Аттестат зрелости (СИ) - Рюмин Сергей

Из дома я позвонил Устинову. Он словно ждал моего звонка.

— Никуда не уходи, — сказал он. — Сейчас буду.

Последняя наша встреча была позавчера. На ней я не стал озвучивать свои подозрения. Сегодня, что называется, припекло. Я стал подозревать, что так называемое ощущение чужого глаза в спину — слежка со стороны КГБ. Вот мне и захотелось прояснить данный вопрос. Кстати, Денис не знал, что я могу отличать правду от вранья. Этим я и решил воспользоваться.

Он приехал через полчаса. Не на машине, своим ходом. Как всегда, при параде — в строгом темно-синем костюме в тонкую светло-синюю полосочку, светло-серой рубашке, темно-синем галстуке в белый мелкий горошек. В этом костюме я его еще не видел.

Он повесил на вешалку пальто, разулся. Я указал ему на тапочки.

— Пошли на кухню, — прямо у порога предложил я. — Чаю налью.

Он замялся.

— Да я вроде только пообедал. За компанию посижу.

— Тогда пошли ко мне в зал, — согласился я и поинтересовался. — Денис Владимирович, вот скажи мне, как художник художнику, сколько у тебя этих костюмов? Я тебя в этом вижу первый раз, а он же не новый…

Устинов повернулся ко мне, усмехнулся:

— Вообще четыре. Ну, у нас так положено на работе. Ходить только в костюме. И зимой, и летом. Костюм-галстук обязательны. Форму одеваешь только один раз в год: на торжественное собрание 20 декабря, на профессиональный праздник. Либо на награждение.

— А у тебя и награды есть? — спросил я.

— Благодаря тебе, — ответил он. — Медаль «За боевые заслуги». За удачное проведение оперативно-розыскных мероприятий, связанных с возвратом ценностей и захват преступников. Это когда меня ранили. Помнишь?

Еще бы не помнить!

Мы сели на моём «лежбище» — на старом диванчике, который переехал со мной вместе с Химика. Прикупить новую мебель я планировал после нового года. Денег у меня оставалось мало — всего 350 рублей, а новых поступлений как-то даже и не предвиделось. На диван и пару книжных шкафов хватить должно.

От Гены-фарцовщика ни слуху, ни духу, ни одного пациента. А я всё-таки привык к наличию у себя энного количества «маленьких желтеньких кружочков», как говорил Остап Бендер. Нет, у maman какие-то сбережения были из тех денег, что я ей отдал. Но я их в расчет совсем не брал. Это не мои денюжки. Семейные. А впереди новый год. Хотелось бы нормальные подарки сделать и maman, и Альбине. Я вздохнул.

Денис мой вздох расценил иначе.

— Слушай! Мы порешали твой вопрос насчет прав! — заявил он. — Давай 2 фотографии ¾. А после нового года, на каникулах мой коллега, настоящий мастер по вождению, тебя и водить поучит, и по правилам поднатаскает.

Я обрадовался:

— Отлично! Спасибо. У меня фотографии уже есть.

Я залез в письменный стол, вытащил конверт, в котором я хранил оказавшиеся «лишними» фотографии на документы. Достал из конверта две прошлогодних маленьких фотографии.

— Подойдут? — я протянул их Устинову. — Это я в прошлом году для пропуска в УПК (учебно-производственный комбинат — прим. авт.) фотографировался. Мы там практику от школы проходили.

— Вполне, — Устинов забрал фотографии, сунул в нагрудный карман пиджака и хитро улыбнулся. — А что, у тебя есть на чём ездить?

Я сделал простецкое лицо и удивленно ответил:

— А я думал, ты мне свою машину подаришь…

Денис на секунду замер, потом весело рассмеялся:

— Ну, ты жук! Кстати, это не моя машина, а тестя, если что. Сам езжу по доверенности.

— Денис, — сказал я. — Я последнее время чувствую, что за мной кто-то наблюдает. Это не вы устроили за мной слежку?

Улыбка сразу сошла с его лица. Он нахмурился, поджал губы, потом нехотя сказал:

— Наблюдение организовали сотрудники из службы наружного наблюдения УВД. То есть из милиции.

И добавил:

— Мы выявили, что за тобой следят. Нас этому учат всё-таки.

Желтых всполохов в его ауре не было. Значит, Денис не врал.

— А зачем?

— А кто их знает? — пожал плечами Устинов. — Я могу только предположить. Скорее всего, они работали неофициально, возможно, по чьему-то заказу.

