Усадьба толстушки Астрид (СИ) - Грин Агата

В общем, мне нестерпимо захотелось излить яд и на Таггарта, и на барона, и на баронессу, и вообще на все это треклятое мироздание, которое меня убило, а потом сюда переместило, но я сдержалась и, переведя дух, сказала:

— Усадьбу я никому не отдам, и если барон велит выйти за вас, напомню, что каэр должен держать свое слово. А его слово – хозяйкой буду я. Лишь я одна.

— Если он прикажет, вы ничего не сделаете.

— Да, может приказать, но вы и сами отлично знаете, что он никогда на это не пойдет. Не тот у него характер. Но я вас понимаю, рэнд Таггарт. Вам пора создавать семью, вам хочется свой угол…

— Да, хочется, — кивнул рэнд.

— А я не хочу замуж – по крайней мере, пока. Что будем делать? Может, договоримся? Как вы заметили, я плохо умею вести хозяйство. Предлагаю сделку. Вы и дальше будете помогать мне с делами в усадьбе, а я помогу вам скопить деньги на свою землю, и вам не придется ждать от барона подачки.

— Нет, — сразу отказался Таггарт. — Барон обещал мне землю, и я ее получу: вашу ли, другую ли.

— А мне барон обещал, что я могу остаться сама себе хозяйкой на своей земле. И так оно и будет. Спасибо за работу в моей усадьбе, рэнд Таггарт, но попрошу вас удалиться. Барон непременно заплатит вам за все хлопоты.

Я развернулась и последовала к дому. Медленно последовала, потому что узнала: у барона мало денег, а Таггарту надоело жить в чужом доме на правах почти что прислуги. И приказать мне выйти замуж против воли барон тоже не сможет. Ну, не сможет, и все тут. Так что придется Таггарту и дальше…

Мои мысли прервал голос рэнда:

— Постойте!

Я обернулась, и Таггарт подошел ко мне.

— У вас разве есть лишние деньги? — спросил он прямо. — Как вы сможете мне заплатить за работу в усадьбе? Да и кто мне позволит тут у вас быть, если вы так хотите незамужней остаться?

— А детали давайте обговорим в доме, — предложила я.

Он кивнул.

***

Мы устроились в комнате на первом этаже, заняли стулья у камина и протянули к нему ноги. Новая повариха Дори, заметив, что мы зашли, подошла вскоре, предложила согреть нам ромашкового отвара и спросила заодно, «чего госпожа желает на обед». Удивленная – вот это сервис! – я ответила, что мне достаточно будет просто отвара и куска хлеба с сыром.

Женщина вернулась на кухню, а я перешла к делу:

— Мне хватит денег, чтобы платить работникам все лето и закупать кое-что для хозяйства, включая скот. Но барону Даммену я все равно скажу, что поиздержалась, и попрошу права охотиться в лесу и рыбачить в его озере. Это право всегда принадлежало хозяину этой земли, и моя бабушка, например, сама охотилась на белок, зайцев, лисиц, а потом сбывала скорнякам шкуры. Барон иногда разрешал ей бить даже чернобурок и куниц, а уж такой мех идет гораздо дороже, ведь это мех для каэров.

— Вы тоже охотиться будете? — иронически поинтересовался Таггарт.

— Нет, вы. Умеете же?

— Еще бы, — мужчина даже как будто слегка оскорбился таким вопросом. — Но кто разрешит мне охотиться в лесу? Да еще и после браконьерства Фарли.

— Вы станете моим женихом. Не настоящим, конечно, а прикинетесь, а я прикинусь вашей невестой. Тогда никого не удивит, что вы будете помогать мне в усадьбе, навещать постоянно. У барона я попрошу для вас лично, как для моего будущего мужа, права охотиться в лесу, чтобы разжиться деньгами перед свадьбой. Барон разрешит, я уверена. Вы не Фарли, вы росли у него в доме, у него на глазах. Вам он верит, и доказательство этому то, что он попросил вас на мне жениться.

— Он меня не просил.

— Неважно.

— Значит, притворяться, — задумался Таггарт. — Но ведь не получится притворяться долго. Если начнем женихаться сейчас, летом барон нам уже свадьбу будет готовить.

— Не переживайте, — отмахнулась я, — свадьбу я отсрочу. Я же слабенькая, я же хиленькая, я так много пережила, с трудом оправилась после тяжелого развода, учусь верить мужчинам снова…

Таггарт покачал головой, но улыбнулся.

