Сердце вообще не дрогнуло.
Не мог понять изображений, где женщина с моим лицом улыбалась чужим детям. Её радость как шрам на моей душе.
Я не чувствовал ни тепла, ни усталости…
Только пустота, будто кто-то паяльной лампой выжег во мне родительские чувства.
Они воспринимаются мной как абсолютно чужие, ненужные члены общества…
Я был занят работой по дому и совершенно забыл, что я — это я…
Тело матери требовало ухода и заботы. Я сидел в ванне, скреб мочалкой до кровавых полос.
Грудь, живот, растяжки — всё это чуждое, ненужное…
В зеркале тусклое женское лицо…
— И тебе нравилось так жить? Спросил я у отражения.
Внезапно шубы шевельнулись сами.
— Да…
Это был не Левиафан, а она…
Я разбил зеркало кулаком. Осколки упали в воду, и в каждом отражался новый я — мужчина в женской плоти.
Демон завыл от восторга!
— Она еще здесь! В уголках памяти! Хочешь я съем её остатки?
— Да блядь! Сожри всё до последней крошки!
* * *
В один из выходных меня заставили надеть платье с рюшами и вести детей на школьный праздник.
В зале пахло пластиком и дешевой газировкой.
Другие матери косились на меня, шепчась — Слышали, у неё недавно мужа уволили, и он забухал… Теперь ясно, почему я замужем за сторожем…
На сцене младшая дочь читала стихотворение.
— Мама — ангел, мама — свет…
Левиафан завыл от смеха. Я встал и зааплодировал так громко, что все замолчали и смотрели на меня как на дуру.
— Ты правда думаешь, что я ангел? Спросил у дочки на обратном пути.
— Ну конечно! Самый красивый на свете! Честно я бы заплакал, если бы мне не было плевать…
Мой ангел слишком завистливый и гадкий, его даже сородичи ненавидели и презирали…
* * *
Однажды дверь распахнулась и в квартиру вкатилась женщина с неприятным лицом…
Еще блядь родственнички…
Я её не знаю, но тело автоматически напряглось и заняло защитную стойку.
Свекровь.
— Где мои внуки? Она прошла мимо, не глядя на мать.
— Почему у младшенького синяк под глазом? Мальчик прижался к стене, будто ждал удара.
Я улыбнулся — У сына своего ублюдка спросите.
Женщина замерла.
— Ты с ума сошла клеветать на Сашечку? Её голос дрожал. — Ты… Ты даже не мать!
Я подошла вплотную, вдохнула запах духов — дешевых как её забота. — А вы — не бабушка. Вы — труп который забыли похоронить.
Она ушла, хлопнув дверью. Дети молчали. Только младший прошептал — Бабушка, правда, труп?
— Конечно… Чуешь как пахнет… Теперь весь день проветривать.
* * *
Две недели тихой, семейной и пустой жизни прошли в одно мгновенье…
Почему пустой? — А в ней смысла нет.
Ну вырастут дети, и что с них взять? Повторят судьбу отца — охранника на парковке и матери — заезженной, уставшей от жизни женщины.
Чтобы развеселить будни я решил дать ему.
Ну как дать…
Просто я не учел одного момента…
Дети легли спать и это немытое чудище набросилось на меня. Я уже хотел переместится в его тело и самого трахнуть в облике жены, но Левиафан забыть сказать — что так часто прыгать по телам нельзя!
— Ну пиздец! Я даже противится не смог. Он заломал меня и отодрал как сивка бурку!
А самое страшное — мне понравилось!
Если у мужчин возбуждение как газовая плита — огонь моментально вспыхнул и погас, то у женщин нагрев и остывание постепенные — как у электрической конфорки.
Лежу на кровати, рядом храпит туша в семейниках…
И как я дошел до жизни такой…
Разве я мечтал убивать направо и налево? Я просто хотел жизни чуть получше.
Разве это слишком нечестно с моей стороны?
