Моя Академия. Тетралогия (СИ) - Син Евгений

– Ну вот, сейчас более или менее поймем, что с тобой происходит, – объявляет целитель.

– Не факт, что артефакты нам помогут, – предупреждает Пилюлькин. – По крайней мере, хоть какую‑то динамику сможем отсюда считать. Пойдём со мной. Я надеюсь, ты взял с собой патроны?

Глава 8

Понимаю, что не все так просто

– Да, патроны взял, – отвечаю.

– Метательные ножи? – перечисляет Пилюлькин.

– Тоже. Откуда вы знаете? – удивляюсь.

– Неважно, – отмахивается целитель. – На, вот, выпей. Это для бодрости, часа два будешь огурцом.

– А потом?

– Потом? – смеется Пилюлькин. – Потом упадешь, где стоишь и проспишь часов восемь. После физрука тебе точно надо, а то ты только чудом держишься.

Ну, чудом, не чудом – все же тренировки с дядькой дают о себе знать, но устал я действительно сильно. Выпиваю.

Поначалу ничего не происходит, а потом в желудке словно разрывается бомба, пара секунд – и усталость смывает волной мятной свежести.

Целитель внимательно наблюдает за мной, потом кивает сам себе.

– Пошли, – приглашает.

Проходим по коридору в соседнюю дверь. Кормак провожает нас полным любопытства взглядом.

– Вот и отлично, – приговаривает Пилюлькин. – Коридор, куда мы сейчас с тобой пойдём, совершенно не защищён. Он у нас используется, так сказать, для отработки новых идей. Риск определённый, конечно, присутствует, но это тебе не тропа. Только принцип тот же самый.

Внутри ничего не ёкает. Но, вспомнив разговор про клятвы, собираюсь с силами. Они мне явно пригодятся. Расслабляться никак нельзя.

– Ты идёшь, на тебя нападают – ничего нового, – объясняет целитель так, будто это обычное дело. – С большой вероятностью нападать будут спереди. Это, в принципе, кольцо. Туман прорыва даст тебе некоторую свободу передвижения. Сзади так же могут напасть. Но там я тебя подстрахую, не переживай. Буду следить за тобой, и, если вдруг что, обязательно скажу.

– Хорошо, – соглашаюсь.

Собираюсь с мыслями. Сам для себя перечисляю, что где у меня лежит. За время прохождения тропы все действия дорабатываю до автоматизма, но напомнить не помешает. Особенно после занятия на полигоне. Целителя наша физкультура мало беспокоит.

– Здесь практически нет существ, которые смогут тебя серьёзно покалечить, – он вводит меня в курс дела. – Здесь просто выползают мелкие зверушки. В них можно стрелять без стеснения.

Вытаскиваю револьвер.

– Всё, пошёл, – командует Пилюлькин.

Целитель открывает мне дверь. Прохожу в совершенно обычный коридор Академии, только без окон. Освещён теми же самыми лампами искусственного освещения, что и везде. На первый взгляд, ничем не отличается от остальных. Только плотный туман впереди и заметные шевеления стен.

Да, целитель сказал мне, что здесь безопасно. Только я прекрасно вижу, как хмарь закручивается и ползет вверх по стенам. Беру револьвер и держу его наготове. Не торопясь продвигаюсь по коридору.

Первые мелкие монстры выскакивают из плотных завихрений хмари и не вызывают никаких эмоций. Что с измененными крысами, что с животиной в виде собаки или осьминога мы уже встречались неоднократно. Единственное отличие от тропы и четвертого этажа в том, что я совсем один. Никаких ловушек Макса или молний Марины. Рассчитываю только на себя.

На меня вылетают мелкие существа, напоминающие обезьян. Вот так новость. Как по мне, они не сильно опасны. Единственное, более юркие, чем собачки. В любом случае, от пули не уходит никто.

– Всё, всё, достаточно, – сверху раздается голос Пилюлькина. – Перезаряжайся на всякий случай. Сейчас будешь работать метательными ножами.

– Хорошо, – соглашаюсь.

Перезаряжаю револьвер. После тропы эта процедура становится привычкой. Броски, собственно, ощущаю абсолютно так же как и выстрелы. Мгновенное уменьшение, затем резкое увеличение резерва. Причём нелинейное. Судя по моим ощущениям, после некоторых выстрелов резерв даже не колышется.