В комнату вошла Дори-повариха, принесла нам на подносе две кружки с горячим ромашковым отваром, миску с несколькими пышными ломтями хлеба и нарезанным сыром. Мы поблагодарили ее и стали есть с удовольствием, продолжая греть ноги и смотреть на огонь.

В отвар Дори добавила меда и еще чего-то пряного, отлично оттеняющего вкус.

— Энхолэш, как вкусно! — прошептала я.

— Не упоминайте богов всуе, — напомнил Таггарт, но когда я взглянула на него, увидела в его темных глаза искорки веселья.

Кажется, мы найдем общий язык. Да, в принципе, мы, наверное, уже его нашли.

— Эта ваша придумка, уловки все эти… — протянул Таггарт. — Не проще ли нам по-настоящему присмотреться друг к другу? Я же вам чистую правду сказал: я хочу свой дом, семью, и намерения у меня чистые.

— Настолько сильно хотите, что согласны взять в жены такую, как я?

— А что вы? Вы красивая, добрая, нежная. Ну, достался вам козел… мужчина непорядочный то бишь, и что с того? Я же в жизни ни одну женщину не обидел и не обижу, тем более свою жену.

Я усмехнулась:

— Надо же. Сначала рассказали мне, какая я неумеха-белоручка, а теперь нежной красавицей называете. Откуда мне знать, что вы не хотите обмануть меня, чтобы завладеть усадьбой?

— А мне откуда знать, что вы меня не подставите с этим правом охоты? А то пойду в лес, а меня браконьером назовут и повесят.

— Вот видите, мы рискуем оба. Но дела-то надо делать, правда? Я могу выбить для вас право охоты, дать вам хороший заработок, а вы мне – управлять усадьбой. Давайте дружить, рэнд Таггарт.

Он не ответил, стал смотреть на огонь в камине.

Я не торопила его – пусть обдумает.

— Не хочу врать, — признался он и посмотрел на меня. — Давайте по-честному. Я буду вам помогать и дальше, следить за порядком, слуг в узде держать. Оберегать вас стану, подарки вам делать буду, в гости приходить... сидеть вот так же с вами у огня, или гулять. А вы уж решите к концу этого лета, верите мне или нет, пойдете замуж или нет. Не понравлюсь – что ж, ладно. Ничем вы мне обязанной не будете, ведь дело жениха – понравиться.

Настала моя очередь задуматься, и я тоже посмотрела на огонь. С одной стороны, не хочется мне замуж пока что, и приближать к себе незнакомого человека тоже. С другой стороны, Таггарт вроде бы толковый, и пока он будет считаться моим женихом, я в каком-то плане буду защищена, да и баронесса не станет мне никого подыскивать.

Да – кто знает? – может, и в самом деле к Таггарту присмотреться? Все равно меня в покое не оставят с этим вопросом, а времени до конца лета не так уж мало.

— Согласна, — вымолвила я задумчиво. — Пригляжусь к вам по-настоящему. Но право охоты я все равно выбью. Часть добытой пушнины будет принадлежать вам, часть – мне. Заодно обеспечим себя и работников усадьбы мясом.

Таггарт поднялся со стула и уточнил:

— Значит, жених и невеста?

Я тоже поднялась, повернулась к «жениху» и кивнула:

— Да. И раз уж так, я Астрид. Просто Астрид.

— Кэлвин. А лучше Кэл.

— Еще отвара, Кэл?

— Я принесу, — с готовностью произнес он, забрал наши кружки и пошел на кухню степенно, медленно, но я все равно была уверена, что внутри он взбудоражен.

Что ж, жених – это в моей ситуации зло неизбежное. Но если зло такое симпатичное и хозяйственное, чего бы его и не обратить себе в добро?

Как только я обзавелась женихом, барон собрался помирать. Причем он сам нам с Кэлом Таггартом об этом сообщил, когда мы пришли к нему. Каэр выглядел плохо, не скрою, но не хуже, чем я несколько ранее, но против него играл возраст и уже имеющиеся заболевания.

Лежа в кровати, он какое-то время смотрел на нас слезящимися блеклыми глазами, затем проговорил, что его время пришло, и он рад, что успел устроить нашу судьбу. Кэлу повелел заботиться обо мне, а мне – доверять Кэлу.

— Вы хорошие люди, — проскрипел барон, — и мне досадно, что не могу дать вам больше, особенно тебе, Кэл. И жаль, что не увижу вашей свадьбы. Живите счастливо! Энхолэш!