Девять?

Женские силуэты, полупрозрачные, мерцающие холодным серебристым светом. Они кружили вокруг сидящего человека, их безмолвные рты были раскрыты в немом крике, руки протягивались к нему.

Они яростно бросались на него, пронзая насквозь, но не причиняя вреда физически. Но бесплотным духам было не достучаться до человеческого сердца. Отчаяние и ненависть, исходившие от них, были почти осязаемы. Это был немой танец ярости и бессилия.

Духи. Духи убитых им девушек.

Ледяная волна прокатилась по спине. Я узнала Саяну. Милую, веселую Саяну из «Сладкой Розы». Лица девушек, искаженные предсмертным ужасом и посмертной яростью, были четче, чем раньше. Они видели меня! Но вряд ли узнавали. Их взгляды, полные невыразимой муки, обращались ко мне, беззвучные крики складывались в одно отчаянное слово.

«Беги!»

Но я не могла услышать. Только видеть. Мое ведьминское зрение вернулось лишь частично, дар слышать духов людей, понимать их – все еще был мне не доступен. Я стояла, вжавшись в ствол старой липы на краю поляны, сердце колотилось так, что, казалось, его стук слышен на весь парк.

Убийца. Вот он. Прямо здесь.

Он словно медитировал на месте своих преступлений. Наслаждался воспоминаниями?

Я вглядывалась в склоненную фигуру, пытаясь разглядеть лицо в сгущающихся сумерках. И в этот момент, не сводя глаз с убийцы, я неосторожно перенесла вес, наступив на старую, сухую ветку.

Громкий, зловещий хруст разорвал тишину поляны.

Человек под вязом вздрогнул, как от удара. Его голова резко поднялась.

Время остановилось. Его взгляд, острый, как лезвие, нашел меня мгновенно, даже в полумраке, даже сквозь листву. Глаза. Сначала просто удивление. Потом – молниеносное осознание.

И в этих глазах – обычно таких пустых, таких глубоких – вспыхнул настоящий ад. Безумие. Паника. И бездонная, первобытная злоба.

Йорген. Помощник архивариуса. Тихий, незаметный Йорген, ухаживающий за Эльдой.

У меня перехватило дыхание. Ледяная волна страха и отвращения захлестнула с головой. Он - городской маньяк?

Убийца.

Не слабоумный Ферит, не ревнивый Вегар.

Тихий, незаметный Йорген с вежливой улыбкой. Тот, кто дарил Эльде сережки, говорил ей сладкие слова, он же убивай девушек и отрезал им уши.

Невольно отшатнулась, прижавшись спиной к шершавой коре вяза. Сердце колотилось, как птица в клетке. Как глупо я себя выдала. Надо бежать сейчас же. Найти стражу. Или сделать вид, что не поняла? Но что можно успеть? Как долго я смогу бежать, прежде чем встречу кого-нибудь толкового?

Реально ли найти Эшфорда?

Йорген привстал с земли с кошачьей грацией, сократил расстояние между нами на три шага.

- Ох, Теяна-травница, что же ты так невовремя решила по парку погулять? – голос его был сладким, приторным. Но на лице царила какая-то неправильная радость. Словно он и счастлив отчасти быть обнаруженным.

Больной засранец!

Как я раньше одно с другим не сложила?

Мне же его лицо никогда не нравилось.

А маньяк-то времени даром не терял.

Духи вокруг него взметнулись, как стая испуганных птиц, их безмолвные крики стали еще отчаяннее. Они бросились ко мне, пытаясь заслонить, оттолкнуть, но были лишь призраками, неспособными вмешаться.

- Ты здесь с Эльдой, - попытавшись прикрыться женским обаянием, улыбкой, наигранным расположением, я тем не менее старалась не открывать ему тыл и заодно выяснить, как дела с Эльдой. Не опоздала ли я?

- Ах, Теяна. – Разочарованно вздохнул помощник архивариуса, потирая руки. – Ну, не будем же мы играть в эти игры?

- Что ты с Эльдой сделал?

- Зачем же мне что-то делать с возлюбленной моей?

Он сделал шаг ко мне. Я один в сторону, прикидывая заранее путь, куда бежать и сколько секунд у меня будет форы. Парк, как назло, был безлюден и тих.

- Лучше подумай, что я с тобой сделаю, - игриво сказал уверенный в своем превосходстве Йорген.- Ну-ну, не дрожи.

Он понял за страх мое нетерпение.

- Думаешь, мое исчезновение Эльду порадует?

– Хорошо, что друг друга поняли. Не нужна такая подруга Эльде! – прошипел мужчина, и в его глазах было что-то нечеловеческое. Холодный, расчетливый ужас смешался с дикой яростью.

Плохая из меня актриса все-таки. Мы оба все друг о друге поняли.

И это означало конец для его забав. Или... конец для меня. Что более вероятно, учитывая мое бессилие сейчас.

Инстинкт сработал раньше мысли. Я рванулась назад, в чащу, спотыкаясь о корни. Хлестали ветки по лицу, цеплялись за платье. За спиной – тяжелый, быстрый топот.

Йорген был невероятно быстр и силен для своего щуплого вида. Как паук, бросившийся на дрожащую в паутине муху.

– Стой! Да, куда же ты?

Его крик был близко. Слишком близко.

Длинные ноги покрывали расстояние между нами с пугающей скоростью. Он больше не кричал, стараясь не поднимать лишнего шума. А вот я должна была бы визжать на всякий случай. Вдруг услышат? Да нервы сковали горло.

Парк будто был его средой. Подобно хищному зверю в родных угодьях он будто знал каждую кочку, меж деревьев скользил точно тень. Мне бы так бегать, как он.

Я не оглядывалась. Только бежала. Легкие горели, ноги подкашивались.

Аллея! Где аллея?! Если выбежать на людную дорожку...

Но кусты сомкнулись вокруг, как стены тюрьмы. Я сбилась с пути в панике. Сумерки сгущались, превращая парк в лабиринт теней.

Внезапно зелень разошлась, явив моему взору открытое пространство - маленькую лужайку перед полуразрушенной каменной беседкой.

Шанс!

Бросилась к ней, надеясь спрятаться, перевести дух.

Тяжелая рука вцепилась мне в плечо, резко дернула назад.

Я вскрикнула, потеряв равновесие, и упала на колени. Больно ударилась локтем. Перед глазами замелькали искры.

Йорген стоял надо мной, дыша тяжело и прерывисто. В руке он сжимал большой, неровный булыжник, подобранный с земли. Его глаза, огромные и безумные на бледном лице, сверлили меня.

– Ну, ты и прыткая. Не следовало тебе это видеть, – прошипел мужчина.

В его голосе не было сожаления. Только холодная, хищная решимость.

Прижав к моей спине руку, он распластал меня на земле и сел верхом, добавив:

– Ты ничего мне не испортишь!

Йорген занес камень.

Мерцающие духи убитых девушек слетелись ко мне, пытаясь закрыть своими невесомыми телами, их лица были искажены ужасом и отчаянием. Я увидела в их глазах отражение собственной смерти. Попыталась отползти, поднять руку в бесполезной защите, вскрикнуть.