Мелкий писец (СИ) - Мамин Олег

Ученики засмеялись.

— И вот наши имена вновь зазвучат в мире, а значит мы снова существуем. Мы победили время. Хех, бог миллионов лет благословил нас.

Имхотеп жил очень давно, но он написал своё имя на стене усыпальницы, рассказал о своих деяниях, и мы до сих пор посвящаем ему каплю воды. Делимся с ним ка, и даже приносим дары в его храм. Кто не знает его имени? Он обеспечил себе вечность.

А теперь представьте, что ваша манера письма настолько ужасна, что тот человек не сможет разобрать ваше имя, и вместо вас оживляет демона, который ходит вниз головой и гадит себе в рот, — есть такая концепция о потустороннем мире. Вообще, египтяне представляют себе инфернальных сущностей весьма своеобразно.

Они по большей части антропоморфны, но всегда имеют что-то от животного или какой-то вот такой дефект, как я описал выше. Например, Сехакек — демон мигрени в виде нубийского мальчика с языком в анусе.

— А теперь, когда вы поняли, насколько важно не просто уметь писать, а писать красиво и разборчиво, перейдём к практике.

Как держать калам? Как двигать кистью? Какие упражнения следует делать, чтобы развить руку?

Да-да, деток даже не учат толком держать калам. Или, показав, не поправляют в дальнейшем. Держат писчий прибор кто во что горазд.

Нет никакого подобия прописей, где начинают с базовых элементов, прежде чем переходить к сложным фигурам. Ну, понятно, что как тетрадь они не могут существовать в принципе, но хотя бы задания аналогичные могли бы дать?

Я присутствовал наблюдателем на одном занятии. Мальчишка пришёл недавно, а ему дали то же самое задание, что и бывалым. А потом ещё так называемый старший брат отходил его хворостиной за то, что у него плохо получается.

Они переписывают с утра до вечера тексты разных наставлений. За образец берут удачные остраконы предыдущих поколений. Не скажу, что они плохо сделаны, просто они не имеют поправки на возраст учеников. Это вполне себе взрослые назидательные тексты.

Иногда разбирают значения отдельных знаков и слов, но этого я не застал.

Кроме поучений главное учебное пособие — «Книга Кемит», то есть просто-напросто «сборник».

Своего рода учебник по деловому этикету, набор канцеляризмов, которые необходимо знать каждому. Все эти наставления, в том числе и те, что мне приносил Саптах, — это как раз части этой книги. Они не являются ценностью, их тут сотни под ногами хрустит, начертанных на остраконах.

А вот чего-то совсем базового не существует.

Я провёл два занятия, а потом Каапер принёс мне на ревизию записи. Я вздохнул:

— Перепишу. Половину неправильно поняли. Папирус за счёт храма.

— Пиши, — он даже обрадовался такому повороту.

Вряд ли мои потуги войдут в Книгу Кемит, точнее, скорее всего, они и не вошли, раз гид в Каире будущего ничего такого не рассказал. Школьные материалы — одни из самых многочисленных сохранившихся письменных источников, но ничего похожего на прописи не было найдено. Если вы там, в будущем, откопали что-то такое, то знайте, откуда это пошло!

Вспомните имя Афарэха, самого мелкого писца при храме Сатис.

Ничего не могу с собой поделать. Каждый раз, думая о будущем, убеждаюсь, что Саптах прав, у меня нет повода надолго задерживаться в храме Сатис. Да и работы для меня как переписчика-реставратора почти не осталось. Я пытался получить доступ к библиотеке храма Хнума, однако без особой надежды. А потому не расстроился и не удивился, когда мне отказали.

Там в принципе не очень большая общая библиотека, храм интенсивно перестраивается на основе чего-то нубийского, его архитектура иная. Этого бога, не знаю под каким именем, почитают и в Нубии, не зря же человеческое тело Хнума тёмное, не как у египтян. Так что не думаю, что много перестраивали. Скорее всего только изображения на стенах подправили, чтобы они лучше соответствовали египетской традиции.

Это здание расположено недалеко от места, где базируется шлифовальная мастерская Канефера. Недавно я подкинул ему идею шлифовального круга, и сегодня планирую воспользоваться его успехами.

