Изгой рода Орловых: Ликвидатор (СИ) - Коган Данил

— Ирма, кто же еще. — Сестра снова зашипела. — А физики эти мало каши ели. Но ты не отвлекайся.

— Ты сам сказал. Тебя пытались заставить подписать отказ от наследства. Знаешь, что забавно?

— И что же, сестрица?

— Задолбал! Не беси меня! Никто в роду не знает, что именно это за наследство. В основном завещании указаны номер и дата документа, но в нотариальной имперской базе его нет. Удален. Как нам сказали, восстановлению не подлежит. В дедовом сейфе его якобы не нашли. Ну или припрятали. Но все уверены, что ты в курсе.

— А я не в курсе. — В ее глазах на миг мелькнуло разочарование. — Старик вечно что-то мутил. Интриговал, ссорил всех между собой. Может и нет никакого наследства, а? Он просто хотел, чтобы после его смерти вы все еще раз пересрались.

— Фу. Мужлан. — Она снова сморщила носик. Когда она так делает, она такая милаха! — Как будто для этого повод нужен. Что, даже не догадываешься?

— Даже если бы догадывался, с чего бы мне с тобой делиться информацией, Викки?

— С того, что я твоя родная сестра! Вот же ты свинья, Алекс!

— То-то за полгода моего изгнания ты впервые со мной связалась, милая «родная сестра». А до этого что? Даже написать мне не могла?

Я на нее не злился. Но я терпеть не мог лицемерия. Что еще за апелляция к родственным чувствам? Впрочем, я в детстве всегда ее баловал и покрывал. Наверное, она думала, что и дальше так продолжится.

— Я не могла! За мной постоянно следят. Да ты и сам знаешь. Мне и маме отдельно запретили с тобой встречаться. Да и как с тобой связаться? Что-то ты номер свой новый мне не оставил. Да я знать не знала, что ты аж в эту Соколовскую помойку переехал! Думаешь, СБ рода мне отчеты шлет? Думаешь, мы там, после твоего изгнания, как сыр в масле катаемся? Думаешь, легко было сегодня из-под надзора уйти? — Ее голос сорвался.

И здесь произошло то, что меня поразило. Из ее глаз хлынули слезы. Вика не рыдала, не всхлипывала, не впала в истерику. Просто смотрела на меня не моргая, а из уголков глаз беззвучно катились слезы. Я сестру плачущей с шести лет не видел. Это что угодно, но не манипуляция.

Если подумать, их там наверняка затравили. Точно пытались, хотя с Вики обычно где сел, там и слез. Но, видимо, даже у сестренки есть предел прочности.

Я осторожно поднялся и, присев к ней на ручку кресла, крепко обнял. Некоторое время мы молча сидели рядом. Почти как в детстве. Потом она шмыгнула носом и потянула из сумочки носовой платок.

— Весь макияж из-за тебя смыло. — Сердито заявила она. — Как я объясню, что в таком виде из салона красоты приперлась? Тварь ты, Алекс, дрянская. Как есть.

— Я все равно ничего не знаю о том, что дед оставил. Мне он копию документа не передал. Так что зря салон красоты пропустила.

— Да и Дрянь с ним салоном. И с завещанием. Хоть убедилась, что ты жив. Матери скажу. У меня теперь есть телефон, который наши безопасники не проверяют.

Я фыркнул. Сестра себя мнила интриганкой, но о возможностях СБ рода имела весьма смутное представление.

— Чтобы СБ рода не слушала телефон, его нужно хранить на одном из уровней. А лучше в другом районе. Если трубка в башне, ее точно поставят на прослушку, рано или поздно. Защитные алгоритмы взломают мессенджер, проанализируют содержимое. И, по ключевым словам, поднимут тревогу. А ты ее наверняка на свой этаж потащила. Там любое устройство автоматически мониторится.

— Не настолько уж я дура. Трубка у моего стилиста лежит.

— Ну вот она на тебя и стуканет.

— А Ирму я отравлю, тварь такую, — непоследовательно заявила сестра. — Как посмела? Мразь. Дешевка. Первый, ну который стрелял в тебя не от нее. Она, конечно, тупая, но не настолько, чтобы сперва убить пытаться, а потом заставить отказ подписать. Тогда от кого? Дядя Кеша постарался?

