Геннадий с важным видом оторвался от еды и, вытерев клюв о край тарелки, прокаркал, словно зачитывал официальный прогноз:
– Кар-кар. Солнечно, тепло, к обеду возможен небольшой дождь. Рекомендуется убрать ценные вещи с улицы, – он был очень похож на диктора, освещающего метеопрогноз.
– Благодарю за столь точный прогноз, – усмехнулась я. – Значит, нужно успеть до дождя сбегать на огород и посмотреть, как там мои подопечные. Кстати, ярмарка в городе заканчивается через пару дней, да? Ты же у нас все знаешь.
– Кар-кар! Да, послезавтра последний день. Марта, Джон и Томми должны приехать, – прокаркал Геннадий, слегка приподняв одно крыло, словно поправляя воображаемый галстук. Я давно рассказала про своих спасителей, и Геннадий отправился вчера вечером перед сном их проведать. Сказал, что сам найдет их, а заодно и проверит свое зажившее крыло. Я так устала вчера, что не дождалась его и уснула, а сегодня была очень рада, что с ним все в порядке и он без происшествий вернулся домой.
– А ты откуда знаешь? – я даже заулыбалась, представив это семейство.
– Разговор их подслушал, – объяснил все ворон. – Твою покупку проклятого дома обсуждают все кому не лень.
В животе приятно защекотало от предвкушения встречи. Марта, Джон и Томми были мне словно семья, хоть и не связанные кровными узами. После завершения ярмарки им надо будет ехать в соседнее
селение, до которого добрых полдня.
– Надо будет испечь что-нибудь вкусное им в дорогу, – задумчиво произнесла я, глядя в окно. – Что-нибудь, что согреет их в пути и напомнит о доме… Пирог, наверное… или печенье. Что скажешь, Геннадий? Может, дашь совет от эксперта?
– Кар-кар, – встрепенулся Геннадий, распушив перья. – Томми наверняка захочет пирог с яблоками. Он их просто обожает.
– И все-то ты знаешь, – улыбнулась я, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. – Сделаю самый вкусный пирог с яблоками, какой он только пробовал. Только, Геннадий, прошу тебя… не показывай им, что ты умеешь говорить. Умоляю.
Ворон недовольно нахохлился, словно я только что оскорбила его лучшие чувства.
– Кар. Ладно, так уж и быть. Сделаю тебе одолжение. Но если Томми будет меня обижать…
– Томми не будет тебя обижать, – перебила я его с уверенностью в голосе. – Он очень хороший и добрый мальчик. Не такой, как те злобные ребятишки, которые тебя обижали и у которых я тебя отбила.
Геннадий помрачнел, словно вспомнил что-то неприятное.
– Помню… Это было унизительно.
– Вот увидишь, – ласково сказала я, погладив его по голове. – Томми не такой. Он обязательно тебя полюбит, и вы станете лучшими друзьями. Но для этого нужно соблюдать секретность, хорошо?
Покончив с завтраком и вымыв посуду, я с легкой тревогой и одновременно с предвкушением направилась к огороду. "Интересно, как там мои посадки? – думала я, подходя к покосившейся калитке. – Надеюсь, ничего не пропало, не завяло. А вдруг Геннадий накаркал, и сейчас как раз начнется тот самый обещанный дождь?" Каково же было мое изумление, когда я увидела, что вместо голой земли, которую я оставила вчера вечером, на огороде уже вовсю красовались первые зеленые ростки. Маленькие, нежные, они пробивались сквозь землю, тянулись к солнцу, словно новорожденные дети, жаждущие материнской любви и тепла. Я замерла, словно приклеенная к земле, не в силах поверить своим глазам. Неужели это возможно? Неужели за одну ночь…
– Кар-кар, – довольно прокаркал Геннадий, усевшись мне на плечо и нарушив момент созерцания. – А я тебе говорил. У тебя все вырастет как на дрожжах.
– Но как? – прошептала я, не отрывая взгляда от грядок, словно боялась, что видение исчезнет. – Как это возможно?
– У старухи были специальные семена. Заговоренные. Они растут быстрее обычных, – прокаркал Геннадий с видом знатока, будто сам лично присутствовал при процессе их создания. – Магия, Аэлита, магия.
