Тетушка против (СИ) - Алатова Тата

— Ваша светлость! Давненько вы нас не навещали.

— Моя светлость с супругой, — повторил Рауль, желая сразу обозначить свой новый статус.

— Конечно-конечно, — улыбка Ансельма не погасла. Он кинул цепкий взгляд на Пруденс и снова обратился к Раулю:

— И вы желаете…

— Увидеть его величество.

— А он вас, конечно, ожидает.

— Конечно, нет.

— Да-да, — дворецкий кивнул. — Я все мигом устрою. Только вы уж не обессудьте, ваша светлость, но придется подождать. Внутрь вас эти бравые ребята пока не пропустят.

— Мы разомнем ноги, — решила Пруденс и протянула руку офицеру. Тому ничего другого не оставалось, кроме как помочь ей выйти.

Холодный ветер мигом взметнул ее юбки, и Рауль торопливо схватил тяжелый теплый плащ и выскочил следом. Закутал свое сокровище потеплее, прекрасно представляя, что Ансельму понадобится время, чтобы добиться аудиенции. Бартелеми, наоборот, закрылся изнутри, не желая впускать в салон сквозняки.

Офицер отошел на несколько шагов, поближе к своим сине-серебряным гвардейцам.

— Ты помнишь? — шепнул Рауль на ухо Пруденс. — Верь только мне и ничего не бойся.

— Что самое страшное может случиться? — негромко спросила она.

— Опала.

— Ты и так давно покинул двор.

— Нас отправят в какую-нибудь глухомань.

— Мы там и живем.

— На север.

— Сменим климат.

— Будем жить в какой-нибудь халупе.

— Выжили же в жутком замке.

— Люблю тебя.

Пруденс смутилась, как смущалась всегда от его признаний, и он не сдержал смеха. Что за женщина! Ее не тревожит гнев короля, но нежные признания легко выводят из душевного равновесия. Она только открывала для себя любовь, и Рауль, ее единственный проводник на этом тернистом пути, внимательно прислушивался к ее настроениям, откликам и впечатлениям. Порой ему казалось, что он и сам становился неопытным любовником, замирая от ее открытий, порой ловил себя на том, что слишком осторожничает, а порой ликовал от скупых и будто случайных откровений. Нет, она еще не поборола свою чопорность настолько, чтобы открыто говорить о любви, и Рауль учился читать ее чувства по поступкам, а не словам.

Ансельм вернулся довольно быстро, не прошло и получаса, привел с собой королевского камер-юнкера, который быстро шепнул офицеру несколько слов.

Алебарды разомкнулись, и Рауль с Пруденс шагнули по ступеням парадной лестницы.

— Граф Флери, — не без ядовитости проговорил камер-юнкер, с которым они вечно цапались в прошлом и, очевидно, все еще не пережили некоторой ревности друг к другу, соперничая за королевские милости. — Его величество с великим трудом, надо признать, вспомнил, кто вы такой, и проявил милость, допуская вас до себя. Прошу вас и вашу супругу следовать за мной.

— Там у меня еще алхимик в экипаже, — дружелюбно сообщил ему Рауль, — вы уж накормите и обогрейте человека, его величество может пожелать его увидеть.

Камер-юнкер высоко задрал бровь, демонстрируя недоверие к такому нелепому предположению, и отступил, позволяя Ансельму указывать дорогу.

Дворецкий затарахтел, как куропатка в брачный период:

— Его величество славно поохотился с утра, а потом мы ему подали наши легендарные трюфели, и сейчас он отдыхает перед ужином… А каких улиток мы подадим вечером! Повезет вам, если вас пригласят за стол, но я для вас все равно припасу… Посмотрите, мы обновили гобелены… Сюда-сюда, ваши светлости, в большой салон. Прежде его величества вас примет маркиза Флурье. Она, знаете ли, крайне заинтригована вашим визитом.

Рауль скуксился. Все-таки хитрая лисица Элен не смогла удержаться, чтобы не запустить свои зубки в такую лакомую добычу, как графиня Флери.

Глава 41

Маргарет была подавлена старинной изысканностью огромного и ухоженного поместья, где все вокруг кричало о деньгах и древней крови.

А Рауль, кажется, чувствовал себя здесь как рыба в воде. По доверительному воркованию дворецкого стало понятно, что он частенько навещал маркизу прежде. Гобелены они обновили — надо же, какое событие!

