Хозяйка Северных гор 2 (СИ) - Хайд Адель

И я уже начала прикидывать как начать серьёзные заготовки и консервов и … тушёнки.

– Ифор, – сказала я, – может завтра, если будет хорошая погода и успею отдохнуть.

Ифор отошёл, ещё раз добавив:

– Я очень рад вашему возвращению, леди Маргарет.

И это прозвучало очень искренно.

Мы ещё не успели подъехать к воротам замка, а я уже увидела их. Я ехала, высунувшись из окна, вдыхая запах земли, весеннего цветения, и вдруг увидела, как из ворот выходят женщины, ещё сложно было различить лица и даже фигуры, но я совершенно точно знала, что это Элери, Бера, и Ринтана.

Мне тоже захотелось выскочить из кареты, и задрав юбки побежать им навстречу. «Девочки мои», – с теплотой подумала я, как же мне вас не хватало там, в мрачной и сырой столице.

Но бегом получилось бы медленнее, чем в карете, поэтому остановила себя.

Но уже скоро я услышала женские голоса, и, стукнув кучеру, с просьбой остановить, я, а за мной и Мэри, выбралась из кареты, и в нескольких метрах от себя увидела Элери, бывшую леди Ярон.

Роды сделали чудо, превратив утончённую, холодную леди, в ту, которая теперь словно олицетворяла саму жизнь.

С простой причёской, волосы уложены в гладкий узел на затылке, в удобном, но не в привычном платье, никаких лишних деталей, только функционал. Одноцветное, плотная ткань, правда камиза под платьем была белоснежная из какого-то дорогого тонкого материала.

Грудь у Элери стала больше, раньше она была очень стройная, если не сказать худощавая, а здесь на меня смотрела красивая молодая женщина, с женственной фигурой, мягкими движениями, даже черты лица смягчились, возможно потому, что у Элери появились щёчки. Ей очень шло.

– Что ты смотришь так, Маргарет, не узнаёшь? – вдруг смутилась Элери, и, опустив голову сказала, – конечно, я подурнела.

– Ты поглупела, дорогая моя, подруга, – улыбнулась я

Элери удивлённо на меня взглянула:

– Ты стала настоящей красавицей, – заверила я её и щёки её вдруг порозовели.

Но не успели мы обняться с Элери, как я услышала родной низкий голос Беры:

– Леди Марга, наконец-то дождались.

Вечером в замке, разомлев после ванны с горячей водой, и размышляя о том, что баню я так и не построила и этим тоже надо немедленно заняться, я вдруг услышала, как дверь отворилась и из соседних покоев вошёл Джон.

Да я всем объявила, что мы поженились, и Элери тут же организовала так, что Джону приготовили смежные покои.

Но почти весь вечер мне пеняли на то, что я, как и обычно, всё сделала не как все нормальные графини.

Но после того, как мы с Джоном рассказали о наших планах сыграть свадьбу и повторить церемонию, нас тут же простили. И весь оставшийся вечер разговоры только и были, что про свадьбу.

И вот сейчас мой милый супруг вышел из смежных покоев. И это было волнительно, потому что в столице мы продолжали жить отдельно.

Джон, ничего не говоря, прошёл прямо ко мне, как когда-то я к нему.

От Джона пахло ароматным мылом.

«Значит ему тоже сделали ванну,» – подумала я. Волосы его были слегка влажные.

Сильное, крепкое горячее тело прижалось ко мне, я повернулась к нему и хотела было спросить, но он не дал. Твёрдые горячие губы накрыли мои, и слова нам больше не понадобились.

А утром, новая горничная что-то разбила, сунувшись в мою спальню без стука и обнаружив, что графиня ночевала не одна.

Пришлось проснуться. День показался мне безоблачным и радостным, и я никак не ожидала того разговора, который Джон заведёт после завтрака.

Глава 44

– Маргарет, ты понимаешь, что и тебя я тоже попрошу о поддержке короля? – вдруг спросил Джон.

– Это значит, что, если начнётся… война, то мои люди будут гибнуть? – спросила я, чувствуя, как холод проникает прямо мне под кожу.

А ведь утро так хорошо начиналось, я была расслаблена, даже после того, как нас разбудили бьющейся посудой. За окном светило утреннее солнце, мне казалось, что я слышу пение птиц. Не хотелось никуда выходить и после утренних процедур мы остались с Джоном завтракать в покоях.

