Моя Академия. Тетралогия (СИ) - Син Евгений

Девчонку можно понять, она старается из лучших побуждений.

– Олесь, деньги – это необходимость, – пробую объяснить. – Так будет правильно. Аглая, как менталист, сможет понять ценность наших обсуждений и помочь нам всем с закрытием болевых точек отряда. Но предлагаю всё же взять во внимание, что преподы не всегда смогут нас подстраховать. Это не тропа, всё гораздо хуже.

– При зачистке не работает критерий по ограничению нашей силы, следовательно, сил монстров тоже, – добавляет Марк. – Нам нужна экипировка, Ларик прав.

– Значит, и вылезти может всё что угодно, – подытоживает Макс.

– Это понятно, Максим, – едва сдерживаясь, говорит Аглая. – Такой вариант мне очень даже нравится.

– Предлагаю еще кое‑что, – продолжаю. – Когда почти месяц назад листал магазин в информере, там продавали сегментные артефакты по защите. Они, правда, армейские, но нам подойдут идеально. Нашу группу вряд ли будут разделять, поэтому имеет смысл взять именно сегментную защиту.

– Чтобы в группе она работала лучше, – договаривает Макс. – слышал про такую, принимается.

Марк и девчонки тоже кивают. Группа постепенно приходит к единому мнению.

– По атаке другой момент: нас будут брать на зачистки, исходя из моей особенности, – кладу руку на кобуру. – Поэтому вся атака, по сути, на мне. Группой мы только замедляем, защищаем и стараемся связывать любого монстра, который на нас вылезет.

– Получается, нам ещё обязательно придется таскать твой арсенал? – недовольно спрашивает Аглая.

– Ага, – смеюсь. – Обязательно. На зачистку нужно брать побольше патронов. Да ещё у завхоза, пожалуй, на всякий случай бронебойными закуплюсь, а то вылезет какая‑нибудь гадость типа дракона, и что мы с этим делать будем? Преподы нас вытянуть не успеют. Всё‑таки во время резонанса, как я понял, каждый отвечает за определённую зону. Конечно, за нами будут поглядывать, особенно поначалу, но всё‑таки вполглаза.

– Принимается, – говорит Макс и кивает на блокнот в руках Аглаи. – Тогда надо записать эти расходы тоже на группу.

Девчонка нехотя записывает патроны в общий список.

– Там, в общем‑то, небольшие деньги, – успокаиваю её. – Ладно, ребят, я уже не успеваю поужинать. Мне надо заглянуть к завхозу.

– Иди, я возьму тебе ужин, – подскакивает из‑за стола Олеся.

– Я должен вернуться минут через двадцать. Дождёшься? – задаю вопрос.

Девушка кивает. Все остальные смотрят на нас с интересом. Видимо, пытаются понять, что это: жест вежливости или симпатия.

– А, ещё одно: резонанс недавно прошёл, так что в ближайшее время преподы его не ожидают, – сообщаю группе. – Но у завхоза сейчас узнаю предварительные сроки.

– Хорошая идея, – поддерживает меня Макс. – Тогда мы тоже подождем.

Замечаю, как Олеся расстраивается. Наверное, хотела поболтать наедине. Ничего, еще успеется. Встаю из‑за стола и выхожу из столовой. Организм и впрямь пока держится на адреналине, есть тоже не хочется. Есть у меня легкое подозрение, что меня вот‑вот отпустит, и ужин будет как нельзя в тему. Да и здоровый сон не повредит.

До завхоза добираюсь без приключений. Путь занимает не больше пяти минут. Ни одно место меня не смущает. Никаких странных ощущений: может быть, потому, что я постоянно настороже или нет определенных условий?

Дохожу до двери в помещение складов.

– Заходи, студент, – не успеваю постучаться, но уже слышу голос завхоза.

Кажется, он меня ждал.

– Еще раз приветствую, Афанасий Германович, – здороваюсь и прохожу внутрь.

Сегодня здесь больше света и больше коробок у стены.

– Ну что, всё‑таки решился? – не называя сердце прямо, усмехается завхоз.

– Да, обсудил с группой, они согласились, – отвечаю.

– Молодец, уважаю, – кивает Германыч. – Давай сюда, – вытягивает руку.

В глазах мужика читается ожидание. Вытаскиваю ингредиент из внутреннего кармана, где ношу его почти всё время.