Горькая желчь подкатывала к горлу, когда они следовали за слугой к женщине, которую Рауль когда-то любил. Недостаточно, чтобы жениться, но достаточно, чтобы наезжать в поместье, подальше от чужих глаз.

Дама, поднявшаяся им навстречу, была одета с вечерней откровенностью. Белоснежная полнота ее плеч и рук, почти обнаженной груди оттенялась чернотой бархата и блеском бриллиантов. Живое умное лицо, высокая припудренная прическа, несколько деликатных мушек — на фоне такой соперницы Маргарет ощутила себя еще более невзрачной, чем обычно. Темно-синий шелк ее скромного платья казался неуместным в роскошной комнате, где стены были покрыты тисненым сафьяном, а мебель из резного ореха прекрасно сочеталась с узорчатым бархатом обивки.

— Граф и графиня Флери, — пропела хозяйка имения, перекрещивая свой взгляд со взглядом Маргарет. Они несколько минут изучали друг друга, а потом маркиза беззастенчиво схватила ее за руки и звонко расцеловала. — Моя дорогая, — воскликнула она тепло, — поздравляю вас! Вы поймали в свои сети ветер!

Маргарет, на мгновение опешив от подобного обращения, не позволила себе отнять рук, лишь сдержанно улыбнулась, искренне надеясь, что на ее лице не написано замешательства.

— Спасибо, ваше сиятельство, — вступил в разговор Рауль, — что открыли перед нами двери вашего дома. Мы прибыли без предупреждения, но обстоятельства таковы…

— Обстоятельства таковы, что вы ни с того ни с сего женились, Рауль, — засмеялась маркиза Флурье и снова обратилась к Маргарет. — Как это случилось, графиня?

— Признаться, я и сама не поняла.

— Вот как? — она слегка нахмурила брови. — Я-то полагала, что надо обладать несгибаемой силой воли, чтобы довести нашего милого Рауля до венца. Он известный непоседа, не успеешь и глазом моргнуть, как его и след простыл.

— Ну что вы такое говорите, — вяло возмутился он. — Я широко известен своими надежностью и порядочностью. Пруденс, не слушайте ее, ради всего святого.

— Пруденс, — повторила маркиза. — Очаровательно. Расскажите мне быстрее, чем занимается ваша семья. Тканями? Вином? Или у вас шахты?

Да уж, насмешливо подумала Маргарет, видимо, в ее облике и правда нет ничего аристократического, раз уж даже при первом знакомстве ее скорее принимают за торговку, нежели обладательницу титула, пусть даже самого плохонького.

— Прежде чем поступить в семью Флери экономкой, я чинила кружева, — спокойно ответила она.

Маркиза отпрянула, закрыла округлившийся рот ладонью, стремительно обернулась к Раулю.

— И с этой историей вы собираетесь к королю? — недоверчиво спросила она. — Вы хоть понимаете, как это звучит?

— Его величество добр, — пожал плечами Рауль. — Он сможет оценить мое бессилие перед любовью. Ну или хотя бы оно его позабавит.

— Я бы не очень рассчитывала на это, — маркиза снова засмеялась. — Простите, Пруденс, но это правда довольно смешно… Столько лет бегать от любых обязательств, чтобы жениться на собственной экономке… Мне не терпится узнать, как можно перелететь от кружев к графскому титулу.

— Элен, у вас богатая фантазия, — сказал Рауль, — так что вы вольны придумать любые ответы, какие вам заблагорассудятся. А мне бы хотелось все-таки сперва поговорить с его величеством.

Она скорчила недовольную гримаску.

— Будет очень жаль, если вас выставят вон прежде, чем я смогу поближе познакомиться с Пруденс. Впрочем, вы правы, не будем заставлять его величество ждать. Ансельм, проводите наших гостей к королю.

***

Маргарет всегда думала, что короли отличаются от обыкновенных людей. Не то чтобы она верила в какое-то особое сияние над их головой или сшибающую с ног властность, но ведь хоть что-то должно выделять их из толпы?

На деле его величество Гийом Девятый оказался довольно приземистым бесцветным мужчиной, чья бесконечная родословная выражалась, пожалуй, только в длине породистого носа. Скинув камзол и расстегнув ворот рубашки, он полулежал в кресле у камина, водрузив ноги в мягких тапочках на спины спящих охотничьих собак.