— Первый убийца был, скорее всего, приветом от кого-то из прихлебателей Викентия или наших двоюродных братьев. А может, и Георгий Алексеевич подсуетился. — Георгий третий сын деда и мой второй дядя. — Если бы нападение спланировал Викентий, было бы действительно опасно.

— Надо держать связь. — Сказала сестра. — Мы родня. У тебя нет других союзников, Алекс. — Секундная пауза. — Да и у меня тоже. Я про телефон поняла. Сделаю все, как надо. Если что узнаю, сообщу. Будет надо, денег дам. Просто не бросай нас. Ладно?

Я еще об этом пожалею. Но, Дрянь меня раствори, это моя сестра. И мать. И младший брат. Я старался о них не думать, поскольку наше общение могло сделать им только хуже. Но не откликнуться на прямую просьбу я не могу. Да и какая от меня им нынче помощь? Разве что моральная. Мы живем в разных мирах.

— Конечно, Выдра моя. Вот мой второй номер. Левый. Пиши сюда. — Я набросал номер на салфетке. — Вообще, надо бы связь понадежнее, чем через левые телефоны организовать. А это почти как голубиная почта, получается.

— Я напишу. Увидимся. — Она пошла к двери. — Алекс! — Я поднял голову. — Береги себя.

Я кивнул, подумав: то, что я затеял сделать сегодняшней ночью, не похоже на тактику «беречь себя». Хотя это, как посмотреть.

Глава 6

Кто низко пал, имеет глубину

Я думал, несясь на ховере через сгустившуюся ночную тьму.

Решением совета рода меня вышвырнули из башни Орловых, с печатью изгнанника на лбу, якобы из-за слива у уничтожения важной родовой информации. Нейроимплант мне, кстати, заблокировали, и другой я поставить не могу. Некоторое время чувствовал себя, как будто мне глаза выкололи. Осваивал ручное управление девайсами. Имплант у меня стоят с шести лет.

Дед, в этой ситуации, якобы был «на моей стороне». Изгнание было лучшим вариантом из предложенных. Отдельные упыри из миноритариев на совете требовали выжечь мне Гармониум и заблокировать развитие. У нас ведь как. Предлагают младшие члены рода, а голосуют старшие. Только младшие озвучивают не свои мысли.

Дед подарил мне дом в районе, который контролировался родом недружественным нашему. Выделил личные средства на содержание.

Проще говоря, старик имел какие-то совершенно конкретные планы на мою персону.

Но теперь дед мертв. Как такое могло произойти? Невольно напрашивался вариант с убийством. Но замять убийство персоны его ранга немыслимо. Речь идет о главе четвертого по силе рода из вассалов князей Воронцовых, и рода из первой сотни в Империи. Опричники наверняка тщательно расследуют смерть Алексея Григорьевича. Впрочем, не мое дело. Пусть теперь Орловы сами разбираются.

Помимо дома, ренты от деда для поддержания штанов у меня осталось совсем немного ценностей. Ховер был моим собственным, как и еще некоторое количество имущества и одежды. Например, мощный флагманский смартфон. Их мне позволили забрать с собой. Также у меня были некоторые накопления на внешних счетах, не связанных с родовыми предприятиями или банком. Даже доходные бумаги были. По меркам башни я был нищим. По меркам районов — мажором. По моим собственным не бедствую, но надо больше золота!

Естественно, поначалу я был в шоке и ярости. Угодил из королевского дворца в свинарник. рухнул с высоты горных вершин в грязевые долины, со сломанными крыльями. Абсурдность обвинения и подлость атаки подливали масла в огонь.

Это сейчас четвертый уровень полиса кажется мне вполне приятным местом. А тогда… Да я уже рассказывал. Я начал изображать из себя сломавшегося слабака. Чуть не убился и прекратил заниматься дурью.

Срок изгнания был не определен. То есть оно было пожизненным, если, конечно, это решение совет не пересмотрит. И его не пересмотрят, дядя теперь позаботится.

Меня изгнали?

Что же. Я пробьюсь наверх, так или иначе.

Я не могу отомстить прямо сейчас?

Дядя может быть уверен. От расплаты он не уйдет.