Это даже не вопрос мести. Разговор идет о моем выживании. Сейчас, когда я барахтаюсь на дне, моя ликвидация не стоит ресурсов, которые надо на нее потратить. Стоит мне перестать изображать из себя полное ничтожество, как ситуация изменится. А если я добьюсь существенных успехов, моё уничтожение станет вопросом времени.
Но мне требовалась долгосрочная стратегия. Которая включала мое развитие как мага. Поиск наследия отца. Я не верил, что он не оставил копий архива, на всякий случай. Я рассматривал и смену полиса, чтобы выйти из зоны прямого влияния рода, но Анна Иоанновна была против, и я с ней согласился. Рано еще.
Одаренные живут долго. Так что я обязательно выберусь из ямы, в которую меня скинули. Викентий Орлов тоже одаренный, более того, он полноценный маг. Он доживет. Доживет до расплаты.
А сейчас я закладываю основу для исполнения моей «стратегии одиночки». Служба в ликвидаторах — первый шаг в этой стратегии.
Загнал ховер в импровизированный гараж в виде домовой арки. Проверил систему безопасности. Открыл дверь и поднялся в спальню.
Пора продолжить заниматься печатью изгнанника. Это сейчас самая насущная моя проблема. И еще один шаг в моей стратегии выживания.
Интерлюдия. Башня Орловых. Прощание с главой рода
Викентий Алексеевич Орлов обвел взглядом ритуальный зал.
Это помещение, занимающее минус десятый этаж башни, было ключевым для рода. У каждого рода были подобные места. У солнечников, они обычно находились на вершине родового гнезда. У планетников закапывались вглубь. Глубже Дряни. Ближе к жилам силы. Ближе к ядру планеты — источнику могущества родовых магов-планетников.
Здесь проводили ритуал наречения имени для признанных младенцев или отроков. Перед алтарем давались брачные и вассальные клятвы. В сердце зала проходили ритуалы посвящения стихиям, и ритуалы становления магом.
По залу бродили тени предков. В усыпальнице рядом с залом хоронили наиболее почтенных членов рода, достигших ранга «Парагон» еще при жизни. Они «присматривали» за родом, и это не было художественным преувеличением или фигурой речи.
Викентию Алексеевичу что-то не давало покоя. То ли колючая, почти ледяная, атмосфера, царившая на церемонии. По утверждению хранителя традиций это означало — предки недовольны. Но поскольку причину недовольства старая перечница не называл, то веры его словам не было. Однако и не считаться с его словами было нельзя.
Хранитель находился в роду на особом положении. Гарантированное место в совете и право вето, на его решения. Такого права не было даже у главы.
Обычно хранителем становился брат главы. Таким образом, исключалось прямое соперничество старших родовых линий крови.
Нынешний хранитель традиций Владимир Георгиевич, который сейчас проводил ритуал прощания, выглядел как древняя руина. Ага. Руина. Вредный старикан еще нас всех переживет, — иронично подумал Викентий Алексеевич.
И все же что-то не так. Не царящий в зале холод виной этому вяжущему чувство неправильности. В конце концов, предки не могли напрямую влиять на живых. Так что пусть бесятся у себя в саркофагах, хоть до посинения.
Чего-то не хватает! Он еще раз внимательно осмотрел зал, выполненный в виде амфитеатра. Родовой алтарь в центре. Сейчас людьми заполнена только одна половина грандиозного сооружения.
Все здесь! Даже незначительные члены рода и несколько глав вассальных родов. Обслуга и прихлебатели. Сползлись на запах падали как могильные черви. Но беспокойство явно связано не с этими слабаками.
А с кем? Викентий, привык подмечать мелочи. Иначе на вершине родовой башни не удержаться. И сейчас глаз колола какая-то соринка. Чего-то не хватало. Или кого-то! Он вздрогнул, когда осознал, кого именно.
