Аттестат зрелости (СИ) - Рюмин Сергей

— Нет. Не знал…

— Вот! — полковник еще раз с досадой взглянул на часы, махнул рукой, встал, прошел к двери, выглянул в приёмную:

— Елизавета Ивановна! Сделайте нам, пожалуйста, два кофе с молоком и сахаром!

Он снова сел напротив Устинова.

— В сентябре директор рынка господин Ширинов Исмаил Ширинович с родственниками и земляками в ресторане «Аэлита» отмечал день рождения сына Ширина. Его сын стал приставать к девушке нашего знакомца, который случайно оказался там с друзьями. У них возник конфликт, в результате которого все оппоненты Ковалева вдруг спешно покинули ресторан. Один из гостей Ширинова рассказал, что виновник торжества неожиданно, извините за выражение, обделался в штаны прямо при гостях. А всех остальных охватил такой ужас, что они бегом бросились на улицу и очухались только на значительном удалении от ресторана. Владельцы автомашин забыли про свой транспорт, за которым они рискнули, именно рискнули, вернуться только на следующий день.

Киструсс внимательно посмотрел на Устинова, словно ожидая, что тот скажет в ответ. Устинов молчал. Тогда полковник продолжил:

— Товарищ, который всё это рассказал, говорит, что после этого ни один из участников тогдашнего застолья ни разу до настоящего времени не рискнул посетить этот ресторан. До сих пор, говорит, дрожь пробирает, даже когда он просто вспоминает этот случай.

— Может быть, им просто неудобно? — предположил Устинов. — Они тогда «лицо потеряли», у кавказцев это позор, вот и…

— Не думаю, — отрицательно мотнул головой Киструсс. — Мой источник не относится к землякам директора рынка. Он из другой среды.

— Калаш? — наугад спросил Денис.

Киструсс засмеялся:

— Вы угадали! Да, это мой оперативный источник Калашов, по прозвищу Калаш, так называемый «смотрящий» за рынком от воров. Он был на этом «мероприятии» и до сих пор вспоминает об этом с определенной долей страха. При этом он не может объяснить природу того случая. Рассказывает, что на него вдруг ни с того, ни с сего навалилась необъяснимая жуть, захотелось закрыть глаза и бежать. Лично он очнулся в районе площади Ленина, а это в пяти километрах от «Аэлиты». Причем очнулся в рубашке, штанах и босиком, без обуви.

Дверь в кабинет открылась. Елизавета Ивановна внесла поднос с двумя чашками кофе. Киструсс дождался, когда она выйдет, усмехнулся и продолжил:

— Я ни капли не сомневаюсь, что это всё устроил наш знакомец. Но представьте себе — не один, не два, даже не три человека, а целая толпа! А их там было 18 человек. И он их всех разом закошмарил… Нет, определенно, наш, надеюсь, друг — интересный человек! И очень хорошо, что он к нам обращается с просьбой.

Киструсс двумя глотками опустошил чашку. Глядя на него, выпил кофе и Денис. Полковник встал, подошел к столу, взял еженедельник, ручку, снова сел напротив Устинова.

— Его права я возьму на себя. Возьмите у него две фотографии 3 на 4, кажется, такие нужны. Сообщите мне всего его необходимые установочные данные. Затем, — он на секунду задумался, — свяжитесь с начальником «семерки» Воробьевым, пусть для обучения объекта вождению подберет грамотного водителя с автомашиной. Хорошо?

— Есть! — кивнул Устинов.

— Звоночек ему я выдам, — добавил Киструсс. — И не затягивайте с этим.

— Товарищ полковник, — сказал Устинов, переходя на официальный тон. — Еще один момент. В ходе оперативно-розыскных мероприятий по обеспечению безопасности объекта установлено, что за ним установлен контроль перемещений со стороны службы наружного наблюдения «смежников».

— Кто? — напрягся Киструсс.

— Менты, — коротко ответил Устинов. — Рядом с домом ими установлен пост наблюдения. Кроме того, два дня подряд колдуна «водили», отслеживая все его перемещения.

— Просто, — вздохнув, добавил Денис. — Наши сотрудники «семерки» прекрасно знают своих «коллег-смежников» в лицо. Приходилось иногда вместе работать, вот и опознали.

— А наших «смежники» засекли? — нахмурился полковник. — Тем более, если тоже знают в лицо.

