Мелкий писец (СИ) - Мамин Олег

Очень надеюсь, что слухи позабудут обо мне. Ну, помогал и помогал. Подумаешь. Если никто не будет направлять молву, то я без сомнений уйду в тень. Рассчитываю на это.

— Учитель, я всего лишь ребёнок. Твой серьёзный тон меня пугает. Ничего не знал о твоих делах, и мне это нравилось.

— Ты… — он хотел отругать меня, попытался жестикулировать, но боль в руке дала о себе знать. — Ладно! Будь по-твоему! Когда я буду здоров?

— Учитель, ты спрашиваешь о том, чего никто не могут знать. В дело вмешались боги. Теперь ничто не может быть обычным.

— Ты прав. А если без их помощи?

— Ты бы лежал сейчас с лихорадкой. А вместо этого ты пытаешь мальчишку расспросами. Ложись спать в святилище. Задай все вопросы богам, и завтра у тебя будет ответ.

Это одна из форм оракула. Сон считается пограничным миром между реальностью и Дуат. Боги создали его наряду с магией, чтобы облегчить людям жизнь.

Если проводится специальный ритуал, повышающий ясность сновидения, то у достойного человека, спящего в храме, есть шанс встретиться во сне с богами получить прямой ответ на прямой вопрос.

Есть даже специальный тип сновидений, подходящий Саптаху: исцеляющие. Они не излечивают, в них приходит бог или душа ушедшего и даёт советы по восстановлению здоровья.

Но и спонтанным снам можно доверять, правда, в этом случае всё несколько сложнее. Ба, способный путешествовать между мирами, оказывается в этом причудливом мире, и то, что там происходит толкуется символически или по созвучиям. Это считается тоже надёжным результатом, даже если ответ на вопрос не получен напрямую.

У египтян тоже есть сонники, однако, если есть возможность, за толкованиями обращаются к специалистам-жрецам. В деревне, где я жил, сонника не было (читать-то никто не умел!), но зато толковать ночные видения любили, знали несколько верных вариантов.

Дело осложнялось тем, что в зависимости от классификации сновидца (их много) интерпретации менялись. Одни и те же вещи по-разному истолковываются для мужчин и для женщин, для разных типажей по внешности и характеру, возрасту…

В общих чертах же всё примерно так же, как и в будущем: если ел виноград — разбогатеешь. Если с финиками — болезнь.

В общем, Саптах остался на ночь в святилище, а на утро меня вновь привели пред его чёрные очи.

Здоровым он не выглядел, конечно, но и признаков ухудшения состояния нет. Рука перевязана, сооружён лубок из кривых веток, как я и рекомендовал. Рана, покрытая мёдом, наверное, слегка кровоточит, что не удивительно. Но не сильно.

— Позволишь, дотронуться до твоего лба? — спросил я учителя, после приветствия.

— Жара нет. Супруга проверила, — ответил он. — Я пригласил тебя по другому делу. Бери мой набор для письма. Сам видишь, что моя рука не в лучшей форме. Подменишь меня.

— Разве у тебя нет личного писца? — удивился я.

— После вчерашнего происшествия, уже нет.

— А Нефернен? Миут? Они лучше меня-недоучки, — я попытался «отмазаться», но Саптах пригвоздил меня взглядом, как энтомолог жука.

— Они заняты учёбой, а ты свободен, — он соизволил всё-таки пояснить. Но вот вообще неубедительно.

— Э-эээ… Учитель, ты хочешь пойти в карьер сегодня? Считаешь, что достаточно здоров?

— Мне лучше знать, как я себя чувствую, — повысив голос, он пресёк мои попытки сопротивляться.

Я слышал, что у древних здоровье было ого-го какое, но не настолько же! Он ещё вчера упивался настоем мандрагоры, а сегодня уже скакать по горам собрался?

Оказалось, что он не планировал ходить ногами. Нубийские рабы носили его везде в паланкине.

Для нас обоих день выдался тяжёлым. Благо, много писать не пришлось. Не какие-то там письма и приказы под диктовку, все распоряжения он отдавал устно. Я лишь делал пометки на договорах, проставлял сведения о готовности в таблицах и тому подобные мелочи.

