Волки (СИ) - Токтаев Евгений Игоревич "Инженер"

— Развлече… ик… ния? — переспросил толстяк?

— Ага.

— А, ну тут есть… этот… волчатник.

Дардиолай нахмурился.

— Волчатник?

— Ну. Но так себе. Выбор… ну, ни о чём, друг Требоний. Вот честно тебе заявляю. Не стоит ходить.

«Волчицами» римляне называли проституток. «Волчатник», лупанарий — бордель.

Толстяк вдруг воодушевился:

— А ты знаешь… я тебе отплачу! Ты сра… скра… скрасил мой вечер. Тску рзгнал. Ужином угостил. Как не отплатить?

— Не стоит, — повёл ладонью перед лицом Драдиолай.

— Не, надо! — уверенно заявил Помпоний, — пшли!

Нетвёрдой походкой по вязкой снежной каше они пришли к какому-то сараю.

Сгущались сумерки.

— Бычара! — позвал Помпоний.

На зов явился здоровенный детина на голову выше Дардиолая и вдвое шире в плечах.

— Добудь огня, темно там.

Детина удалился, но вскоре вернулся. В руках бережно нёс масляную лампу, прикрывал огонёк ладонью.

— Пшли, — сказал Помпоний.

Бычара открыл дверь сарая, они вошли внутрь.

Дардиолай огляделся. В тусклом рыжем свете лампы он увидел женщин. Человек двадцать. Они жались друг к другу от холода, кутались в какие-то тряпки.

Збел мгновенно протрезвел.

— Вон ту, — приказал Помпоний.

Бычара схватил одну из женщин за руку, выдернул к хозяину. Женщина упиралась, но как-то вяло, да и всё равно бы не смогла совладать с таким верзилой.

Драный плащ, в который она куталась, сполз с её плеч и Дардиолай увидел, что никакой другой одежды на ней нет.

Толстяк схватил её за грудь, помял, причокивая.

— Смотри, какое мясцо… Мясистое. А? В самом соку!

Дардиолай сжал зубы. Он не видел в глазах женщины ужаса, отчаяния. Видел безразличие, мёртвую усталость. Она мелко дрожала, но не от страха. От холода.

Помпоний развернул её спиной к Збелу, шлёпнул по заднице.

— А? Хороша? Клянусь Юпитером, лучшая из оставшихся. Быстро разбирают. Цены точно упадут, увы, увы.

Дардиолай вдруг понял.

Он неверно истолковал ремесло Помпония — мясник.

Нет, не так.

«Мясник». Ланиста. Хозяин гладиаторов.

— Вот, прибрёл по дшвке вкусняшек для моих маль… чик… ов, — подтвердил его догадку толстяк, — ты не пдумай, друг Требоний, девки свежие, чистые. Лучше, чем в влчат… ник… ке.

Дардиолай смотрел на него и думал, что вот сделать шаг, взять эту заплывшую жиром шею в захват. Хрустнет, как былинка. Потом Бычара. Здоров, силён. Но всё его здоровье задержит Молнию не дольше, чем шея хозяина.

Лучше наоборот. Сначала Бык, удар в кадык. Потом эта свинья.

Помпоний чего-то воодушевлённо говорил, хотя и с трудом ворочал языком. Брызгал слюной.

Збел не двигался с места. Он смотрел в глаза женщины, что безучастно ждала своей участи.

Шаг. Удар в кадык. Шею в захват.

Он не двигался с места.

Канаба всполошится, придётся драться с толпой легионеров, с неясным исходом.

А не всё ли равно, как? А есть ли у него сейчас иная цель?

Не надоело бегать по лесам, ночевать под ёлками? Может вот так и закончить всё?

Он, конечно, не спасёт этих женщин. Ну, убьёт нескольких «красношеих», но женщинам не поможет.

Бычара вдруг сделал шаг вперёд, сурово взирая на спутника хозяина. Подобрался весь. Не мудрено, у Збела желваки на скулах играют и рожа злее некуда. Бдительный страж.

Помпоний не замечал, продолжал чего-то вещать, икая через слово.

— Не надо, — сказал Дардиолай, — отпусти её. Не надо.

Он повернулся и вышел из сарая.

Толстяк удивлённо взглянул на Быка.

— Чего это он? Не стоит у него что ли?

Дардиолай остановился на улице, закрыл глаза и тяжело дышал, будто только что вырвался из омута, куда его затаскивал водяной.

