Фиктивный брак госпожи попаданки (СИ) - Богачева Виктория

«Типография Толботов» гласила надпись на ней.

Я втянула носом воздух. Чернилами пахло даже снаружи. Чернилами и влажной бумагой. Задрав голову, Уильямам пристально, внимательно вглядывался в вывеску.

— Леди Тесса? Л-лорд Толбот? — дверь распахнулась, и на крыльцо вышел удивленный лакей.

На нас он смотрел так, словно не мог поверить собственным глазам. Но профессиональная выучка быстро взяла свое. Он вновь придал лицу бесстрастное выражение и чуть поклонился нам.

Я могла понять его удивление. Не помню, когда приезжала сюда лично. А Уильяма здесь не видели больше года.

Лакей открыл перед нами дверь, и мы вошли. Жарко было даже в небольшом холле, в котором мы сразу же оказались. И внутри все прочие запахи перебивал густой аромат машинного масла. Мы прошли дальше, вглубь здания. Зал типографии был огромным, двухэтажным, с высокими потолками, поддерживаемыми металлическими балками. Воздух дрожал от работы паровых двигателей, питавших массивные печатные станки.

Кабинет редакции располагался на втором этаже, и мы направились в противоположный конец гигантского зала. Но пройти насквозь быстро у нас не получилось, потому что Уильям все время останавливался и разглядывал станки едва ли не с открытым ртом. Я не стала делать ему замечание. Рабочие, их обслуживающие, поглядывали на моего брата ровно с таким же удивлением, с которым смотрел он на происходящее вокруг он.

Чудом мы продвинулись до второго зала, в котором за деревянными столами работали наборщицы текстов. Некоторое время Уильям простоял и в нем, завороженно следя, как женщины быстро сортировали литеры и укладывали их в металлические рамки.

— Идем! — я потянула брата на узкую лестницу, и мы поднялись на нужный этаж.

Вдоль стен здесь стояли шкафы, в которых хранились старые выпуски газет. Мистер Дадли, редактор, встретил нас настороженным взглядом.

Я понимала почему. Тогда, год назад, скандал вышей жутчайший…

За минувшее время он заметно постарел. Стало больше седины в волосах, и лишь чернильные пятна на пальцах, очки на самом кончике носа и засаленный жилет остались неизменными.

— Милорд, миледи, — поприветствовал он нас, остановившись в дверях своего кабинета. — Какая неожиданная честь.

— Добрый день, мистер Дадли, — Уильям, задвинув меня за спину, резко шагнул вперед и протянул ему руку.

— У меня ладонь испачкана в чернилах, лорд Толбот, — сказал редактор, но в его глазах зажегся огонек интереса.

— Это не страшно, — явно подражая кое-кому из знакомых мужчин, Уильям небрежно повел плечами.

Мистер Дадли тонко усмехнулся, и они, наконец, обменялись рукопожатием. Затем редактор взглянул на меня поверх очков и, посторонившись, указал на свой кабинет. Внутри царил хаос, который я хорошо помнила. Кое-как обойдя горы и стопки газет и журналов, который были сложены прямо на полу, мы прошли к двум стульям напротив стола, заваленного всяким хламом.

Уильям усиленно крутил головой во все стороны, я же старалась сохранить на лице приветливое выражение. Друзьями мы с мистером Дадли не расстались.

— Чем могу быть вам полезен, лорд Толбот, леди Норфолк? К слову, поздравляю с замужеством, Ваша светлость. Как причудливы порой бывают изгибы судьбы… — редактор сел за стол, кое-как расчистил на нем место и уперся локтями, скрестив пальцы в треугольник перед лицом.

— Благодарю, мистер Дадли, — с ласковой улыбкой произнесла я. — Мы к вам по делу, разумеется. Я хочу опубликовать статью.

Конечно, мои слова произвели на старичка эффект разорвавшейся бомбы.

Сперва он подумал, что я шучу, но, увидев, что с моего лица исчезла улыбка, мгновенно посерьезнел и впился в меня взглядом, далеким от сердечности. И он, и я слишком хорошо помнили, что произошло после моей первой статьи, выпущенной газетой. Повторения не хотел никто из нас, но предотвратить это мы намеревались разными методами.

Он — с помощью отрицания.

— Это невозможно, миледи.

