Опасная игра леди Эвелин (СИ) - Богачева Виктория

Но перед тем как убрать в ящик все книги и тетради, я спрятал одну прямо на себе, заправив в пояс на брюках. Ту самую, в которой рассказывалось о способах изготовления артефактов.

***

— Вы взяли тетрадь.

Я только что проводил Эвана, который отправился к сослуживцам, и вернулся в особняк, когда Эвелин встретила меня прямо в холле этой фразой. Она стояла в дверях, скрестив на груди руки, голубые глаза потемнели, в них ярким пожаром разгоралось неодобрение.

— Это опасно! — сказала, чуть повысив голос, но не сильно — чтобы нас не услышали слуги.

— Не тревожьтесь. Я намерен изучить ее самостоятельно и сжечь. Вы не будете иметь к ней никакого отношения.

— Вы правда так думаете? — она скривила губы. — Если что-то случится, это затронет не только вас. И слуг, и тех, кто живет в особняке, и вашего друга. И помощника. Всех.

Эвелин говорила спешно, явно нервничая. Замолчав, перевела сбившееся дыхание и резким жестом смахнула с лица выбившуюся из пучка прядь. Ее глаза продолжали сиять, я понимал, что она злилась, злилась на меня и злилась по делу, но не мог отвести взгляда от ее взволнованного, такого живого лица. Даже румянец на щеках вспыхнул.

— Я намерен сжечь тетрадь ночью. Но еенужноизучить, — выделил голосом слово. — Нам нужны железные доказательства.

— Что вы хотите в ней прочитать? — шепотом спросила Эвелин.

— Не здесь, — я коротко мотнул головой. — Идемте.

И мы поднялись в мой кабинет.

— Я закрою дверь? — полувопросительно посмотрел на нее, когда мы вошли.

Эвелин нервно дернула плечами и кивнула.

— Конечно.

Она осталась у косяка, я же прошел вглубь, к окну, занавешенному длинными, тяжелыми шторами. Чуть сдвинул их, пустив в кабинет свет. Часы показывали четыре, мы почти весь день убили в банковском хранилище. Расстегнув сюртук, я положил тетрадь на стол. С виду обычная, ничем не примечательная.

Но какие же страшные тайны хранили ее страницы...

— Я думаю, нет, я почти уверен, что женщин похищали для каких-то... ритуалов? — я скривился, безуспешно силясь подыскать точное слово. — Вероятно, есть связь между исчезновениями и тем засильем артефактов на черном рынке, которое началось не так давно. Грей говорил о сроке в полгода, не больше.

Прижавшись лопатками к двери, Эвелин внимательно меня слушала. Она не выглядела ни шокированной, ни даже удивленной. Наверное, все мы исчерпали резерв сильных эмоций, что был нам доступен, и уже не могли испытывать ничего яркого.

Когда я замолчал, она несколько раз кивнула.

— Не знаю, как, но Эзра и Лорд-Канцлер связаны. Не представляю даже, где и каким образом их столкнула жизнь.

— Где грязь — там и свинья, — выдохнула Эвелин едва слышно.

— Что?.. — я резко подался вперед, и она одарила меня извиняющимся взглядом.

— Простите, не следовало так говорить о герцоге. Он все же ваш отец... — покаялась она, пока я пытался сдержать смех.

— Нет, сравнение было блестящим, в точку.

Услышав, она слабо улыбнулась.

— Может, у Лорда-Канцлера внебрачных детей больше, чем все считают? — она задумчиво потерла лоб, а затем, помедлив, прошла и села в кресло напротив стола.

— Может быть, — я усмехнулся.

— Вы думаете, Джеральдин тоже заманили для каких-то... ритуалов? — Эвелин скривилась, не сдержав отвращения. — Как тех несчастных женщина на набережной...

— Я не знаю, — сказал чистую правду. — История мисс Фоули как будто бы отличается от всех прочих.

— Но вы нашли у нее ленты и упаковку из салона мадам Леру. Это значит, что Джеральдин прошла тот же путь, что и другие жертвы.

— Это так. Но почему тогда в самый первый раз, когда вы глупо и безответственно направились в клуб прямо в лапы Эзры, он сказал, что мисс Фоули украла у него деньги?

Вскинув голову, Эвелин опалила меня неласковым взглядом.

— Я уже несколько раз согласилась, что это был глупый поступок. Нет нужды напоминать, — с прохладцей проговорила она. — И я бы приняла укор, но только не от вас. Человека, который навещал этот клуб, чтобы его избивали на регулярной основе.

