Хроники новуса II (СИ) - Сторбаш Н.В.

Потому что первым упал… Лукар был хорошим мечником, намного лучше меня, просто не повезло, наверное, споткнулся или противник ухитрился поставить ему подножку. Первым упал он, а должен был я. Вот оно! Я не узнал убийцу, скорее всего, и он меня не знал в лицо. Может, ему велели убить того, кто первым упадет во время турнира среди новусов? Еще и эти шапки! Значит, Лукара убили из-за меня. Но там был кто-то еще. Тот, кто знал меня в лицо. Ему показали тело Лукара, и он сказал, что это не я. После нашей победы мы долго сидели в тени того шатра, ухитрились вшестером осушить целый бочонок вина. За это время нас отыскали и указали убийце на нужного человека, то есть на меня. Если убийца из нашего культа, рано или поздно я увижу его.

А брат Арнос…Ему и раньше приказ командора не нравился, это было ясно даже мне. В Сентиморе я насмотрелся на тех, кто может убить без малейших сомнений и колебаний, и Арнос не из таких. Видать, смерть Лукара стала последней каплей в его чаше терпения, и он каким-то образом разгневал командора. Что теперь с ним будет?

Я проснулся на самой зорьке, потянулся во всю, прислушался к телу — ничего. Ни боли, ни особой мощи, ни спиритуса, будто всё шло по старому, и не было никакого шрама на груди, и никто не глотал третье ядро. Я надел простую рубаху, открыл дверь и увидел на пороге сбрую с мешочками, приподнял — тяжелая. Тяжелее, чем та, в которой я бегал прежде, вон, из-под мешков ремней почти не видать. Я влез в нее, как осел в упряжь, и пошел во двор.

Утром было прохладно, на воротах вовсю зевали ночные караульные, даже слуги еще не начали сновать туда-сюда. Я подпрыгал на месте, чтобы сбруя улеглась как надо, подтянул один ремень и побежал, сначала медленно, а потом во всю силу. Как и велел брат Арнос, я пытался почувствовать либо само ядро, либо ту силу, которая должна вливаться в мои члены, но, кроме тяжести на плечах и сопения, ничего не заметил.

Без братьев-новусов бегалось иначе. Мне не на кого было опираться, и я бежал скорее, чем раньше, потому и устал тоже скорее.

Не жалеть себя! Не щадить! Только так я стану сильнее и вырвусь из-под угрозы командора. Под конец я еле перебирал ногами, пыхтел, задыхался, а сердце колотилось так, будто хотело разорвать шрам и вылезти наружу. Но жизнь в культе всё равно легче, чем в деревне. Тут кормят от пуза, а всех трудов — бегать да фехтовать. Ну еще истинный язык учить, но там уже не ноги устают, а голова.

Я отнес сбрую в келью, надел гамбезон и с некоторым страхом вновь спустился в оружейную, не зная, чего ожидать. Но там нас встретил всё тот же брат Арнос и велел вернуться к копьям и вращающимся кожаным мешкам. После этого я немного успокоился.

Жизнь в культе потекла по-прежнему, разве что после смерти Лукара один из новусов всякий раз оказывался без пары. Копья, фехтование, пробежки, изучение языка, молитвенная комната. Я забрал приготовленные крысиные ловушки у кузнецов, потом сходил к брату Гримару за анисовым маслом, в конюшню — за овсом и опилками, и спустя неделю после окончания турнира был готов заняться крысами в либрокондиуме. Но потом случилось нежданное…

Я ввалился в оружейную со сбруей наперевес: то ли я переусердствовал, то ли третье ядро слишком хорошо вливалось в мою плоть, но сегодня я не вымотался в достаточной мере, а это значило, что пора менять вес.

Братья новусы стояли в ряд, хотя Арнос этого никогда не требовал, и почему-то еще не разобрали копья. А напротив них стоял смутно знакомый мужик, кажется, я видел его в зале, где мы клялись на верность культу. Я поспешил бросить сбрую в короб и встал к остальным.

— Я — Йорван, брат Йорван, новус, — небрежно представился он. — Но если кто-то из вас помыслит, что равен мне, я быстро выбью эту чушь голыми руками. Я — лучший фехтовальщик среди новусов культа и лучший кулачный боец, ездил на хребет более десяти раз. Ха, да вы ж еще не бывали там! Так вот что я вам скажу: пока не увидите хребет своими глазами, вы ничуть не лучше городских стражников. Новус там или не новус, но до первого кровавого зверя вы всего лишь бестолковые мальчишки, впервые взявшиеся за отцовский меч.