Да похрен на лучшую жизнь, я просто желал человеческого отношения! Чтобы люди не харкали в мою сторону…
Интересно, а они всегда были такими злыми, неприветливыми, готовыми унизить и самоутвердиться за счет того — кто стоит на ступенечку ниже? Или виноват наш век, в котором каждый гонится за деньгами и признанием?
Ахх, к черту…
Мне бы до тела президента добраться или до командующего ядерным арсеналом… В мире радиоактивных пустошей все были бы одинаково уродливыми и толерантными.
Пора заканчивать с этой семьей…
Я узнал, что такое семейная круговерть и мне это не понравилось…
Да простит меня и Бог, и Дьявол за следующее…
— Не волнуйся… Дьявола никогда не существовало, а Отец Небесный разбит на осколки… И как один из них, я извиняю тебя за всё… Ехидно отозвался Левиафан.
* * *
Муж на работе.
Впервые за все время пребывания, я накормил детей сладостями.
В обычные дни, из соображений экономии, семья такого позволить не могла.
А по какому поводу?
Просто захотелось сделать им приятный последний ужин.
Уложил ребяток спать, включил газ на плите и плотно закрыл окна…
Очень скоро дети умрут…
Переждал в подъезде, боролся с желанием вернутся и спасти их… но увы, возвратился лишь когда все были мертвы…
Теперь ни одна мать не сможет их согреть…
Осталось ждать возвращения мужа…
А для него что интересного приготовил?
Ну точно не сладенькое…
Встал на табуретку, накинул петлю на шею и стоял так минут двадцать…
В секунде до суицида, есть о чем призадуматься…
Почему я в детстве стоя на такой же табуретке не рассказывал стихи деду морозу?
Почему мне не дарили подарков?
Почему у меня не было детства и даже таких никудышных родителей как у мертвой троицы в соседней комнате…
И самое главное, зачем всё это…
Я конкретно потерялся в жизни…
Нужно было не церемонится и повеситься раньше, до сделки с демоном. Я бы обрел долгожданный покой и не убил бы ни в чем неповинных хулиганов за решеткой, мать, троих детей и немножко ментов…
От грустных мыслей отвлек щелчок входной двери.
— Семья я дома! Я получил премию и закупился сладостями! Похоже великие умы мыслят одинаково…
Если и ты напичкаешь их пирожными, то разовьется диабет…
Ах, да, они же мертвы…
Он заходит на кухню и видит жену с петлей на шее…
Обомлел…
— Ты чего… Казалось, его мозг не до конца верит глазам.
— А ничего… Ответил я и опрокинул табуретку.
Блин!
Как неприятно задыхаться!
Шею будто сжимает удав! Каждый вдох — попытка вдохнуть море — соленое, тяжелое, бесконечное…
Глаза выхватили обрывки мира — пятно на обоях, мерцание лампы, тени на стене…
Звезды в глазах, глухой гул в висках, я закричал бы, но язык показался чужим, тяжелым как камень… а ведь он и не мой…
Сознание выжигает всё кроме обрывков запаха мыла на веревке, капли пота на лбу, звука собственного хрипа…
Слез не было, только судороги в горле…
Муженек бросил пакеты и побежал спасать жену.
Я ухватил его голову рукой и переместился…
* * *
И вновь я мужчина…
Стою напротив умирающего супруга в теле давно мертвой супруги… Смерть бывает разная и многие мужчины мечтают умереть внутри женщины…
Но не уверен, что именно так…
Я стоял, а он в панике задыхался…
Я прекрасно понимаю, что он испытывает… Губы синели, он хрипел и извивался…
— Извини… Бес попутал… А вернее — демон. И за убийство детей прости… И вообще блин, жаль, что твоя жена первой попалась под руку в толпе…
Извинился и вышел на улицу, когда удостоверился в его смерти.
Хорошо, что в кармане премия… Я купил много водки и выжрал залпом две бутылки…
— Не убивайся… Шепчет Левиафан. — Даже без тебя, они всё равно погибли бы от старости… И не поспоришь сука…
