Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь (СИ) - Кальк Салма

А я? Чего хотела я? Просто соскучилась без мужчины в постели, не важно, какого, или же… или же?

Мы разом двинулись навстречу друг другу, он обхватил меня, я – взяла его за плечи. Провел носом по моему плечу, потёрся об него щекой.

- Восхитительный запах, - промурлыкал, словно кот.

А я скользнула ладонями ему на спину и ощутила там… что-то. Бесцеремонно повернула его, заглянула… и увидела великолепный хвост длинных серебристых волос, тщательно расчёсанный и лежащий строго меж лопаток.

- Это… не парик? Вы не стрижётесь? – изумлённо спросила я.

Думала, у него обычная лысая голова, в смысле – бритая, или стриженая, или что у них там. А тут… роскошество.

- Нет, прекрасная Викторьенн, - улыбается, он ещё и улыбается. – Мои причёски делают из этих волос. Или же прячут их, если необходим парик.

Нет, я знала, что дома иные люди на свои волосы надевали плотную шапочку, а уже поверх неё – парик, были знакомцы среди ролевиков и косплееров, которые так делали. Но тут…

Я решилась и потрогала эту красоту. Погладила. Ом-м-м…

- Вам нравится? – смотрит, сощурившись, и его определённо заводит мой интерес.

- Да, - никогда не испытывала проблем с тем, чтобы рассказать мужчине о моём к нему интересе. – Вы… изумительны, конечно. Словно… не человек, а существо из легенды.

В юности я залипала на эльфов Средиземья, из него вышел бы отличный эльф, я думаю! Благородный вид, серые глаза, эти волосы серебряные… я до них ещё сейчас доберусь!

- А вы – словно ожившая статуя с постамента, что в доме моих родичей. С детства я заглядывался на неё и мечтал – вот бы она открыла глаза и задышала для меня, ожила и сошла со своего пьедестала, и я бы увидел румянец на её щеках, и узнал, какого цвета её глаза, и я множество раз думал, что бы я ей сказал… И вот она воплотилась для меня, не иначе, и что же я? Держу её в объятиях… и всё, да?

Ничего не всё, он очень… правильно ведёт руками по спине и ниже, потом одна рука возвращается к лопаткам, другая легко касается одного места на моей пояснице – думаю, случайно, но у меня вырывается непроизвольный вздох.

- Как это – всё? Не поверю, что вы явились сюда поздним вечером в таком виде исключительно для того, чтобы подержать меня в объятиях. А дальше что – поклонитесь, пожелаете мне доброй ночи и пойдёте? – рассмеялась я.

- Это невозможно, прекрасная Викторьенн.

- А вас как зовут? А то вы меня – по имени, а я вам – виконт? Глупо.

- Вы не знаете? – почему-то удивился он. – Меня зовут Эмиль.

- Очень приятно, - я кивнула как могла вежливо. – Эмиль. А я Виктория, мне так больше нравится.

- Вик-то-ри-я… Точно – древнее божество Победы, - прошептал он и дотянулся до моих губ – легко и быстро.

А потом ещё раз – легко и быстро. А сам – улыбался, и эта блуждающая по его губам улыбка совершенно лишала дыхания, что я сама привстала и коснулась его губ.

Попался, вот. Ну попался же, признайся. Или не признавайся, не важно…

Он подхватил меня и вернул на постель, и оказался сверху – навис всем своим немалым телом, и хвост его серебряный свесился, да так, что я не удержалась – легонько дёрнула.

- Вы, смотрю я, неравнодушны к моему хвосту.

- Я люблю мужчин с длинными ухоженными волосами. Но жизнь подсовывает то стриженых, то в париках, то блохастых, - смеялась я.

- Ну вот ещё, блохастых, - он легко опирался на постель одной рукой, а кончиками пальцев второй водил по моей груди – лёгким пунктиром.

Каждое прикосновение вызывало у меня внутри если не революцию, то переворот, дыхание моё сбилось, сердце колотилось – а мы ещё и не начали, можно сказать! Так, подбираемся друг к другу!

Я резким движением опрокинула его на спину и сама нависла над ним. И тоже – обрисовала контур лица, обвела губы, правда, потом поцеловала одну и вторую. Спустилась ниже – шея, грудь, да, ты только что помылся, друг мой любезный, и это прекрасно, и твоё восхитительное тело стало ещё лучше. Обхватить руками, ногами…

И внезапно он снова оказывается сверху, и всё, теперь уже – идём до конца, до победы, и кто победит? Ах, не важно. Оба. Сейчас – он, потом – я, потом можно снова уступить ненадолго…

И мне совершенно наплевать, с кем и когда вы были раньше, господин виконт де Гвискар. Потому что сейчас вы мой и только мой.