Джон молчал.

– Ты же знаешь, что Уэльс так и не принял короля Англии, – сказала я, желая как можно скорее закончить этот разговор, хотя ещё вчера, вспоминая реакцию Джона на встречу, я ожидала, что вопросы со стороны Джона обязательно будут.

Джон укоризненно на меня посмотрел:

– Может именно поэтому я спрашиваю тебя?

Я посмотрела на, теперь уже точно, супруга. Но мысли были не о том, что он спрашивал, я думала о том, что мне было с ним хорошо, хотя между нами не было обжигающей страсти. Почему-то вспомнила прошлую жизнь, у меня и тогда я не помню, что у меня внутри что-то пылало, даже в молодости. Как-то всё некогда было. Но как по мне, так было спокойнее, главное, что нам было хорошо.

На мгновение я вспомнила сносящую всё на своём пути харизму и просто звериную энергию Алана… нет, не хочу…

Джон ждал, смотрел на меня и ждал. Хорошо, что завтракать сегодня мы с ним решили в покоях, я не хотела чтобы наше с ним уединение заканчивалось, но я никак не ожидала, что разговор после нашей с ним первой ночи будет таким неприятным.

– А ты? – спросила я

– Я буду поддерживать Стефана, и… – здесь Джон замялся

А меня вдруг накрыло осознанием: «Ну какой же хитро…мудрый король»

А вслух сказала:

– И он рассчитывает теперь и на мою поддержку?

– Если ты против, то я не буду настаивать, – сказал Джон

– Я не против, но я хочу понимать за что, – сказала я, и попросила, – объясни.

Я действительно так до конца и не понимала в чём причина, в самом деле, не из-за нашего же брака король решил вступить в противостояние с архиепископом Кентерберийским, его братом и норманнами. На мой взгляд это было бы смешно.

Джон рассказал, что фактически Генрих является прямым наследником английского престола, потому что Стефан, взошёл на престол, только потому что бароны не поддержали прямую наследницу, которая была дочерью прошлого короля. Матильду, Её плохо знали в Англии, да ещё и не было прецендента, чтобы женщина занимала трон. Стефан же был племянником короля, и тем, кто оказался в нужном месте в нужное время.

А сейчас на престол претендует сын Матильды, Генрих, и он признанный первый наследник английского трона, и его поддерживает Франция, а конфликт с архиепископом Кентерберийским возник потому, что он отказался признавать первым наследником короля Стефана его сына.

Я подумала: «Ну ничего себе, как весело люди живут... а я-то здесь при чём?»

По все видимости, что-то отразилось у меня на лице, потому что Джон нахмурился.

– Маргарет?

– Я думаю, Джон, прости, – сказала я, – но пока я не могу дать тебе ответ.

– Маргарет, ты понимаешь, что это прямой конфликт с королём? – слова Джона почему-то отозвались болью.

– Может войны не будет? – спросила я, – и, Джон, мне не нравится этот разговор, и вообще я свадьбу хочу, а не вот это всё.

Я понимала, что Джон увидел, как меня встречали, и никто не «пел гимны» королю Стефану, да и Джона здесь привечали только потому, что его выбрала я.

– Прости, Маргарет, просто, я скоро уеду, мне нужно объехать все замки, и хотел понимать, что ты собираешься делать

– Я собираюсь готовиться к свадьбе, Джон, – я улыбнулась, и шутливо грозным тоном произнесла, прищурив глаза, – или ты передумал?

Вскочила из-за стола, схватила кинжал и встала над Джоном:

– Сдавайтесь лорд! Вы побеждены!

И в этот момент снова зашла та же самая горничная и снова раздался звук бьющейся посуды.

Мы с Джоном расхохотались.

***

Когда мы наконец-то выбрались из покоев был уже полдень. Никто, конечно, нам ничего не говорил, но некое напряжение чувствовалось, пока я не сообщила, что свадьбу мы назначили первый месяц лета.

Ждать до сентября, когда всем рекомендовалось жениться, мы не хотели, потому что было непонятно, как буду развиваться события, да и фактически церковный обряд был совершён зимой, не самое плохое время, если ориентироваться на приметы.