Глава рода. Продолжение (СИ) - Ахминеева Нина

— Да не злись ты, — государь поморщился. Поднявшись с кровати, подошёл к Максиму, веско произнёс: — Я верю тебе, как себе самому. Ты увешан артефактами от ментального воздействия. Однако их сложно, но можно взломать и залезть в твою голову. Печать молчания, как на Нарышкина, накладывать не стану. Даже не проси. Должен же понимать, что с нею шансов выжить у тебя не будет. Так что оставайся пока в неведенье.

— Становишься параноиком, государь, — понимающе изрёк Воеводин.

— Не мы такие, жизнь такая, — отшутился Рюрикович.

— Куда собрался в таком виде, можно не спрашивать?

Государь хлопнул верного товарища по плечу:

— Вернусь самое позднее утром. Если кому-то понадоблюсь, что делать — знаешь.

— Знаю, — со вздохом согласился Воеводин.

Начертав в воздухе символы, Дмитрий открыл туманный тоннель и направился к зеленоватой дымке.

— Оберегает меня, как юную деву, — долетел в спину некроманта недовольный голос воина.

«Не тебя, друг, а жену. Ты идёшь прицепом», — подумал Димитрий Иоаннович, исчезая в портале.

Глава 4

Ритмично тикали часы. Я сидела за кухонным столом и с мрачным видом жевала. На сей раз сыр с мёдом. С тех пор, как на улице стемнело, со мной творилось что-то необъяснимое.

Нет, у меня не возникло желания продегустировать землю или погрызть штукатурку. Просто очень хотела есть. Зверский аппетит не уняли ни яблоки, ни семь расстегаев с мясом. Понадеявшись, что нормальная еда поможет, превзошла в кулинарии саму себя: приготовила и первое, и второе. Но не тут-то было. После глубокой тарелки наваристого борща со сметаной и жареной картошки с мясом мой голод остался при мне.

Хотела бы думать, что с едой что-то не так. Да вот только ужинали-то мы с Николаем вместе. Тот поначалу отказывался, уверял, что негоже слугам сидеть за одним столом с господами. Сумела переубедить. В итоге час назад сытый и довольный дворецкий ушёл ночевать в домик прислуги.

Закрыв за стариком входную дверь на новенький замок, я вернулась на кухню и совершила конкретный набег на холодильник. Наелась до отвала! Однако пятнадцать минут назад живот вновь жалобно заурчал, и опять пришлось есть.

Это какой-то дурдом.

Отрезая очередной кусок сыра, я угрюмо спросила Або:

«У всех беременных одарённых такая безумная тяга к еде?»

Наблюдающий за мной со спинки стула тушканчик, пошевелил громадными ушами. И внезапно признался:

«Нет. И что с тобой происходит, пока не могу понять».

Великолепно. Похоже, опять во что-то вляпалась.

Щедро обмакнув шмат сыра в мёд, запихала в рот целиком. Старательно пережёвывая, я скрестила руки на груди, нахмурилась. Дурное предчувствие активизировалось, в голову полезли плохие мысли.

— Приятного аппетита, — послышался знакомый бархатистый голос.

Резко обернулась: Рюрикович стоял в дверях. Высокий, статный и, надо признать, чертовски привлекательный.

Почему он одет как спецназовец? Ему так удобно, или есть другая причина?

Кивнув вместо приветствия, я быстренько дожевала-проглотила. Попив воды из стакана, повернулась к усевшемуся на стул некроманту.

— Вкусно? — указав смеющимися глазами на мою еду, Дима подпёр щеку кулаком.

— Сойдёт. Но есть уже надоело, — ответив, я не сдержала обречённого вздоха и в который раз потянулась за ножом.

— Ты стала постоянно испытывать голод? — ошарашил вопросом некромант.

Я стремительно повернулась к Рюриковичу:

— Ты знаешь, что со мной?

— Давай кое-что проверим, — уклонился от ответа его величество.

С невозмутимым видом взяв со стола колюще-режущее оружие, ловко пересадил меня к себе на колени. Почувствовав, как сильная ладонь скользнула на живот, замерла. В кухне повисла тишина. Я абсолютно не понимала, что затеял Димитрий Иоаннович.

Ну и? Что всё это значит?

Уговорив саму себя подождать с расспросами, я устроилась на коленях мужа поудобнее, положила голову ему на грудь. Тот пах чем-то непонятным и очень приятным. Самым наглым образом наслаждаясь ароматом, вдруг обнаружила — зверский аппетит пропал.