Йорван выглядел на десять лет старше брата Арноса, только Арнос был адептусом, а этот наставник так и не сумел перешагнуть через невидимый порог. И вел он себя иначе, будто сам чувствовал, что слабоват, потому напирал на нашу неопытность. Арнос обходился без подобных высказываний, он всегда говорил вежливо, даже излишне изысканно, хоть и был простолюдином.

— Дозволено ли будет задать вопрос? — подал голос Ренар.

— Задавай! — милостиво кивнул Йорван и добавил: — Только избавься от куртуазности, говори просто. Пока один выговорит все эти излишества, а другой распутает, кровавый зверь порвет обоих. Привыкайте говорить коротко.

— Благодарю за совет. Брат Йорван, я нисколько не умаляю твои достоинства и опыт, мы крайне горды, что нас будет наставлять столь умелый и повидавший виды воин. Но нам всем было бы крайне любопытно узнать, что случилось с нашим прежним наставником, братом Арносом.

После недавнего разговора я ждал и боялся вести, что брат Арнос погиб или при смерти.

— Он отправился на хребет, — коротко ответил брат Йорван.

Я не выдержал и вмешался:

— Но ведь на хребет едут осенью! Почему же он уехал сейчас?

— Осенью туда едут такие новички, как вы. Культу нужны не только ядра, но и травы, камни, руды, и многие травы цветут по весне или летом, потому на хребет ездят почти весь год. Или вы думаете, что у нас так мало народу? В каждом отряде обычно не менее тридцати человек, из них полтора-два десятка новусов, пять-шесть адептусов и несколько сапиенс, ну, и еще слуги. Одна лишь дорога туда-обратно занимает почти месяц. Поэтому в замке почти всегда нет более сотни культистов. Теперь пришел черед и брата Арноса, хотя обычно наставники едут на хребет вместе со своими подопечными, как раз по осени, но, видать, в этот раз что-то переменилось.

Брат Йорван помолчал, а потом бодро продолжил:

— Но для вас так будет даже лучше! Я знаю о хребте и охоте на кровавых зверей поболее многих и научу вас. Для начала хочу поглядеть, на что вы способны. Идите возьмите любое привычное оружие, а потом подходите ко мне по одному.

Глава 15

Брат Арнос учил нас иначе. В начале он обычно говорил, что делать, смотрел за нами, иногда поправлял, но вмешивался крайне редко. Порой за урок он бросал всего несколько слов, словно его больше заботят совсем иные мысли, и от нас он ждет лишь усилий, чтоб впитать ядро.

Йорван же не мог усидеть на месте. Он показывал нам хитрый прием и требовал, чтобы каждый его попробовал, объяснял, что мы делаем не так, покрикивал, обзывал тупоголовыми пнями и щедро отвешивал затрещины. А еще он сыпал историями, которые случались с его знакомцами на хребте.

— Вот как-то, вроде бы во второй или третий мой поход, Винор, собрат-новус… он страсть как любил грибы, особенно самые первые, весенние — сморчки. По пути на хребет адептус, что за нами тогда приглядывал, утомился одергивать его: Винор всякий миг норовил удрать в лес, чтобы отыскать те сморчки. Он и в замке неизменно стенал, что маловато грибов дают, а уж сморчков даже по весне не дождаться.

Мы продолжали размахивать копьями, слушая голос Йорвана. Он рассказывал путанно, витиевато, но не как брат Арнос, который любил изысканные вежливые фразы, а иначе, словно мысль Йорвана не шествовала прямой тропой, а блуждала по густому темному лесу: то взберется на пригорок, то скатится в овраг, то решит обойти рощицу кругом.

— Мы оставили лошадей в деревеньке неподалеку от гор и пошли на привычное место, где и ключ рядом, и все логова вычищены, и мошкары не так много. Уж насколько то место знакомо, а всё равно надобно осторожней быть, потому как зверь на привязи не сидит, всюду ходит. Был случай, когда ровно там, где раскидывали шатер, затаилась кабаниха с выводком. Поросята у ней обычные, полосатенькие, а сама она — из кровавых, троих задрала, прежде чем ее убили. Хоть зверь бессловесный, а за своих детей билась, будто не свинья, а бык дикий.