Только в конце дня пришлось составить небольшой договор с жуликоватым мужчиной, прибывшим на папирусной ладье. Он строит для себя усыпальницу, и ему нужен камень. Чтобы не быть обвинённым в краже, сделку следовало зафиксировать на бумаге. То есть на папирусе. Простенький текст, но я получил за него тумаков: написал ритуальной иератикой, вместо светской, а Саптах проверил только когда уже всё было готово.

Обидно, ведь я не сам выдумал содержание, его продиктовал мне Саптах. Мог бы и глянуть, что я вывожу. Особенно несправедлив его упрёк в свете того, что я светским письмом ещё и не овладел толком. Я же меньше месяца как начал обучение!

Я получил подзатыльник здоровой рукой. Вышло не сильно, так как любое резкое движение причиняло раненой руке боль.

Зато мужчина был, наоборот, доволен такой ошибке с моей стороны, по его мнению это придало покупке ценности.

Провёл день на ногах, но относился ко всему философски. Саптах ругался с охраной, раздавал указания, встречался с клиентами, следил за отгрузкой, контролировал на предмет лишних блоков (недостачу контролировали капитаны судов-перевозчиков, вот лишнее не отдадут).

А я тем временем тренировался пропускать всё, что меня не касается, мимо ушей. Такой навык у меня был в прошлой жизни, всё-таки я же работал на заводе. Там всегда кто-то на кого-то орёт, и без навыков «как с гуся вода» и «собака лает, караван идёт» можно нервный тик или психоз заработать за несколько месяцев.

Этот мой «талант» не укрылся от внимания Саптаха, заметившего:

— Теперь я всё больше убеждаюсь, что никакой ты не ребёнок!

А ещё посмотрел, как работает настоящий штатный медик каменоломен. Работнику придавило ногу блоком, и за лекарем отправили другого, сняв его с работ.

Пришёл относительно молодой жрец, в этот раз со всеми положенными атрибутами, и ещё до осмотра сказал ритуальную фразу:

— Эту болезнь я не могу вылечить, — развернулся и ушёл.

Стало понятно, почему помощь от мелкого посчитали лучшим вариантом, чем от него. Я, может, и не всё сделал идеально, но хотя бы старался сделать хоть что-то.

Саптах, испытывая сострадание к коллеге по несчастью, подозвал одного из надсмотрщиков, показал, как перевязана его рука и велел сделать так же.

Судя по тому, как ловко и профессионально выполнили его указание, а так же по тому, что палки и верёвки для лубка уже были готовы, случай этот частый и рядовой.

Надо отдать должное, человека не бросили, выделили помощника, чтобы отвести его домой. Однако, никакое пособие ему не полагалось, я уточнил у Саптаха. Что останется хромым — не надо проводить ритуалы гадания. Я присмотрелся: много народу с симптомами неправильно сросшихся костей. Раньше я не обращал внимания, а вот после этого случая без труда выделял среди работников тех, кто двигается неестественно, прихрамывает, или рукой двигает скованно. У одного рука срослась настолько криво… Собственно, слово «криво» и определяет результат небрежения со стороны жреца-лекаря.

Если охарактеризовать обязанности Саптаха коротко, то без преувеличения можно сказать, что он ответственный за всё, что касается работы карьера.

Моей работой он по большей части был доволен, понимал, что я недоучка, потому прощал некоторые огрехи.

Однако всплыл и неприятный для нас обоих момент: я прокололся на математике. Египтяне плохо умеют делить, решают эту задачу подбором как обратную от умножения. Да и само умножение сложновато, через разложение на множители и сумму. Для меня, же арифметические расчёты вообще не составляют проблемы, я в уме решаю.

Так вот, однажды отвлёкся и вписал результат раньше, чем он сказал число. Наверняка я и раньше так делал за длинный день, но именно в этот раз он заметил.

Ничего не сказал, но чувствую, что возросла между нами напряжённость. По всему дальнейшему поведению, по взглядам, какие он бросал на меня, как следил за записями, я догадывался, что он просто отложил вопрос, не стал выяснять при посторонних, однако не забудет.

Не скажу, что к счастью, но обстоятельства сложились закономерным путём для вот такого героя: если бы он полежал, дал организму время на восстановление, то уверен, что всё не вышло бы настолько печально.