– Сделаем тебе артефакт, – заявляет завхоз, рассматривая сердце дерева. – Думаю, что за эти сутки точно справимся. В крайнем случае при задержке, тормознем твоих следаков. Так что не переживай. Я с дирижаблем поговорю, они их чуть подольше покатают, – ухмыляется Германыч. – Слушай, а что ты с ним делал? – осматривает сердце.

– А что, так заметно? – задаю вопрос.

– Тут даже слепой заметит. В ржавчине всё. Ерунда какая‑то, – ворчит завхоз, пытаясь оттереть ржавые пятна.

– Ножи метательные точил, – объясняю. – На тропе еще.

– Сердцем леса точил ножи??? А‑ха‑ха! – неожиданно завхоз захлёбывается смехом.– Замечательно! Кому расскажу – не поверят!

Германыч достает из стола тряпку и протирает ингредиент.

– Так я его для этого и взял, – вспоминаю, как было. – На тропе камней негусто, а он шершавый, – показываю на сердце.

– Шикарно! – отзывается Германыч. – Это ж просто анекдот! Ну ты даешь, студент. Удивил.

Завхоз достает еще одну тряпку и маленькую бархатную подушку. Аккуратно пристраивает на ней сердце леса.

– Да я уж понял, что точить им ножи – это как алмазами в камешки играть*, – признаю свою ошибку.

– Да, да, примерно так, – соглашается завхоз.

Он нагибается и недолго копается под столом.

– Сейчас мы его упакуем как надо. Директору отнесем, – приговаривает себе под нос Германыч.

– Я ещё хочу заказать бронебойные патроны, – говорю ему.

– Зачем? – удивляется мужик и разгибается.

На стол опускается небольшая приличного вида коробка. Судя по всему, транспортировать сердце леса теперь будут не в кармане. Мне второй раз за десять минут становится неловко. Кто ж знал, что нужно упаковывать эти штуки.

– Если вы будете брать нас на зачистку резонансов, то у меня должны быть проникающие патроны, – объясняю. – С них толку больше.

– Резонно, – соглашается завхоз. – Будут тебе бронебойные. Найдем, сколько потребуется.

Сердце, завернутое в ткань, перемещается в коробку. Оно все также лежит на подушке. Завхоз еще раз рассматривает ингредиент и закрывает крышку. После этого сразу отвечает на вопрос, который я ещё не успел задать:

– Резонансы редко идут друг за другом. Чаще, чем пару раз в месяц они не случаются, да и постепенно сходят на нет. Между ними всегда проходит две‑три недели. По крайней мере, в последнее время так.

– Приму к сведению, спасибо, – киваю. – Во сколько завтра зайти?

– Давай‑ка ты с утра ко мне заглянешь, – предлагает Германыч. – Я как раз с директором переговорю, там будет понятно по срокам. Сердце тебе досталось большое, – похлопывает по коробке. – Обрабатывать его придется, как минимум всю ночь. Так что заходи до завтрака. Там решим. И еще кое‑что. Выдам тебе завтра специальную ткань, чтобы ты ингредиенты не нахратил. Находишь – заворачиваешь. И в информере при случае почитай, что эдакого может встретиться.

– Хорошо, – отвечаю и выхожу со складов.

Ещё раз прохожу мимо трёх точек: где провалился парнишка, и две, связанные со мной и группой. Они находятся не сильно далеко друг от друга. Все рядом со столовой.

Старшекурсники проносятся по коридору кто куда. Все спешат по делам. Мало кто задерживается вот так, как я. Они слегка мешают сосредоточиться. Ощущения рядом с этими тремя местами схожи. Что‑то их объединяет, и это очевидно для моего подсознания. Только уловить все еще не могу. Осматриваю в третий раз, и всё равно не понимаю.

Возвращаюсь в столовую. Олеся сидит за столом, рядом с ней тарелка с ужином. Видимо, для меня.

Ребята тоже не все разошлись. За столом не хватает только рыженькой и Макса.

– Чего сидим, кого ждем? – задаю риторический вопрос и ловлю улыбки товарищей.

– Почему Пилюлькин проводит с тобой столько времени? – задает вопрос Аглая. – Может, ты болен чем, и молчишь?

Вопрос странные, но очень в тему.

– Как раз хотел об этом поговорить, хорошо, что вы тут, – отвечаю. – Олеся, отдельное спасибо за ужин.

– Ой, тарелку принесла, уже спасибо, – закатывает глаза Аглая. – Рассказывай давай, что у вас там за схема?