— Разве так можно? — удивился я.

Устинов кисло усмехнулся:

— Ты себе не представляешь, что у нас можно…

— И что можно сделать?

Он пожал плечами:

— Если б выяснить, на основании чего они работали? Тогда другое дело. А так что ты им предъявишь?

Меня осенила идея.

— А ты можешь мне показать хоть одного, кто за мной следит?

Денис напрягся, хмуро посмотрел на меня:

— Зачем тебе?

— Дурацкий вопрос, — засмеялся я. — Спросим у него, кто его послал!

— Так он тебе и скажет… А впрочем… Пошли!

Мы вдвоём вышли из подъезда. Денис цепким взглядом окинул двор. Я тоже огляделся вокруг, но ничего такого подозрительного не увидел.

— Вон они! — вполголоса сказал он, поворачиваясь ко мне. — Зеленый «Москвич-2140», госномер «13–35 ПРК». В салоне два человека: впереди водитель, на заднем сиденье наблюдатель.

— Понял, — ответил я. — Держись за мной. Сейчас устроим им цирк с конями!

— Что? — не понял Денис.

Но я уже швырнул в машину два конструкта сна, благо оказалось совсем недалеко.

— Идем! — сказал я. — Садись к водителю.

Сам я сел сзади, к наблюдателю. Вытащил у него из рук фотоаппарат «Зенит-ЕТ» со здоровущим объективом «Юпитер-12 м», перемотал и вынул кассету с пленкой. Наложил конструкт отмены предыдущего заклинания и тут же конструкт подчинения и скомандовал:

— Приказываю выполнять мои команды и отвечать на мои вопросы. Без команды не шевелиться. Кто вы такие?

Наблюдатель открыл глаза, дернулся, но, уже подчиняясь новому заклинанию, обмяк и замер, глядя на меня.

— Сотрудники службы наружного наблюдения УВД Переславского облисполкома наблюдатель старший лейтенант Крот и водитель младший лейтенант Васюков, — равнодушно-безжизненным тоном ответил наблюдатель.

— Есть еще отснятые фотопленки? — продолжал я.

— Две, в кармане, — ответил наблюдатель.

— Отдай мне!

Наблюдатель протянул две кассеты в бумажных футлярах. Я сунул их себе в карман. Денис слушал меня, поглядывая то на наблюдателя, то на водителя.

— Цель вашего задания? — спросил он.

Наблюдатель молчал.

— Почему он не отвечает? — удивился Устинов.

— Цель вашего задания? — повторил я и пояснил Денису. — Он слушается только меня.

— Установить ухажера-любовника Кубановой Альбины Федоровны, собрать на него характеризующие данные, выяснить связи, — ответил Крот.

— Спроси, кто им дал задание! — сказал Устинов.

— Кто вам дал задание? — повторил я.

— Начальник Советского РОВД полковник милиции Иванчук Дмитрий Николаевич, — ответил Крот.

Устинов поморщился, вздохнул и сказал:

— Спроси, кто им отработал задание, кто инициатор?

Я повторил вопрос.

— Заместитель начальника Советского РОВД майор милиции Калугин Василий Владимирович.

— А кто инициатор? — повторил Устинов.

— Отвечай! — продублировал я.

— Заместитель начальника Советского РОВД майор милиции Калугин Василий Владимирович, — повторил Крот.

— Из-за чего, по какой причине потребовалось установить ухажера Кубановой Альбины Федоровны? — этот вопрос задал уже я.

— Обеспечение безопасности ухажеру-любовнику Кубановой Альбины Федоровны, — ответил наблюдатель.

— Какая опасность грозит мне? — спросил я.

— Не знаю.

Водитель пошевелился, всхрапнул. Мы переглянулись.

— Всё?

— Приказываю забыть о нашей беседе, — приказал я и наложил на наблюдателя конструкт сна.

— Уходим!

Мы вышли из машины. Я обернулся, с жалостью посмотрел на наблюдателя со смешной фамилией Крот — у него в районе желудка расплывалось красное пятно. Гастрит? Язва желудка? Возможно.

— Подожди!

Я снова открыл дверь «москвича», выпустил в спящего наблюдателя конструкт «айболит» и ухмыльнулся. Сюрприз будет старшему лейтенанту милиции Кроту, но приятный. Мне не жалко. Заклинание регенерации накладывать не стал. Когда у наблюдателя полезут новые зубы, будет уж совсем подозрительно.