Игры иерархов (СИ) - Веден

— Кузен? — переспросил он. — Светлейший Теаган, прошу прощения, но этот молодой человек — он действительно ваш кузен?

Уголки губ Теагана чуть дернулись вверх.

— В некотором роде.

Лицо заместителя коменданта отчетливо отразило непонимание, но попросить разъяснений он не посмел.

— Ваши покои готовы, светлейший, — сообщил подошедший Достойный Брат.

— Хорошо, — Теаган повернулся к нему. — У вас здесь есть точка воздуха?

— Да, светлейший.

— Сперва проводи меня к ней. И, кстати, — тут он посмотрел на заместителя коменданта, — распоряжения моего… кузена выполняйте как мои собственные.

И я остался наедине с заместителем.

Ну как наедине — народу во дворе крепости имелось немало, однако близко никто не подходил, все лишь косились с любопытством.

— Интересно, откуда у нашего да-вира взялся кузен, — тут же сказал заместитель. — Всем известно, что у его матушки не было родных братьев или сестер.

— А у батюшки? — не удержался я, и глаза заместителя вспыхнули таким любопытством, какого я не видел даже у сплетничающих кумушек в деревне Шанны.

— То есть вы его двоюродный брат со стороны батюшки? А могу я узнать, как его зову… — он запнулся. — Могу я узнать ваше полное имя?

Как-то прежде в семейную историю Теагана я не лез, но сегодняшний разговор сам на нее перешел, и я задался вопросом — а кем был этот таинственный батюшка Теагана? Потому что заместитель коменданта этого явно не знал, но узнать хотел, только побоялся спросить прямо. А если не знал такой достаточно высокопоставленный и явно любопытный человек, то вряд ли это было вообще известно.

И сам Теаган упоминал только рано умершую мать, воспитавшего его двоюродного дядю, да, естественно, наставника. Про отца — ни разу, ни полслова. Знал ли он вообще, кто его отец?

А еще интересно, от кого из родителей он унаследовал свойства своей крови.

— Я не утверждал, что я его кузен со стороны батюшки, — сказал я, и во взгляде заместителя отразилось сильнейшее разочарование. — И мое полное имя вам знать тоже не нужно. Можете называть меня Рейн, этого достаточно.

Я не сомневался, что после нашего отъезда он узнает и то, что я из клана аль-Ифрит, и то, что обладаю даром этера, а потом, возможно, до него дойдут слухи, что я, якобы, племянник Таллиса. Пусть. Но сейчас мне, по крайней мере, не придется отвечать на навязчивые вопросы.

Однако заместителю коменданта мой уклончивый ответ определенно не понравился.

— Наш да-вир имеет право вести себя как ему угодно, но его безымянным спутникам стоило бы помнить, что у них такого титула нет, — проговорил он.

Я посмотрел на него задумчиво. Угроза, да? Завуалированная, конечно, и звучащая больше как предупреждение. И все потому, что я не дал бедняге порадовать его душу сплетника.

— Зато эти безымянные спутники могут посоветовать да-виру что-то сделать — или не сделать, — отозвался я в тон заместителю. — А он может прислушаться к их советам. И кажется мне, брат Лексий, что с характером да-вира вы знакомы плохо, если не сказать — не знакомы вообще. Иначе знали бы, что обычно он весьма обходителен, и его надо сильно разозлить, чтобы он начал вести себя как сегодня. А еще вы бы знали, что, несмотря на всю вежливость да-вира, в Обители его опасаются больше, чем самого верховного иерарха.

Едва я начал говорить, недовольство с лица заместителя командора исчезло, сменившись нейтральным выражением, и только когда я упомянул о том, что в Обители Теагана боятся, во взгляде его что-то промелькнуло. Ага, все же о репутации Теагана он знал.

— Вы оказались в незавидном положении, брат Лексий, и последнее, что вам сейчас нужно — это сделать из меня врага, — добавил я, любезно улыбаясь. По крайней мере, я надеялся, что улыбка у меня получилась любезной. — Как знать, возможно, именно мое слово будет отделять вас от долгого изгнания на Границу или даже чего-то куда худшего?