Договорив, она гордо вздернула нос и отвернулась.

— Допустим, — ее острая шпилька вызвала во мне лишь усмешку. — Но с мисс Фоули что-то не сходится. Странные письма, которые получала ее мать. Запонка с первой буквой имени Эзры в комнате, которую снимала горничная Кэтлин... Таинственный молодой человек, существование которого отрицали и подтверждали разные свидетели. Не знаю. Я бы не терял надежды, Эвелин.

Она вздрогнула всем телом и бросила на меня короткий, благодарный взгляд.

— А остальные?

Я пожал плечами.

— Их определенно заманивали через салон мадам Леру. Все пропавшие — или из бедных, или из разорившихся семей. Из той страшной категории людей, которых никто не будет искать.

— Что им предлагали? — лоб Эвелин прорезала одинокая морщина. — Работу? Деньги?

— Вероятно, и то, и то.

— Значит, хозяйка салона является сообщницей. И едва ли она одна.

Я кивнул.

— Безусловно, преступников гораздо больше, чем мы знаем. Ведь кто-то должен был искать и находить подходящих жертв, заманивать их. Потом похищать, куда-то увозить, где-то держать...

Не справившись с чувствами, Эвелин содрогнулась, а я опомнился.

— Я прошу прощения. Я увлекся и слишком далеко зашел.

Тяжело сглотнув, она резко мотнула головой.

— Не извиняйтесь. Просто не за что. Но представлять подобные зверства... действительно тяжело.

— Это потому, что вы хороший человек, миледи.

Эвелин слабо улыбнулась, но ее взгляд прояснился. Расправив складки на платье, она подалась вперед, намереваясь что-то сказать, но не успела, потому что в комнату ворвался Томми. Без стука, без спроса. Весь взъерошенный, он согнулся пополам, пытаясь отдышаться.

Я знал, что мальчишка никогда не позволил бы себе это ради баловства, и потому резко подошел к нему, сжав плечо ладонью.

— Что случилось?

— Там... жандармы... у ворот уже... — просипел он кое-как.

— Что?.. — первое мгновение смысл сказанного до меня не доходил.

А затем я услышал шум и громкие голоса. Даже ругань.

— По какому праву... — голос дворецкого потонул в топоте сапог.

— Ступай отсюда, — я вытолкнул Томми в коридор и обернулся.

Эвелин уже вскочила на ноги. Смотрела на меня широко раскрытыми глазами, полными ужаса.

— Тетрадь! — шепотом закричала она, и я бросился к столу, пытаясь за считаные секунды придумать в кабинете надежное место.

Не в сейф же ее класть.

— Давайте сюда! — Эвелин подбежала ко мне, на ходу расстегнув пуговицы на черной блузе.

Я увидел ее ключицы и грудь, затянутую в корсет, и на миг в голове сделалось пусто, и все мысли испарились, и даже топот жандармов где-то внизу померк. Словно не заметив моего ступора, Эвелин ловко протолкнула тонкую тетрадь себе за спину и одним движением рванула заколку из прически, позволив длинным светлым волосам рассыпаться по плечам. Ее пальцы судорожно застегнули несколько пуговиц, а затем она схватила меня за лацканы сюртука и дернула его вниз, так, что ткань сползла с плеч.

— Лорд Беркли! У нас приказ о вашем аресте и обыске... — в коридоре загремели голоса.

Руки Эвелин взлохматили мою прическу, она посмотрела на меня своими невероятно синими глазами и выдохнула.

— Целуйте меня!

Здесь дважды приказывать мне не пришлось. Я схватил ее за талию и притянул к себе и впился в губы жадным поцелуем. И не поверил, когда почувствовал, как она, отпрянув в начале, вдруг стала отвечать мне. Неумело и робко, но с желанием, которое невозможно было спутать ни с чем иным.

Я закрыл глаза, позволив себе забыть на одно мгновение перед тем, как дверь в кабинет с грохотом распахнулась, и внутрь ввалилась толпа. Эвелин дернулась в сторону совсем не наигранно, и я машинально стал перед нею, так, чтобы быть на одной линии между девушкой и жандармами, и заслонить ее от их взглядов.

— Граф Ричард Беркли? — один из них шагнул вперед, другие принялись по-хозяйски расхаживать по кабинету. — Именем Короны вы арестованы, — бросил он, все косясь поверх плеча за мою спину. — Также мы обыщем ваш дом.