ВИКЕНТИЙ ГЕОРГИЕВИЧ ОРЛОВ испытывает беспокойство…
Слегка повернув голову к начальнику службы безопасности рода, Фоме Орлову, Викентий сквозь зубы прошипел:
— Где Игорь? Где, дрянь его разъешь, старикан? Почему он отсутствует?
Несколько секунд в глазах Фомы царила пустота. Затем возник проблеск осознания, разбавленный изрядной долей раздражения.
— Откуда мне знать? Он мне не подотчетен и не докладывается. Может, здоровье подвело. Или он боится родовую церемонию посещать. Его даже в список приглашенных не включили!
— Найди его! Немедленно! Отдай приказ своим людям, не задействованным в охране церемонии.
Сердце задела когтистая, льдистая лапа. Может, холод зала просочился внутрь тела. Или же просто утомился, без меры Викентий в последнее время. Но нет! Своим предчувствиям он доверял. Что-то идет не так!
Игорь был бессменным секретарем отца. Его Тенью. Да, он не был членом рода, всего лишь чьим-то непризнанным бастардом и личным слугой-вассалом главы рода. Поговаривали, что бастардом он был самого Алексея Георгиевича. Однако этот «не член рода» часто исполнял функцию голоса Главы. Он был хранителем секретов и знал о роде поболее того же Викентия. Верен он был отцу, как пес. Так где же этот пес сейчас? Когда прощаются с его господином? Как тень смогла отделиться от хозяина?
Фома между тем активировал нейроимплант, его глаза на секунду остекленели, а губы зашевелились. Затем взгляд его снова стал осмысленным, и он прошептал:
— Его телефон в его апартаментах. Последний раз пропуском в порталы или лифты он пользовался три дня назад.
— Я сказал, пошли людей проверить. — Викентий скрежетнул зубами.
— Я слышал, что ты сказал. — Ответил ему Фома, демонстративно складывая руки на груди. — Но ты еще не глава рода. Запрос в службу безопасности, с обоснованием требования письменный пришли, Викентий Алексеевич. Рассмотрим в приоритетном порядке. А сейчас не отвлекай меня от обряда. Хочу проститься с троюродным дядей, как полагается.
И замер с видом: «А, что ты мне сделаешь»?
Викентий опять скрипнул зубами. Наглый отброс. Тупоголовый ублюдок! Ничего. Придет время. Пришлось активировать свой имплант, нарушая все нормы приличия, использование импланта скрыть было нельзя. Он отдал приказы своим людям. Проблема в том, что у тех не было возможностей СБ рода.
На Викентия и Фому неодобрительно косились родичи и гости. Но ему уже было все равно. Холодная лапа сжимала сердце все сильней. Что-то произошло. И он чувствовал, что опаздывает. И, что это важно.
Район Соколовых. Особняк Алексея Орлова
Лежу в кровати «дома». Я до сих пор так и не мог признать особняк на улице Лейтенантов ничем, кроме временного обиталища. Наверное, поэтому и не старался его как-то облагородить. Потратился на дорогую систему охраны, бытовую технику, посуду и белье постельное прикупил. И все.
Итак, печать. Закрыв глаза, я развернул мысленную проекцию заклинания — моего потенциального убийцы. Как она работает?
Естественно, у чары нет собственного «интеллекта» или центра принятия решений. Думать эта штука не умеет. Печать срабатывает на триггер-условие. Центральная часть — наиболее запутанная и снабженная множеством взаимосвязей, умеет «чувствовать» охранные чары башен. У всех боярских гнезд в основе базовой защиты лежат одни и те же заклинания.
У печати два режима, связанных с башнями: «Предупреждение» и «Стирание». Стирание срабатывает при попытке прохода внутрь охранного периметра. Предупреждение при приближении на расстояние, когда охранные чары уже чувствуются. Предупреждение — гарантированная потеря сознания. Ну а стирание — смерть без вариантов.