— Как ты это сделал? Я больше не хочу есть. Совсем, — ошарашенно уставилась на Рюриковича.

— Значит, сработало.

Император России легонько коснулся губами моих губ, прижал к себе покрепче. Не отнимая руки от живота, тихо заговорил:

— Полгода назад я начал утрачивать то, что человека делает человеком — эмоции. Хотел хоть как-то оттянуть момент превращения в высшую нежить. С трудом, но вспомнил место, о котором остались самые светлые воспоминания. Оказалось, что оно в Угличе. Матушка часто возила меня туда в детстве, — некромант с затаённой печалью во взгляде улыбнулся. — Погулял по знакомым тропинкам, постоял у озера. Полегчало. Перед тем как я ушёл, настоятель храма передал письмо от моей матери. Он хранил его без малого восемнадцать лет.

В голосе некроманта было столько любви и нежности к собственной матери, что у меня ком встал в горле. Не желая невольно разрушить эту непривычную атмосферу откровения, я сидела недвижимо, боясь шелохнуться.

— Честно признаться, тогда не понял, для чего мне информация о том, как протекала беременность матери. Но сейчас всё встало на свои места. Мать надеялась, что сумею выжить и если вдруг выберу в спутницы жизни ведьму — смогу помочь беременной жене.

Что⁈

Я настолько растерялась, что была способна лишь хлопать ресницами.

— Ведьмы вынашивают ребёнка шесть месяцев. Так же, как и другие дети одарённых, я родился спустя полгода после первой брачной ночи родителей. Но от императора ведьма понесла не сразу. Её беременность длилась не двадцать шесть недель, а девять.

— Как у собак, — пробормотала я изумлённо.

— Или как у волков, — Дима хмыкнул. — С момента зачатия и вплоть до родов мать испытывала зверский голод. Ела без конца, но не помогало. И лишь когда брала чужую жизненную силу, ей становилось пусть немного, но легче.

Услышанное с трудом укладывалось в голове. Выходит, прямо сейчас Дмитрий влил в меня свою жизненную силу. Пусть так, но в отличие от императрицы Марии Фёдоровны я сейчас абсолютно не хочу есть. Даже больше — ощущаю себя обожравшимся пеликаном.

— Не сходится. Во-первых, я забеременела сразу. А во-вторых, у твоей матушки голод оставался, а у меня его уже нет. Совсем.

Дима мазнул губами по щеке, уткнулся носом в мои волосы. Спустя пару мгновений спокойно сообщил:

— Думаю, не ошибусь, предположив, что наш малыш не подтверждение моей мужской силы, а итог ритуала обмена силой. Что касается второго возражения. Я сейчас напрямую передавал жизненную силу не тебе, а ребёнку. Императрица подозревала, что это единственный способ избавиться от мучений. Но пересилить себя и обратиться за помощью к ненавистному супругу она так и не смогла.

Бедная женщина. Всё оказалось ещё хуже, чем я думала.

Непрошеная слеза скатилась по щеке. Я рвано вздохнула и неожиданно разревелась белугой. Его величество ласково поглаживал меня по голове, шёпотом признавался в любви и говорил всякие милые глупости.

Кое-как успокоившись, я лежала на груди мужа и хлюпала опухшим носом.

— До прихода адвоката осталось пятнадцать минут, — напомнил государь, прижимая меня к себе. — Саша, скажу честно. Мне будет гораздо спокойнее, если примешь моё предложение. Позволь увезти тебя подальше от людей. И лучше это сделать прямо сейчас.

Зашибись. Казалось, мы эту тему обсудили и закрыли. Выходит, что нет.

Моментально внутренне собравшись, я отстранилась от мужа. Встав с его колен, подошла к раковине, умылась ледяной водой. Вытерев лицо чистым кухонным полотенцем, повернулась к Рюриковичу. И сдержанно произнесла:

— Времени осталось действительно мало. Продолжим говорить друг другу правду?

Дмитрий смотрел на меня неотрывно, изучающе. Внезапно он сухо сообщил:

— Средь аристократов зреет заговор против действующей власти. Моя спецслужба ищет зачинщика, но пока все усилия тщетны. Существует вероятность, что этот предводитель обиженных и угнетённых постарается завербовать уникальную серебряную ведьму. Как император, я должен радоваться возможности поймать злодея на живца. Но как мужчина — тревожусь о своей супруге. Я искренне хочу тебя защитить, — государь поднялся, подошёл ко мне. Обняв, прошептал на ухо: — Саш, мне страшно вас потерять.