— Не думаю, — ответил Устинов. — Наши работают немного по-другому, более, скажем, профессиональнее и конспиративнее.

— Вы уверены? — продолжал настаивать Киструсс. — От этого зависит многое!

— Уверен, Никита Павлович! И еще. Наши сотрудники отметили, что наблюдение велось с нарушением регламента. По их мнению, это может быть вызвано тем, что либо объект обнаружил проявление интереса к себе, либо…

— Либо мероприятия проводятся несанкционированно! — закончил фразу полковник. — То есть незаконно. Это уже интересно, тем более, что чревато для этих самых «смежников». Чей-то частный заказ, так сказать или чья-то инициатива?

— Возможно, — согласился Устинов. — Скорее всего.

Киструсс встал, нервно заходил по кабинету, подошел к окну, замер, глядя на зимнюю улицу.

— Знаете, Денис Владимирович, — задумчиво сказал он. — Думал к концу года обстановка поспокойнее будет. Праздники всё-таки. А получается как всегда. Подумайте, что сделать в данной ситуации с учетом полученных данных. Жду ваших предложений завтра. А пока… Пока давайте организуем постоянный пост возле его дома что ли… И обратите внимание на его близких родственников. Случись что, не дай бог, он нам этого не простит.

— Может, целесообразно с ним напрямую поговорить? — предложил Устинов.

— Попробуйте, но в залегендированной форме. Он ни в коем случае не должен знать, что в отношении его с нашей стороны проводятся оперативно-розыскные мероприятия.

— И еще! — Киструсс встал перед Устиновым. Денис в соответствии с Уставом, тоже встал с места, вытянулся.

— Считаю целесообразным, чтобы вы, товарищ майор, — сказал полковник, — на постоянной основе имели при себе табельное оружие. Только не «Макаров». Уж слишком он велик и неудобен, а вот «ПСМ» в самый раз. Сегодня же подайте на моё имя рапорт, я подпишу.

— Есть! — ответил Устинов.

Глава 49

За нами хвост.

С некоторых пор я стал чувствовать себя как-то неуютно. Мне стало казаться, что за мной кто-то наблюдает, следит. Особенно сильно это ощущение чужого внимательного взгляда в спину проявлялось на улице. Причем с самого раннего утра. Стоило мне выйти утром в школу, и как будто кто-то ко мне прилип, кто-то незримый сопровождает всю дорогу до школы. Захожу в помещение, всё, ощущение пропадает. Но стоит снова выйти за порог…

К сожалению, я даже со своими возможностями не мог определить источник внимания. Я даже в завуалированной форме попытался поговорить на эту тему с Мишкой и Андреем. Оба меня не поняли.

— За тобой, часом, Димка не следит? — спросил я как-то Ленку-Жазиль, когда мы вместе ехали в автобусе, возвращаясь из школы домой, в город.

— Не-а, — Ленка мотнула головой. — Мы с ним объяснились. Знаешь, он собирается поступать в военное училище ракетных войск стратегического назначения. А это — жизнь в гарнизонах, по точкам, в горах, в тайге. Я ему сказала, что мне не в кайф такая жизнь — вдали от города, от магазинов, среди сопок и дикой природы.

При посадке в автобус нам удалось занять сидячие места рядом друг с другом. На очередном повороте автобус тряхнуло. Её плотнее прижало ко мне. Она улыбнулась и не стала отстраняться.

— Жизнь офицерской жены меня совсем не прельщает, — подытожила она. — А он другой судьбы для себя не видит.

Странно. Я считал Димку Зеленчука совсем другим.

— Так что мы уже две недели не пара, — лукаво сообщила Ленка. — И парня у меня тоже нет.

Я промолчал.

— А Быкова дура! — заявила Ленка, не дождавшись от меня ответа. — Я ей так завидовала… Ты такой…

Она отвернулась.

— Лен, меня тоже ждёт другая жизнь, — сообщил я. — И тоже не в городе.

— Плевать! — отозвалась она. — За тобой бы я пошла на край света!

Всю дальнейшую дорогу мы молчали. Перед её остановкой я встал, пропуская её на выход. Она не проронила ни слова. Я тоже промолчал. В кавалеры к ней напрашиваться не хотелось, портить отношения тоже. А завтра она уже успокоится.