Глава 8.
Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в нежные пастельные тона, а я все еще переваривала увиденное на грядках. Не могу я привыкнуть, что мои посадки растут на глазах. Время тянулось медленно, словно патока, но вот, наконец, на сочных стеблях показались первые завязи плодов – маленькое чудо, рожденное магией и моим упорным трудом.
– А зачем твоя старуха знахарством занималась, если могла с овощами такую магию творить? – пробормотала я, устало опускаясь на лавку. Два грубых бревнышка и доска – вот и вся моя незатейливая мебель. Смастерить что-то более изящное, увы, не хватило ни навыков, ни времени. Но мне и этого было достаточно. Каким бы волшебным ни был рост растений, им все равно требовалась моя забота: полив, прополка. Спина ныла от усталости после бесчисленных ведер, вылитых на грядки.
Завтра приезжают Марта с Джоном и маленьким Томми. Сердце радостно забилось. Нужно отдохнуть и с новыми силами приниматься за готовку. Хочу напечь моих любимых пирожков с яйцом и зеленым луком. Благо лука у меня полным-полно. Тесто поставлю с вечера, чтобы к утру подошло пышным и воздушным. И, конечно, сварю сытный обед, чтобы хоть немного отблагодарить их за доброту и поддержку.
– Потому что ей нравилось помогать людям, – прокаркал ворон. Я так глубоко ушла в свои мысли, что и забыла о заданном Геннадию вопросе.
– Но ее же все боялись, – непонимающе нахмурилась я.
– Не боялись, а побаивались. Это разное, – поправил меня пернатый философ. – Всегда побаиваются тех, кто знает больше тебя. Знание – сила, а силу всегда уважают и немного опасаются.
– И что мы будем делать с этим урожаем? – я обвела взглядом буйство красок и зелени на моей плантации. Когда я сажала семена, руководствовалась принципом: "лучше больше, чем меньше". Зная о капризности всхожести, особенно у таких необычных семян, я рассчитывала, что взойдет от силы половина. А тут взошло все!
– Так это ты мне говорила, что продавать будешь! – удивился Гена, глядя на меня. Он даже глазки свои блестящие выпучил от изумления.
– Но не в таких же количествах! – я махнула рукой в сторону грядок. – Да и ты говорил, что все понемногу выращивают, и я никого не удивлю.
– Значит, надо придумать, что-нибудь этакое, необычное, – сказал ворон, но было видно, что это просто слова. Идей у него не было.
– Что необычное? Продавать мытую морковь и картошку? – мое предложение было на уровне бреда, явно здесь это не зайдет. – Но можно удивить и иначе, – задумчиво произнесла я, переводя взгляд с огорода на ворона. – Например, в приготовленном виде, – и на губах появилась лукавая улыбка. В голове уже рождались первые идеи.
– В смысле в бочках? Соленое? – уточнил Гена, явно почувствовав подвох.
– Не совсем, – усмехнулась я. – Консервация.
– Консер… что? – вытаращился на меня болтливый собеседник.
– Консервация, – повторила я незнакомое для ворона слово. Я уже представила, как аромат спелых томатов и огурцов смешивался с запахом пряных трав, создавая пьянящий коктейль. Летний воздух звенел от стрекота цикад и пения птиц.
– Это что-то с магией связанное? – прищурился пернатый собеседник, заподозрив неладное.
– Можно и так сказать, – лукаво подмигнула я птице. – Идем.
– Куда? – не понял Гена, но все же проворно перебрался ко мне на плечо.
– Проведем инспекцию в кладовке твоей старушки, а заодно будем готовиться к приему гостей. И знаешь что?
– Что? – насторожился Геннадий.
– Может, тебе на диету сесть? – я качнула плечом, на котором восседал ворон. За эти несколько дней, что он облюбовал мое плечо в качестве средства передвижения, я уже порядком устала таскать его на себе. А он летать, кажется, и не собирался.
– Ограничение в еде негативно отражается не только на блеске перьев, но и на характере, – огрызнулся Гена.
– В смысле? – я попыталась взглянуть на птицу, но у меня не вышло. Вечернее солнце, пробиваясь сквозь листву деревьев, играло золотыми бликами на его черном оперении.