На этот раз вместе с обезьянами вылетают собачки. С ними вообще никаких сложностей. Во‑первых, они более медленные, чем на тропе. Во‑вторых, не такие юркие, как обезьяны. Несколько ножей летят в прыгучих макак, остальные достаются мелким животинам с собачьими мордами.

Наплывы повторяются несколько раз. Между ними у меня как раз остается время, чтобы вытащить ножи из мертвых тушек. Кажется, придется снова обратиться к Германычу. Слишком уж быстро они стачиваются. В Академии никогда не предугадаешь, когда тебе понадобится оружие.

Через четверть часа раздается голос Пилюлькина:

– Хорошо. Достаточно. Мне этого хватит. С огнём ты сможешь что‑нибудь изобразить? – интересуется он.

– Пока нет, – честно отвечаю.

Монстры в этом коридоре меня почти не выматывают. Наоборот, чувствую прилив сил. После полигона мне их как раз недоставало.

– Тогда смотри, сейчас будешь делать простейший глиф, – командует целитель. – Вы будете проходить его на занятии уже завтра, поэтому ничего страшного. Простейшая структура огня – росчерк. Букву Z представить можешь?

– Да, конечно, – киваю, хоть до конца и не знаю, видит ли меня Пилюлькин.

– Помнишь треугольник, который мы тренировали сегодня? – спрашивает целитель.

– Да, – подтверждаю.

Понимаю, что сейчас мне придется повторить то, что у меня не получалось все предыдущее занятие. Меня это особо не пугает. Краем глаза слежу за хмарью. Слишком уж непонятно она себя ведет в этом коридоре.

– Представь треугольник, – говорит Пилюлькин. – Теперь букву Z в треугольнике. Представил?

– Да, – отвечаю, но глаза закрывать не собираюсь.

Для практики это, вроде как, не обязательно.

– Наполняй огнём, – распоряжается целитель. – Только наполняй не весь треугольник, а букву и сами линии.

Следую указаниям Пилюлькина. Линии медленно наполняются огнем. Несколько раз моё внимание срывается с треугольника на хмарь. Хватает нескольких попыток, чтобы понять, что делать. В одиночестве у меня получается куда легче, чем в толпе магов. Довожу огненные буквы до конца. Треугольник вспыхивает передо мной. В коридор вылетает тонкий огненный луч сантиметров сорока длиной.

– Прекрасно! Видишь как быстро справился? – радуется Пилюлькин моим успехам. – Даже получаса не прошло.

Странно. Мне показалось, что треугольником я занимаюсь всего минут пять.

– Давай теперь проверим, сможешь ли ты начертить фигуру и задержать её в воздухе, – предлагает целитель. – Для этого не ставь последнюю точку. Просто держи всё внимание в центре? Сможешь?

– Наверное, да, – отвечаю.

Проделываю манипуляцию и не ставлю точку. Опять срывается росчерк. Ещё и ещё раз. Удерживать внимание не удается. Снова отвлекаюсь на хмарь. На пятую или шестую попытку я всё‑таки удерживаю точку. Получается держать этот рисунок в голове.

– Всё отлично, – подтверждает Пилюлькин. – Можешь сделать шаг?

Делаю шаг. Удерживаю внимание. Для этого выбрасываю все ненужные мысли из головы.

Делаю ещё пару‑тройку шагов вперёд.

– Как только выскочит какая‑нибудь гадина, просто ставь точку и смотри туда, куда должен попасть твой заряд, – настраивает меня целитель.

Делаю несколько шагов. На меня выбегает небольшой монстр. На этот раз он меньше напоминает обезьяну и стоит на двух лапах. Стараюсь не отвлекаться на этот факт. Ставлю точку, как учил меня Пилюлькин. Юркость и ловкость этой недоделанной обезьянке не помогают. Мой росчерк изменяет траекторию и прицельно двигается за существом. Успеваю услышать глухой крик, перед тем, как заряд попадает в цель. Монстр за секунду сгорает до пепла.

– Ух ты, ничего себе у тебя плотность магии, – слышу удивленный голос целителя.

Пожимаю плечами. Странно, но хорошо. Оттока сил не чувствую. Наоборот, чуть больше бодрости, чем изначально. Как ни крути, монстры бодрят.

– Достаточно, можешь выходить, – разрешает Пилюлькин.