Я здесь не в первый раз, мы уже договорились, что я зайду, когда добуду клык бегемота, из которого традиционно делают заготовки магического жезла.

— Пришёл? Заходи, — Канефер не слишком доволен, видимо, отвлекаю от чего-то важного.

Насколько я понимаю, он в этой мастерской появляется редко, так что пришёл специально, чтобы приказать работникам уступить мне место за станком.

— Работники говорят, что зубы бегемота ты и за день не обточишь, они слишком твёрдые. Их иначе надо обрабатывать.

— О! Нет, я не из зуба буду делать. Из клюва ибиса, — я показал заготовку, подобранную на кухне.

— Мелкий, — Канефер посмотрел на него с сомнением, — и тонкий.

Клюв ибиса твёрдый только на кончике, а остальная его часть — относительно мягкая, что отлично подходит для задачи сделать украшенную символами чертилку — остриё не будет быстро истираться, а с нанесением начертаний на остальной части справлюсь. Уже попробовал.

— Тогда не понимаю, что тебе от нас нужно, — нахмурился Канефер, когда я не позволил ему прикоснуться к заготовке.

Он протянул руку, а я убрал клюв в сумку. Чем меньше людей со своим ка трогают будущий жезл, тем лучше. Ритуальная чистота важна. Жезл не должен знать чужих рук. По крайней мере, как можно меньше. Заготовка не должна быть предметом, ранее использовавшимся с другими целями, ведь из-за этого она впитает иные идеи, иное ка.

Я конечно проведу ритуальное очищение четырьмя стихиями: текущей водой, жаром пламени, дымом ладана и натру солью. Правда, это концепция не египетская, Платон упомянет её через тысячу лет. Почему-то я решил, что так будет правильно, а, значит, нужно так и сделать, раз интуиция велит. Полагаю, это подсказка свыше. От того покровителя, что обнимает меня своими крыльями.

— Чтобы придать гладкость и отполировать заготовки, — сказал я очевидное. — Руками ровно не получается. Тёр о плоский камень, но только испортил одну из заготовок. Клюв-то не плоский.

— Ты, — Канефер указал на одного из работников, — будешь крутить камень, — он повернулся ко мне: — Работай, — и оставил меня с рабочими, ушёл прочь.

Я ожидал, что работники не будут послушны ребёнку, но всё оказалось с точностью до наоборот: они охотно ловили каждую мою команду, внимательно наблюдали за тем, что я делаю.

А главное, старались не смотреть мне в глаза. Если взгляды пересекались, то тут же отворачивались.

Я не стал докучать расспросами, и так понимаю, в чём дело: мальчик о котором ходят столько слухов, делает себе магический жезл. И любопытно, и страшно.

Когда я иду на рынок или пересекаюсь с посетителями храма Сатис, то замечаю на себе вот именно такие взгляды. Уточнения мне не нужны. Особенно на отношение ко мне повлияла история с джедом, который так и не выковыряли изо лба несостоявшегося насильника.

Все знают, что меня к Хнумхотепу притаскивали, и он требовал снять проклятие. Но вот он я, хожу по городу, даже на обеих ногах, правитель меня не растерзал. И во лбу балбеса до сих пор торчит позвоночник Осириса. Намекает, что я не рядовой простолюдин.

И жезл мне нужен не рядовой. Я не собираюсь обводить им рожениц, чтобы уберечь от демонов родовой горячки. Хотя, полагаю, что он и на это будет способен.

Двусторонняя конструкция по моей задумке будет как два полюса магнита, так что и в делах проклятий тоже должен помочь.

Стандартный жезл односторонний, на одном конце голова шакалихи, которая должна «выплёвывать» ка существ, изображённых на них.

Я уже упомянул лягушку. Она есть на всех жезлах, что я видел. Сложная символика у неё.

Лягушки первыми узнают о разливе Реки, появляются до него. Не символизируют, а именно вызывают разливы — главную причину плодородия Чёрной земли. Да и сами лягушки откладывают очень большое количество икры.

В дополнение египтяне верят, что они самозарождаются, то есть связаны и с идеей перехода в загробный мир, возрождением усопшего в духовной форме.