43. Попался

Эмиль проснулся у себя дома и не сразу сообразил, на каком он вообще свете. Потому что лежал он на своей кровати, окружали его обычные стены спальни, в щель меж не до конца задёрнутыми шторами пробрался скупой зимний солнечный лучик.

Он прислушался – где-то в доме разговаривали, смеялись, чем-то гремели. Обычные звуки. Они всегда есть, если дети не на занятиях, а дети пока ещё не на занятиях.

И почему же ему помнится, что он провёл изумительную ночь с восхитительной госпожой де ла Шуэтт, с Викторией?

Потому что так и было, конечно.

Он не был уверен до конца, что всё сладится, и что ему удастся её очаровать. Сначала он было подумал, что её можно взять прямо голыми руками – после танца, его так от неё повело, что он и не подумал сдерживаться – в тени, в укромный уголок, и дальше вперёд, к победе. Только вот дама-то и тут оказалась непроста, и её слова отрезвили, и он подумал – а ведь она права, а он – нет. Будь они сто лет знакомы и девяносто девять из них в любовной связи – можно было бы, да. А тут… нет, права она, права, а он – глупец, вроде здешнего Орвиля, кавалера Терезы де Тье. Куда торопиться в самый первый раз? Нужно распробовать. Нужно очаровать так, чтобы у очаровательной противницы и мысли не возникло – сбежать. Чтобы помнила каждое его прикосновение и в думах своих возвращалась к ним до новой встречи. Поэтому…

Да молодец она, Виктория. Надо же, Виктория. Воплощённое божество Победы, он не зря вспомнил про ту статую в доме двоюродного деда, потому что госпожа де ла Шуэтт очень похожа. Такая же невысокая, изящная и очень, очень мягкая. Пышные бёдра, высокая грудь, бледно-золотые волосы. Карие глаза. Тонкие пальчики, смело исследовавшие его тело. Сладкие губы, которые умеют и раскрываться в поцелуе, и насмешливо кривиться, и всё это – за пару мгновений. И поцеловаться, и посмеяться, как-то так.

Она оказалась… неожиданно смелой и жадной до ласк. Охотно принимала и тут же дарила сама. И казалась совершенно неутомимой и неистощимой.

Впрочем, позже, когда уже всем хотелось спать, она со смехом выпроводила его, сказав:

- Не хватало ещё, чтобы вас поутру нашли в моей спальне!

- И что же случится, если найдут? – усмехнулся он, готовый к шуточкам о том, что как честный человек, будет обязан жениться.

Только он не честный человек, нисколечко. И вдовые дамы это обычно понимают…

- Да одного нашли уже, - пожала она плечами с непередаваемой усмешкой.

- И что же? – не понял Эмиль.

- Пришлось де Люса вызывать, чтобы расспросил, как он тут оказался, - фыркнула Виктория.

Тьфу ты, он же слышал эту историю, и с де Люсом говорил, и странности приметил… но не сейчас же о странностях, правда?

- Я понимаю, восхитительная Виктория, что даме после свидания необходимо выспаться. Особенно такой деятельной даме, как вы. И желаю вам сделать это, и пусть никто и ничто не тревожит ваш сон. Ни незваные гости, ни ваша прислуга, ни кто другой.

- Как мило, что вы это понимаете, - тонко улыбнулась она. – Что ж, значит – доброй ночи. Доброго остатка ночи.

И после ему уже ничего не оставалось, кроме как подхватить халат и тенями шагнуть к себе. И тут уже упасть в постель и уснуть.

И вот теперь он пробудился, вспомнил всё, случившееся ночью, потянулся, улыбаясь… нужно будет повторить, да?

Эмиль поднялся, кликнул Трокара, чтоб нёс умывание… и подумал, что вообще, если честно, было бы неплохо повторить прямо сейчас. Только… он здесь, а прекрасная госпожа де ла Шуэтт – в доме на Морской. Несправедливость, вечная несправедливость жизни!

Правда, дальше оказалось, что мысли об этой выдающейся даме не желали покидать его в течение всего дня. Разговаривал ли он о магии с мальчишками и Луиз, занимался ли с ними фехтованием, читал ли письмо из столицы от знакомца – ничего важного, просто слухи и рассказ о том, как при дворе праздновали Рождество, пил ли арро – всё время ему казалось, что рядом шуршит шёлк платья, что он вдыхает жасминовый аромат, а потом вдруг – не жасминовый, но аромат розы, и что она сейчас спросит о чём-то… но нет.