Непокорная невеста, или Аджика по - попадански (СИ) - Сказка Агния

– Вижу, ты тоже не так проста, как хотела показаться, – рассмеялся Геннадий.

– Это что сейчас такое было? – я развела руками, не понимая, что мне делать.

– Магия, – многозначительно хмыкнул ворон.

– И мне теперь перед каждым использованием магии порезаться надо? – я нахмурилась и, оторвав от тряпицы кусочек, обмотала поврежденный палец.

– Думаю, нет, – каркнул ворон, хотя это выглядело скорее как смешок. – Думаю, ты просто распечатала свой дар.

– То есть я теперь овощи сушить смогу?! – я с восхищением смотрела на свои руки, от которых не ожидала ничего подобного. Хотя о чем это я? Я и от себя ничего подобного не ожидала.

– Думаю, что ты не только на это способна, – усмехнулся Гена, оценивающе поглядывая на меня. – Не просто так ты появилась здесь, ох не просто так, – прокаркал он напоследок.

Не теряя драгоценного времени, я снова взяла в руки нож и принялась резать овощи – партия за партией, одно за другим. И каждый раз, как только я думала о сушке, от моих пальцев исходило то самое тепло, превращая сочные куски в ароматные приправы быстрого приготовления. Вскоре весь стол был завален разноцветными горками сушеных овощей: помидорами, перцами, кабачками, укропом, петрушкой, сельдереем, базиликом и кинзой. Запахи стояли такие, что можно было опьянеть.

– Да ты настоящая волшебница, – прокаркал Геннадий, приземлившись на стол и с искренним удивлением разглядывая мои творения. – Что ж, признаюсь, я приятно удивлен. Я уж и не наделся, что в доме поселится достойная преемница моей старухи.

Я только загадочно улыбнулась, переполненная восторгом и новой, бьющей ключом энергией. Теперь я точно знала, как решить проблему переработки несметного урожая.

Закончив с сушкой, я принялась за шитье мешочков из плотной ткани. Я решила, что они будут идеальной тарой для приправ. Я аккуратно наполняла их ароматными приправами, перевязывала ленточками, которые в изобилии лежали в сундуке, и складывала в корзины. Мои приправы, легкие как перышко и ароматные как первый весенний цветок, явно будут пользоваться спросом на рынке.

Сегодняшний день стал настоящим открытием, перевернувшим всю мою жизнь. А если еще удастся завтра решить вопрос со стеклянной тарой и способом стерильной консервации в ней салатов, аджики и лечо, то, можно считать, жизнь наладилась.

На следующий день я проспала не то что рассвет, а, кажется, половину дня. Должно быть, солнце уже успело совершить добрую половину своего ежедневного забега по небосклону, когда мне удалось разлепить глаза. Пробуждение было больше похоже на поднятие из могилы. Тело ныло так, словно я всю ночь таскала камни для египетской пирамиды, а не пыталась выспаться. И если бы не Геннадий… этот пернатый будильник решил, что мой сон – личное оскорбление, и принялся пикировать возле моей головы, словно назойливый шмель-переросток. Каркал так, что звенело в ушах, и именно из-за этого я и открыла наконец-то глаза.

– Подъем, соня огородная! – надрывался он, словно у него там в вороньей глотке застрял особо вредный червяк. – Твоя аджика сама себя не продаст.

Я попыталась отмахнуться от него, натянув одеяло на голову, надеясь, что он, как любой уважающий себя хулиган, потеряет интерес, если его игнорировать. Но Геннадий, видимо, воспитывался по другой методичке. Сил, как я уже говорила, не было совсем. Тело словно налилось свинцом, каждая мышца требовала немедленного увольнения, а ноги казались ватными, будто я только что дегустировала всю годовую партию местных вин. Еле разлепив веки, я обнаружила, что с трудом могу пошевелиться. Кажется, вчера я перетрудилась не только физически, но и магически. И теперь расплачиваюсь, как последний маг-любитель.

– Что… со мной?.. – прохрипела я, пытаясь изобразить подобие подъема с кровати. Получилось что-то среднее между умирающим тюленем и ленивой гусеницей.