Наступила короткая пауза, потом заместитель коменданта тоже вежливо улыбнулся.

— Боюсь, уважаемый Рейн, что между нами случилось недоразумение. Я ни в коем случае не желаю сделать вас своим врагом, и если вам так показалось, то прошу прощения.

— Вот и отлично! Раз недоразумение улажено, то буду признателен, если вы, брат Лексий, лично проводите меня в выделенные покои, а по дороге ответите на мои вопросы.

Счастливым от моего предложения заместитель не выглядел, но возражать не стал.

— Ваш форт находится рядом с корневыми землями клана Энхард, — начал я. — Расскажите, какие из них соседи?

Заместитель коменданта взглянул на меня с искренним изумлением — он явно ожидал совсем других вопросов. Ну, пусть удивляется — когда узнает мое полное имя, просто решит, что я собирал информацию о кровниках своего клана.

— Мы стараемся не вмешиваться в клановые дела, — проговорил он.

— Но? — я приподнял брови, потому что это «но» в его голосе отчетливо ощущалось.

— Но иногда приходится… Ничего серьезного! — добавил он торопливо. — Ничего такого, что потребовало бы вмешательства высокого начальства.

— Например?

— Например… Вы, вероятно, знаете, что вся земля на пять миль в диаметре вокруг церковных фортов также принадлежит Церкви, а люди, находящиеся на этой земле, являются ее прямыми данниками, а также подлежат ее защите… У нас существует старый спор с кланами из-за того, считаются ли такими церковными данниками только люди, живущие на ближайших землях уже давно и обзаведшиеся жильем, или же к ним относятся и люди, пришедшие сюда недавно. Однако в уложениях четко сказано — «находящиеся», а не «проживающие».

Ничего из этого мне известно не было, но говорить об этом я, конечно, не стал.

— Я правильно понимаю, что селяне бегут с земель Энхард к вам? — спросил я.

— Да, именно так. Прежде подобные случаи происходили нечасто, но последние месяцы их становится все больше и больше.

— И что энхардцы?

Заместитель коменданта вздохнул.

— Требуют возвращения таких людей.

— На каком основании? Пресветлая Хейма запретила рабство!

— В качестве оснований энхардцы в основном приводят невыплаченные долги беглецов. Однако Церковь не обязана решать денежные проблемы кланов. И ни в одном уложении не сказано, что мы должны выдавать кланам людей, которые пришли к нам за помощью и покровительством.

Судя по тону и по выражению лица заместителя коменданта, создавшаяся ситуация серьезно его беспокоила.

А я подумал о своих новых родственниках и о том, какой судьбы они едва избежали. Что, если подобное поведение энхардцев с податными селянами было не исключением, а правилом? И таких жертв было множество?

— То есть выдавать этих людей вы не хотите? — спросил я заместителя.

— Конечно нет!

Пожалуй, за это я был готов простить Достойному Брату даже его «душу сплетника».

— Но звучит так, будто на вас давят?

Он нехотя кивнул.

— Невмешательство в дела кланов — это тоже церковное уложение. И идут разговоры, чтобы изменить право прошения убежища, ограничив его только теми людьми, кто живет на наших землях уже не менее десяти лет.

— Нет, — вырвалось у меня. — Этого не будет!

Заместитель коменданта от неожиданности аж запнулся, а потом и вовсе остановился. Я остановился тоже.

— Как вы можете это утверждать? — спросил он.

Я вздохнул.

— Будьте уверены, я использую всё свое влияние, чтобы такие изменения не прошли.

— Ваше… влияние? А оно у вас вообще есть? Помимо возможности давать советы да-виру, конечно?

Я растянул губы в улыбке, которая сейчас точно не выглядела любезной, но ничего на его вопросы не ответил. Пусть думает что хочет.

— Мне нужна форма Достойного Брата, — сказал я отрывисто, — и пропуск, с которым меня в любое время выпустят из форта и запустят обратно. Распорядитесь, чтобы их принесли как можно быстрее. Да, и еще подскажите — через какие ворота мне лучше выехать, чтобы добраться до такого поселения, где много новых беглецов, и которое находится ближе всего к границе корневых земель Энхард?