Я подавила раздраженное цыканье. Очевидно, придется идти по неприятному пути.

— Мы изменили нашу редакционную политику после… после того инцидента, — мистер Дадли сверкнул глазами. — Теперь мы публикуем статьи, которые были одобрены коллегией. Разумеется, я вхожу в нее, и я намерен наложить «вето».

— Вы даже не спросили, о чем я хотела бы написать, — холодно отметила я.

— Это не имеет ровно никакого значения, миледи.

Уильям перевел взгляд с него на меня и обратно. Он нахмурился — вновь очень знакомо. Я скрестила руки на груди, напомнив себе, что должна сохранять самообладание.

— Я думала, что редактор отвергает статьи после того, как ознакомится с их содержанием. Но не до.

Мистер Дадли и глазом не моргнул. В уголках его рта мелькнуло раздражение, и он скорбно поджал губы.

— Это не имеет ровно никакого значения, миледи, — повторил он словно болванчик. — Ваша предыдущая статья привела к катастрофическим последствиям. Впредь я подобного не допущу.

— Вынуждена напомнить вам, мистер Дадли, что пока еще семья Толбот является владельцем типографии и газеты. И вы обязаны подчиняться решениям собственника.

— Вы больше не Толбот, леди Норфолк.

— Но я — Толбот, — подал голос Уильям.

Он прозвучал тихо, но невероятно твердо для мальчишки его возраста.

Редактор повернулся к нему и навис над столом, буравя сердитым взглядом.

Какая-то часть меня понимала мистера Дадли. Но еще бо́льшая — злилась. Его поведение было неприемлемо, а я чувствовала себя невероятно уставшей от постоянной борьбы, и была на грани того, чтобы намекнуть ему на возможное увольнение за подобные препирательства и тон, которым он говорил со мной.

— Ваш отец это не одобрил бы, милорд, — посетовал редактор.

Уильям содрогнулся, и я покрепче вцепился ладонями в подлокотники, чтобы не протянуть к нему руку и не погладить по плечу.

— Мой отец погиб страшной смертью, мистер Дадли, — проговорил он и замолчал, стиснув зубы.

— А те, кто его сгубил, до сих пор наслаждаются свободой и всяческими благами жизни. И теперь вы чините препятствия на пути к их поимке, — тотчас подхватила я.

— Что? О чем вы говорите, миледи? — он вскинул голову так резко, что очки едва не слетели с носа: успел перехватить их в последний момент.

— О том, что вы даже не спросили, о чем будет статья, — отозвалась я с укором. — А я хочу написать о странных смертях, которые произошли вокруг меня и лорда Толбота за последний год. И не только о смертях. Обо всем.

Мистер Дадли, казалось, потерял дар речи. Он лишь моргал и смотрел то на меня, то на Уильяма во все глаза. И изредка качал головой.

— Вы же понимаете, что вам нужны доказательства, миледи? — он нахмурился, совладав с собой. — Иначе это может грозить уголовным преследованием уже вас…

— Я не намерена никого обвинять, — я хмыкнула. — Я хочу рассказать историю. Историю нашей семьи за последний год — ровно с того момента, как в странной железнодорожной катастрофе погиб наш отец.

— Я не…

— Мистер Дадли, — мое терпение закончилось, и я резко его перебила. — Ни я, ни мой брат не просим вашего разрешения. Мы глубоко уважаем ваши заслуги перед семьей Толбот, и именно потому сидим сейчас перед вами и пытаемся все объяснить. Но эта статья будет напечатана — так или иначе, с вами или без вас. Выбор за вами.

Договорив, я шумно выдохнула и прислонилась к высокой спинке стула. В кабинете стало очень тихо. Даже гудящий шум типографии казался приглушенным. Редактор изучающим взглядом обводил наши лица и молчал. Уильям, который кивал в такт моим словам, сидел теперь, чуть насупившись. Все же мальчишка, а не взрослый муж. Я же чувствовала внутреннее напряжение: увольнять мистера Дадли не хотелось безумно. Но его упертость стояла на пути к моей цели… а я собиралась ее достичь любым способом. Я действительно имела в виду, что ему сказала.

— Значит, вы уверены в том, что говорите, миледи? — со вздохом спросил он.

— Да.

— И можете пообещать мне, что…