— Ты что, почтеннейший? — толстяк вышел за ним.

— Не надо, Помпоний, давай распрощаемся. Поздно уже, устал я, разморило совсем, поищу ночлег.

Он повернулся и пошёл обратно к таберне. Вскоре его окликнули.

— Это ты, что ли, Требоний Руф?

Дардиолай повернулся. Перед ним стоял невысокий плешивый человек, прижимавший к груди деревянную дощечку.

— Ты где шляешься? Я тебя давно уже ищу, — сказал человек недовольно.

— Чего-то ты не похож на квестора, — отметил Дардиолай.

— Ещё квестор за тобой не бегал, — проворчал плешивый, — у меня и то времени нет с такими, как ты возиться. Давай папирус, проверим товар по описи.

Результат проверки плешивому (а был он табуларием, служителем легионной канцелярии) не понравился.

— А что так мало-то? Остальное где?

Дардиолай вздохнул и опять пересказал жалестную повесть про засранцев-компаньонов. Табулария она не впечатлила.

— Подряд не выполнен, денег не дам.

— Как не выполнен? — мрачно спросил «торговец».

Ещё недавно он бы непременно изобразил праведный гнев, но сейчас желание играть, притворяться пропало напрочь.

— Не выполнен. Тут чётко сказано, чего и сколько. Подвезёшь остальное, получишь деньги. Времени у тебя до завтра. Иначе все купим у другого. Думаешь, ты тут один такой?

— Тогда хрен вам, а не товар, — отрезал «торговец».

— Не смею задерживать, — спокойно заявил плешивый, повернулся и зашагал прочь.

Дардиолай сплюнул на снег.

Уже почти совсем стемнело. Не все удалось узнать, что он хотел, но хотя бы что-то… Паннонцы-ауксилларии. Обычно казармы ауксиллариев располагаются в передней части лагеря, возле главных ворот. Все равно слишком неопределенно.

И через десять дней Адриан выступает против свободных даков.

Н-да. Что делать с этим знанием? Что выбрать?

Пожалуй, за всю жизнь не было у него необходимости выбирать столь мучительно, как за один сегодняшний день.

Надо бы убираться, но, если выехать прямо сейчас, на ночь глядя, это вызовет недоумение стражи у ворот, а он и так привлёк к себе слишком много внимания. Внимание привлечь, конечно, надо бы, но он рассчитывал сделать это изящно, а не нагло дёргать всех богов за бороды.

Дардиолай справился у мальчишки, которому сдал на хранение волов с телегой, где можно переночевать. Оказалось, в этой самой таберне, где он играл в кости и пил с ланистой, чтоб тот сдох.

За ночлег и место под крышей для скотины хозяин ничего не осмелился спросить, и так уже получил сверх всякой меры. В маленькой комнатке из мебели обнаружился только топчан с тюфяком, набитым соломой. Плотно закрытые ставни были законопачены плохо, из щелей нещадно дуло. Дардиолай всю ночь стучал зубами и ворочался. Он чувствовал себя зажатым в угол и нервничал, ежеминутно ожидая разоблачения.

Всю ночь видел глаза той женщины.

Обошлось. Никто к нему не вламывался, ни пытался хватать и вязать.

Он не знал, что в ежевечернем докладе фрументариев своему начальнику о делах в канабе, о всяких разговорах и новых людях, среди прочего прозвучало и имя Требония Руфа, странного купца, который пытался всучить квестору половину оговоренного товара. Марциала такое поведение не слишком заинтриговало, и он не пожелал свести с оным купцом личное знакомство, но имя запомнил. Он никогда не пренебрегал мелочами, потому, когда Дардиолай на рассвете выехал из канабы, его провожала пара внимательных глаз. Однако вслед никто не поехал, что «купца» несколько расстроило. Беседа с «хвостом» была бы полезна.

Что ж, по крайней мере «берлогу» обнаружат не сразу, можно еще немного погреть бока в тепле, а то уж очень надоело коротать ночи под ёлкой.

IX. Засада

Дверь в принципий отворилась, впустив внутрь холодное дыхание Борея. Пару папирусов сдуло со стола. Марциал успел поймать один из них и с неудовольствием взглянул на вошедшего.

Гентиан прошёл к столу, рывком развернул один из стульев и уселся. При этом бесцеремонно облокотился на столешницу, подвинув один из кожаных футляров так, что едва не сбросил его на пол. Марциал покачал головой, спас футляр от падения и нагнулся за улетевшим свитком.