– А что ты думала, принцесса аджики и помидорок? – ехидно прокаркал Геннадий, с важным видом усевшись на спинку кровати, словно профессор, готовый прочитать мне лекцию о вреде энергетического перенапряжения. – Магия, девочка моя, это не фунт изюма и даже не корзина помидоров. Она забирает энергию, силу, жизненную искру, особенно если ею пользоваться, как ребенок, который дорвался до сладкого, бездумно и неуправляемо. Если ты думала, что можешь бесконтрольно колдовать, как заправский фокусник на ярмарке, и на следующий день у тебя все будет хорошо, то ты глубоко ошибаешься. За все приходится платить, Аэлита. Даже за бесплатный сыр, который, как известно, только в мышеловке.

Я вспомнила вчерашний восторг, эйфорию, ощущение всемогущества, легкость, с которой овощи превращались в сушеные приправы. И вот расплата. Похоже, моя внутренняя ведьма решила устроить мне показательную порку за самонадеянность.

– Значит, это откат? – прошептала я, осознавая всю серьезность произошедшего. Теперь я чувствовала себя не волшебницей, а… выжатым лимоном. Или скорее пересушенным перцем чили.

– Именно, – кивнул Геннадий, подтверждая мои печальные догадки. – И чем сильнее магия, тем сильнее откат. Так что в следующий раз думай, прежде чем размахивать своей волшебной палочкой… э… ну, своими волшебными пальчиками. Вдруг начнешь дома левитировать или превращать воду в масло, а потом будешь лежать пластом, как шкурка от твоих любимых помидорок.

Я вздохнула. Придется умерить свой пыл и действовать осторожнее. Не стоило злоупотреблять внезапно обретенной силой, иначе вместо процветающей лавки солений я рискую превратиться в лежачий овощ. С трудом встав с кровати, я наскоро позавтракала и принялась за работу. Выпив кружку травяного чая, настоянного на какой-то траве, оставшейся еще от старухи-знахарки, от которой в носу приятно щекотало, я почувствовала себя немного бодрее.Нужно было отвезти в город остатки солений и приправы, что я приготовила, пока они еще не превратились в тыкву, в смысле, не испортились.

С большой неохотой, погрузив на телегу скромные запасы аджики и несколько корзин самых свежих и фотогеничных овощей, я снова отправилась в город. Ехала медленно, стараясь экономить силы – вдруг придется бежать от разъяренной толпы с факелами, кто знает этих горожан? Гена здорово умеет подлить масла в огонь, вернее, накаркать предостережений, к которым хочешь не хочешь, а прислушаешься. Солнце уже припекало, и дорога казалась бесконечной, как будто кто-то незаметно удлинил ее вдвое, пока я спала.

На рынке, к моему удивлению, меня уже ждали. Люди с нетерпением обступили мою телегу, торопясь купить свежие овощи и ту самую убийственно вкусную аджику. Торговля шла бойко, и вскоре на телеге почти ничего не осталось. Я уже предвкушала возвращение домой, мягкую постель и заслуженный отдых, когда…

Но тут, словно гром средь ясного неба раздался незнакомый, неприятный и, как мне показалось, торжествующий голос:

– Постойте-ка, люди добрые! – крикнул мужчина, обращаясь к покупателям, которые еще сновали по торговой площади. – Неужели вы не видите, что здесь происходит?! Эта девица только поселилась в доме старой ведьмы, а уже урожай выращивает будто по волшебству. Откуда у нее такие овощи? Откуда столько силы? И почему ее аджика такая… такая… адски вкусная?! Не колдовство ли здесь замешано?

Он тыкал в мою сторону пальцем, будто стрелял, а его слова, словно ядовитые змеи, расползались по толпе, сея сомнения, страх и, что самое обидное, разрушая мою с таким трудом заработанную репутацию. Люди стали перешептываться, с подозрением оглядывая меня и мою телегу.

– И правда, – пробормотал кто-то, рассматривая мои остатки припасов.

– Да и дом ее дурной славой пользуется, – поддакнул другой с видом знатока оккультных тайн. – Говорят, там всякое случается. Кто-то видел, как из окна бабка вылетала на метле, кто-то слышал, как по ночам кот разговаривает…

Мужчина в сюртуке продолжал задавать вопросы – неприятные, колкие, двусмысленные. Он словно пытался вытащить из меня признание в колдовстве, вынудить меня признаться во всех грехах и сдать явки-пароли моих темных делишек. Чем больше он говорил, тем явственнее чувствовалась враждебность толпы, которая из любопытных покупателей постепенно превращалась в потенциальных охотников на ведьм.